Жалкий конец

А быть студентом не так уж и плохо. Проводить свои дни в общежитии, общаясь с приятелями по комнате, гулять по вечерам в пустующем городе, сидеть на скамьях в парке, наслаждаясь своей свободой. Вот было только одно но — это Метрополитен. Каждое утро вставать, собираться и идти в это заполненное людьми место. Не повернуться толком, не разбежаться, чтобы не опоздать. А самое ужасное — это вагоны. Забитые до отвалу людьми, обиженными, отрешенными и без настроения. Смотреть на них, даже случайно, это невыносимо неприятно.
Сегодняшнее утро начиналось также. Я проснулся, провел глазами комнату, которая пустовала. Никто из моих приятелей не просыпался в такое время, они должны были спать. Привстав, моему удивлению не было предела. Всё вещи в нашей комнатке были раскиданы по полу, а на самом полу вода, но потолок был сухим. Я выглянул в окно, увидел пару силуэтов, идущих по своим делам, немного успокоился. Мои вещи лежали аккуратно сложенными на стуле, когда остальные были раскиданы!
- Что это за бред, черт побери! — воскликнул я.
Такие слова в моём лексиконе используются редко, очень редко. В конце концов надо было собираться, но как же нервировал звук воды под ногами. Я натянул свою рубашку, джинсы, носки, накинул плащ и, захватив сумку, направился к Метрополитену.
На улице начал моросить дождь, именно тот, который является самым мерзким и раздражающим. Начинало светлеть, фонари, которые находились сплошь и всюду, постепенно отключались. Радовало лишь то, что встречались люди, хоть какое-то спокойствие. До Метрополитена оставалось несколько десятков метров, как я увидел девушку, сидящую на скамье, но она сидела странно. Опущенная голова, испачканные волосы, рваное пальто, она плакала, то есть, это было что-то между плачем и воем.

- Девушка, вам помощь нужна? — настороженно спросил я.
Пауза длилась с минуту, но она ответила.
- З-з… зачем? ответила она.
Её голос был хриплым, он исходил изнутри, а не из горла, очень сильно смахивал на загробные голоса. По спине прошел леденящий холод. Девушка приподняла свою голову и я увидел её лицо. Это лицо отпечаталось в моём сознании, как самое ужасное, что я видел. Ладно, её грязные волосы, но глаза, её глаза были стеклянными, мутного цвета, как у мертвяков. Кажется, когда-то в её носу был пирсинг, но теперь там свисал кусок хряща с гниющим мясом. Губы были ярко синего цвета, будто она провела в ледяной воде целый день. Было ясно лишь одно-она мертва, это глупо, но других объяснений не нашлось.
Я посторонился, развернулся и быстро побежал к спуску в Метрополитен. Был отчетливо слышен стук каблуков за своей спиной. Добравшись до турникетов, я не увидел ни единого человека! Оно было пустым. Звук удара каблуков об пол раздавался гулко в помещении. Я перелет через турникеты и побежал по эскалатору, времени, чтобы ехать на нём не было, как и не было желания оборачиваться. Оказавшись в зале ожидания, я впал в ступор — ни единого человека, никого, пустота. Звук каблуков пропал. Я находился в Метрополитене, в оживлённом центре, один.
Где-то близко стал раздаваться звук открывающейся двери и тяжелых шагов. Это шел охранник или смотритель, никогда не интересовался этими профессиями.
- Вы не могли бы мне помочь? За мной гнались, это была девушка, с ней не всё в порядке. — обратился к нему я.
Ответа не последовало. Человек шел ко мне с опущенной головой, на его лысине отражался свет, но голова была изранена и сгнила в области затылка. Когда он приблизился ко мне еще на пару шагов, он приподнял голову и я увидел те же стеклянные глаза, что и у той девушки. От этого несло тухлятиной, гниющим мясом. Моя душа вновь ушла в пятки и я рванул к выходу. Он ринулся за мной, желания оборачиваться не было.
Ветер и тяжелые капли дождя уже сыпались на моё лицо, когда я опомнился на улице. Забежав в переулок, нужно было перевести дыхание, сопоставить и понять, что же, черт возьми, происходит.
- Это необъяснимо, сверхъестественно. Надо было еще в общаге заметить, что не было ни единой машины и людей мало. А если это по всему городу? Если больше никого нет? Даже это Метро, вечно заполненное людьми, оно пустовало! — боязливо рассуждал я.
Где-то потратив еще час этим мыслям я заснул, заснул за мусорным баком, не нашли бы.
Проснулся лишь к вечеру. Дождь стих, в округе мертвая тишина, мертвая. Ни звука машин, воплей, голосов, шуршания, мертвецкий город. В окнах не горел свет, на скамьях никто не сидел.
Тут меня осенило, что первым делом надо было звонить родным и девушке, какой же глупый проступок, но связи не было. Отсутствовали все палочки, сим-карта не распознавалась, а зарядка была на последней черте. Времени было за девять вечера. Мои шаги раздавались гулким шумом в этой тишине, но в округе никого не было, как мне казалось. Выглянув из-за угла переулка, я увидел толпу людей, разного типажа: в строгом, но разорванном костюме, в спортивной одежде, в шортах, в пижаме. Они просто стояли, немного пошатываясь. Нужно аккуратно выйти из переулка и направиться к Катьке, моей девушке. Надежда о том, что она жива и здорова, не угасала во мне.
Я вышел из-за переулка, прижимаясь к грязной стене, направился к перекрёстку, но они услышали меня, хотя я был предельно тих. Всё существа направились в мою сторону медленным шагом, с опущенными головами. Я стоял как вкопанный. Но когда они приподняли свои головы со стеклянными глазами, болотного цвета, я отшатнулся и побежал, вновь. Было страшно, но уже не за свою жизнь или еще что-то, а за сохранность Кати. Надо как можно быстрее добраться до её улицы, хотя бы до улицы.
От моих мыслей меня отвлекли безразборные шлепки по асфальту, они перешли на бег, но были быстрее меня. Я уже чувствовал запах режущий глаза гнили перед своим носом, как шум стих. Они остановились, просто стояли, опустив головы.
- Пощадили? — судорожно подумал я.
Мой шорт-кросс до дома Кати прошел в тумане, мысли и раздумья мне мешали замечать происходящее. Благо меня вернуло в реальность нахождение у дверей её панельной пятиэтажки. Она жила на втором этаже, в двести четвертой квартире, со стальной дверью. Я поднимался по лестнице аккуратно и тихо, они могли быть где угодно. Её дверь была заперта и чиста, не было пятен крови или царапин. Я постучался, надежда не угасала. За дверь послышался шум, свет, который едва виднелся в глазке двери, пропал, кто-то смотрел в него. Мои уши заполнились радостью, когда я услышал ангельский голосок Катьки.
- Дима, это ты? — тихо спросила Катя.
- Милая, да! Да, это я! Открывай, немедленно. — чуть громче ответил я.
Раздался шум в районе замка, пара щелчков и я увидел свою Катю. Живую, светлую, неповторимую Катю.
- Дима, я не понимаю, что происходит? Всё в доме пропали, я видела пару людей днем, но они не люди, точнее, не похожи, это мертвецы — быстро сказала она.
- Я знаю. Когда я проснулся в общаге — никого не было. Под ногами вода, вещи раскиданы, на улицах никого, из живых. Когда бежал к тебе встретил пару этих существ. Скорее всего, это вирус или что-то подобное. Собирай вещи, нужно покидать город, — беспокойно ответил я.
Катя молча ушла собирать вещи. Я присел на кресло и уставился в стену. Электричества не было во всём городе, может и дальше. Руки дрожали. Я вновь углубился в мысли, которые прервал сильнейший удар в дверь.
- Диииима! Не впускай их! — закричала Катя.
Я полетел к двери, уперся в неё, что есть и силы, но удары были сильнее меня и двери. Она начинала поддаваться.

Казалось бы — хэппи энд. Я нашел свою девушку, в целости и сохранности, не зараженную. Сам добрался живым, не получив ни единой царапины, а ожидает вот такой вот конец. Сейчас пишу это письмо, письмо, ха-ха, глупо. Набираю длиннющее сообщение на своем телефоне. Катя лежит сбоку и всхлипывает. Я укрепил почти сломанную дверь стульями, диваном, но они пробьют. Этот запах гнили уже сочится сюда. В нашу спальню. Мы лежим в обнимку, даже успели улыбнуться, вспомнив наше знакомство. Дверь пробили, раскидывают стулья. Катя прижалась еще сильнее. Что ж, если кто прочтет это, то не желаю вам такой смерти. Удачи, мой паспорт лежит в сумке, там еще есть немного денег и вещей, забирай, коль понадобится.