Кто ты, мразь?

Поехали мы с турклубом в поход на Алтай. Цель похода — восхождения на пик Алтая гору Белуха.

Началось всё в поезде. Нам было по 16 лет. Едем мы в поезде и приводит проводник ночью из соседнего вагона нашего Роберта за руку и говорит:
- Это не ваш безумный турист у нас по вагону бродит — людей пугает, держите его на привязи, что ли?
Разворачивается и уходит.

Я смотрю на Роберта, а взгляд у него какой-то отсутствующий, он смотрит куда то далеко и шевелит губами, что-то очень тихо бормочет. Мы уложили его в плацкарте и поставили дежурного, чтобы тот в случае шухера всех будил. Стало ясно, что Роберт с отклонениями. Причём днём наживую Роберт ничего не помнил и думал, что мы над ним прикалываемся.

Умственные способности у Роберта были средними, но зато он был маленький ростом, коренастый и сильный. Над Робертом не поприкалывыаешься, если чо — расколет тыкву, поэтому все избегали эту тему сильно подымать. Но Роберт был мой одноклассник и товарищ, поэтому, когда уже в горах, в палатках, когда мы разбивались на пары по спальникам. Да, такой был прикол, чтобы не задубеть, спали по двое в одном спальнике (двуспальном), девочки в одной палатке, мальчики в другой. Я был в паре с Робертом.

Первая ночь прошла без происшествий. Дело было зимой и температура в горах опускалась до -30 ночью. Палатки отапливались буржуйкой и двое дежурили, подкидывая дрова, менялись каждые два часа. По двое, чтобы один не заснул. Знаете, как клонит в сон в мороз возле печки ночью.

Так вот, спали крепко, потому, что холодно, когда наступала наша очередь. Мы с Робертом дежурили. Травили анекдоты и играли в города, чтобы не заснуть.

Но на вторую ночь, я проснулся от резкого рывка.
Зимней ночью в горах Алтая в палатке нужно спать правильно. Ночью мороз до минус тридцати. Можно жестоко замёрзнуть.

У нас было две больших палатки на типа вигвама с дырой вверху для трубы, посреди палатки устанавливалась минибуржуйка, которая работала на дровах. Дрова заготавливали днём и складывали их вокруг буржуйки. Оставалось места только для 10 двухместных спальников. Если дрова кончатся ночью, то пипец, из тёплой палатки ломиться и в темноте рубить деревья — шило, поэтому заготавливали впрок, чтобы хватило, и дрова должны были просохнуть, чтобы сильно не дымили. Сырые дрова могут погубить в палатке 20 человек. Отравление угарным газом очень опасно и коварно. Поэтому наш проводник тщательно следил за заготовкой и просушкой дров. Когда наступала ночь, все забирались в спальники.

Это выглядело так: два чувака, в куче тёплой одежды, плотно упаковывались по-двое в мешки и кто-то снаружи их застёгивал молнией наглухо. Можно было только упасть на снег и засыпать, встать без посторонней помощи было нельзя, если только не договориться с партнёром по спальнику на раз-два-три одновременно согнуться. Но мы с Робертом пробовали, не получалось. Ну попробуйте сами, поймёте…

Двое всегда дежурили, сменяясь каждые два часа. Когда наступала наша очередь с Робертом дежурить, нас будили снегом по лицу и расстёгивали. Мы два часа травили анекдоты и играли в города, подкидывали дрова в буржуйку и не давали друг другу заснуть. А знаете как хотелось плюнуть на всё, свернуться калачиком и спать возле тёплой печки, спать.

Так вот в ту ночь мы сдали вахту следующим, нас застегнули и я вырубился моментально. За этот промежуток времени даже отъявленный чёрный рэпер не успеет сказать Yo! Роберт похоже отрубился также быстро, как я, я последние минут 40 его пихал в бок поленом, когда он начинал с пенька сползать. Он тряс головой, как бешеный воробей и говорил:
- Ну всё, не сплю, не сплю! — Усиленно моргал глазами и через 10 секунд опять сползал с пня.
Дальше я буду рассказывать с позиции одного из дежуривших, его звали Валера.

Валера подкидывал дрова в печку, Степан заснул и Валера не стал его будить. Валере даже больше по приколу потусить одному, одному нести вахту и нести ответственность за всех, кто спит. Степан спал и пусть. Валера методично подкидывал поленья через каждые 15 минут. Нет, он не смотрел как прогорит. Он каждые пятнадцать минут открывал дверку буржуйки и кидал туда полено. Он выбирал чтобы они были одинаковыми и сухими. Такой был Валера во всём, надёжный человек Валера.

В очередной раз открыв одной рукой дверку, Валера искал другой рукой полено и вдруг он боковым зрением увидел, что из темноты палатки что-то выдвигается на свет…

Каким-то непостижимым образом медленно, нереально медленно, один спальных мешков стал принимать вертикальное положение, словно оба человека, в нём спящие, меняли лежачее на сидячее состояние, но это невозможно без посторонней помощи. Даже если у тебя очень накачен пресс, без помощи рук это нереально. А руки как у неродившихся куколок махаона, плотно прижаты к корпусу и пошевелить можно только пальцами.

У Валеры выпало полено из рук. Первым желанием было убежать из палатки, но оставалась робкая надежда, что пацаны как-то прикалываются.

Смотря на подымающийся мешок, Валера видел, что мы в нём спим, оба. У нас закрыты глаза и мы громко и ровно сопим. Мешок подымается сам.

Валера страху тогда натерпелся.
Как только мешок принял положение буквы L, Роберт открыл глаза.
Да, это был наш с Робертом спальник.
Роберт открыл глаза и лучше бы он их не открывал.
Валера от такого взгляда судорожно взглотнул и стал ощупывать выход.
Роберт пристально смотрел на Валеру.
Вдруг Роберт опять резко захлопнул глаза и мешок так же медленно стал опускаться.
Валера вспомнил случай в поезде и понял, что Роберт не опасен и это именно он поднимал мешок вместе со мной.

Я спал. Мешок принял горизонтальное положение, секунда и он опять рывком поднялся, так что я проснулся и больно головой ударился об голову Роберта. Я не мог ничего понять. Первое что я увидел, искажённое ужасом лицо Валеры, который показывал пальцем, как мне показалось, на меня. Сполохи огня, жадно облизывая пространство, выскакивали из открытой дверки буржуйки и бросали на лицо Валеры оранжевые блики, его испуганное лицо, искажаясь в бликах, казалось мне зловещим, но когда я повернулся к Роберту, Валера показался мне ангелом.

В 10 сантиметрах от моего лица был не Роберт…
Это существо смотрело глазами Роберта и оно смотрело не на меня.
Оно смотрело в меня.
Оно было в Роберте и когда он спал, оно просыпалось.
Оно так смотрело, как будто было жутко любопытным, оно смотрело в меня и думало, а можно ли меня сожрать. Я был ближе. Вторым был Валера. Оно меня гипнотизировало, я огромным усилием воли отвернул голову и стал кричать Валере, чтобы он расстегнул мешок и выпустил меня.

Но Валера как имбецил хлопал глазами и тычил в Роберта пальцем, что-то бубня себе под нос. Какую-то свою молитву.
Роберт заговорил. Это было хуже всего. У меня мурашки побежали по телу и захотелось умереть, чтобы не видеть и не слышать этого.

Я знаю Роберта и его голос. Голос был похож, но интонация.
Никогда такой интонации я не слышал от Роберта.
Это был голос ребёнка, голодного и злобного ребёнка…
Он сказал резко и до отвратительности внятно:
- Кто ты, мразь?

Он обращался ко мне. Как бы я хотел тогда, что бы он обращался к Валере, но он обращался ко мне. Мразь. Никогда не Роберт меня так не мог назвать, не я его. Мы были друзьями и всегда помогали друг другу. Я нёс рюкзак с печкой и провизией, когда как он нёс спальник и вещи. Мой рюкзак весил 30 кг. Его 15. Он должен быть мне благодарен.
Мразь. Но это не Роберт.

Я кричал ему в лицо и дёргал спальник, я не мог освободить руки и разбудить его, я бил его лбом в лоб, но глаза существа с какой-то ехидной ухмылкой продолжали смотреть внутрь меня. Оно шевелило губами Роберта, вопрошая, кто ты, мразь? Я знал, что нельзя отвечать, что любой ответ будет воспринят как призыв к действиям. Я только орал Роберту в лицо:
- Проснись.

Наконец, Валеру отпустило от шока и он подскочил к нам и расстегнул молнию. Я вытащил руки сгрёб горсть снега и стал растирать лицо Роберту. Он проснулся…

Оно не успело меня рассмотреть. Мы с Валерой рассказали всем о происшедшем, но над нами только ржали и больше всех ржал Роберт. Он хлопал меня по плечу и говорил, ну ты фантазёр и Валеру подговорил. Я понял, что доказывать бесполезно.

Больше мы с Валерой никому об этом не рассказывали и сами об этом не говорили никогда. Нам почему-то было стыдно за тот страх, который мы тогда испытали.

Где сейчас Роберт я не знаю, но я знаю точно только одно: в Роберте что-то живёт. Лунатик или нет, но это кажется смешно, когда не сталкиваешься с этим плотно. Это страшно. В нас живёт множество сознаний и они могут пробуждаться и преобладать.

Наше сознание — это скрытый многоликий Янус и такие потайные пещеры буравят наше сознание, сверлят наш мозг.
Самые сильные и древние инстинкты могут из нас смотреть. А у них одно желание: сожрать или будешь сожран.