И снова встретились…

15 сентября, ночь. Холодный осенний ветер свободно гуляет по окрестностям города, разнося направо и налево мелкий мусор и пыль. По темному, затянутому свинцовыми тучами небу медленно проплывает едва просвечивающий диск полной Луны. Накрапывает мелкий дождик, пополняя образовавшиеся еще днем лужи. Редкие ночные прохожие, опустив головы, чтобы хоть как-то укрыться от дождя, спешат домой, желая поскорее оказаться рядом с любимыми родственниками.

Не обращая внимания на усиливающийся и плавно перетекающий в порядочной силы ливень, дождь и глубокие коричневые лужи под ногами, шлепая по мини-озерам подошвами кроссовок, по, теперь уже безлюдной улице шла высокая девушка лет шестнадцати, спрятав руки в карманы темно-серых, грязных джинсов. Фиолетово-сиреневая полосатая кофта на пуговицах промокла насквозь, как и ноги. На макушку, увенчанную спутанной копной кудрявых каштановых волос до плеч, капал дождик. Взгляд узких карих глаз сверлил мокрый асфальт под ногами. Ей было абсолютно по-барабану, куда она идет и где окажется утром. В одночасье все отвернулись от нее. Мать, оглушительно матерясь на всю общагу, по-пьяни выгнала Кристин из дома, выбрав отчима из них двоих и на прощание наградив дочь звонкой пощечиной, шебутные и абсолютно безалаберные одноклассники вдруг дружно принялись за биологию, переписываясь ВК и совершенно забыв об однокласснице, а единственный друг, если его можно было назвать другом, сказал, что «очень занят». Кристин тряхнула головой, отгоняя воспоминания сегодняшнего дня. Холодные тиски внутренней боли сжали ее сердце.

Что я им сделала?.. — пронеслось у Кристин в голове. Нет, вовсе нет, злости не было, равно, как и обиды. Присутствовало лишь легкое, ненавязчивое любопытство, какое не раз можно наблюдать у восьмилетних детишек, когда те суют свои юные носы туда, куда не нужно. Девушка вздохнула: ей этого все равно никогда не узнать. Невзирая на Всемирный Потоп в коричневых от грязи кроссовках, она прибавила шагу.

Сверкнула молния, на мгновение озарив улицу. Где-то далеко пророкотал гром. Кристин вздрогнула, вжав голову в плечи. Несмотря на то, что рядом практически не было деревьев, так, несколько кустиков, грозы она боялась еще с детства, да и этот неожиданный раскат, казалось, мог испугать не то что Кристин, но и взрослого мужчину. Остановившись, как вкопанная посреди расчищенной площадки, девушка, не вынимая рук из неглубоких карманов джинсов, осмотрелась. Как-никак, а всегда интересно узнать, куда ты забрел после бесцельной получасовой ходьбы по темным улицам и закоулкам. На несколько метров кругом простиралась мокрая от дождя, заасфальтированная и абсолютно пустая площадка, за исключением маленьких островков растущей, грязно-зеленой травки. Чуть дальше возвышался громадный шатер, кажущийся в темноте черно-белым. Рядом стояло не менее громадное «колесо обозрения». Что находилось еще дальше, за шатром, Кристин не смогла различить. Да и не захотела даже смотреть на это. Ей вполне хватило «колеса» и черно-белого шатра, чтобы девушка сразу поняла, точнее, вспомнила, где она находится. В старом и уже как пять лет заброшенном парке развлечений, неподалеку, от которого находился цирк. С тех пор, как в парке с «колеса обозрения» рухнул мальчик, его закрыли и больше не открывали. Цирк постигла та же участь. Года так с двухтысячного, когда на его территории таинственным образом стали пропадать люди, а впоследствии, их изуродованные трупы находились в самых странных местах, включая карусели в парке, он получил прозвище «кровавый». Конечно, местная молодежь не поверила во всю эту чушь про «таинственным образом» и возможных маньяков, а потому упрямо сочилась в цирк. Возвращались лишь единицы и то их нереально было как следует разговорить. Они то и дело несли какую-то брехню про черно-белого клоуна с «белыми глазами, проникающими в душу», который ржет без конца и от леденящего ужаса едва складывали слова в предложения. Кристин — одна из них. Правда, тогда она умолчала о своем походе в «кровавый цирк», дабы впоследствии не сносить мамины побои за непослушание, но осадок страха глубоко засел у нее в душе.

Невольно углубляясь в «счастливые воспоминания», девушка быстро зашагала прочь от страшного места, но ее остановило тихое похихикивание, доносившееся как будто из-за спины. Кристин обернулась, подскочив, как ужаленная. За спиной никого не было, а хихиканье постепенно перерастало в хохот. Нервный холодок пробежал по спине девушки. Она помнила этот смех. Очень хорошо помнила. Поняв, чем это может для нее закончиться, она со всех ног побежала подальше от парка. Страх разъедал Кристин, как ржа. Она едва могла контролировать себя. Пугающий и такой отвратительный смех теперь слышался вдали. Кристин было подумала, что она оторвалась от клоуна, но только прибавила скорости. Волосы лезли в глаза, мешая обзору. На полной скорости девушка растянулась на мокром асфальте. Что-то твердое под коленками давало девушке понять, что ей поставили подножку. Сакраментальный смешок теперь звучал прямо над ухом Кристин. Хриплый, как воронье карканье, голос язвительно произнес:

- Куда это ты собралась, красавица? — сразу же чьи-то сильные руки подняли девушку с асфальта. Спустя секунду, она встретилась глазами со своим самым худшим кошмаром — черно-белым клоуном с длинными, черными космами, носом- конусом и широкой улыбкой. Внутри Кристин что-то екнуло и это что-то ясно давало понять, что до утра она не доживет. Тут же ее затылок пронзила острая боль — он, взяв ее за волосы, притянул ее лицо к своему. Бороться не было смысла. Улыбка сошла с его лица. Карие глаза Кристин встретились с его светло-серыми. Со светло-серыми глазами, которые снились Кристин в чертовых кошмарных снах каждую чертову ночь в чертовом доме, в компании с чертовски любящими родителями. Клоун же буравил жертву любопытствующим взглядом. Спустя мгновение визуального контакта, он вдруг хищно улыбнулся, показав ряд острых белых зубов.

- Снова здравствуй, Кристин… — не ослабляя хватку, клоун издал тихий смешок. Кристин передернуло. — Ты опять здесь?.. Разве тебе не хватило того, что ты пережила два года назад, а? — вопросил он, не стирая с лица идиотской ухмылки.
Девушка не снизошла до того, чтобы ответить.
Да и ее ответ все равно оказался бы бессмысленным, потому что клоун снова открыл рот.
- Ну конечно, нам хватило того, что мы пережили, но, — он сильнее сжал ее волосы в кулаке, впиваясь длинными когтями ей в кожу. Кристин молчала, терпя эту боль и не отрывая взгляда от его гипнотизирующих глазюк, — наша дырявая головушка захотела бо-о-о- льших приключений!..
- Ты неправ! — закричала Кристин. Клоун, прервав свою душещипательную тираду, недовольно уставился на жертву, буквально проникая в ее душу белыми глазами. С вызовом взглянув прямо в глаза этому монстру, до девушки вдруг дошел смысл выражения «убить взглядом». Несколько секунд они стояли молча… Точнее, клоун стоял, Кристин не хватало до асфальта всего десяти сантиметров. Спустя секунды эпичной «битвы в гляделки», клоун хохотнул и довольно ухмыльнулся.
- Да что ты? — весело вопросил он. Кристин буравила его ненавидящим взглядом. — Знаешь, что? — прошептал клоун ей на ухо, — Успокой-ка ты свою головушку. — с этими словами он вонзил свои длинные когти в ее живот.

Вдруг острая боль пронзила тело Кристин. В горле застрял не столько испуганный, сколько отчаянный вскрик, превратившись в невразумительный хрип. Девушка почти сразу же почувствовала, как из ее живота быстро вытекает густая, теплая кровь, стекая на темные джинсы и капая на мокрый асфальт. Дождь зашумел с новой силой. Вдруг до ушей Кристин донесся откуда-то сверху ехидный и такой отвратительный смешок. Смешок сумасшедшего маньяка. Любой человек понял бы, что он радуется. Радуется, как ребенок. Радуется новой выходке, новой жертве, новому убийству. Казалось, он больше не был способен ни на какие чувства, но, как показалось Кристин, там было еще кое-что. Едва уловимые нотки… неохоты. Лишь на мгновение могло почудиться, что он не очень-то и хочет убивать. Казалось, он делает это только потому, что надо. Как уроки. Девушка, захрипев и сквозь слезы терпя эту адскую боль, словно разрывающую ее на части, перевела взгляд карих глаз на левую руку убийцы в черно-белом рукаве и по самые пальцы завязшую глубоко в ее животе. Адская боль начала понемногу угасать, уступая место медленной смерти. Кристин почувствовала, как теряет сознание.

Что же, он сделал это, — со скоростью света пронеслось в голове у девушки. — Сделал то, что должен был сделать два года назад на этом же самом месте. Интересно, а меня будут искать?..

Эти предсмертные мысли прервал новый взрыв боли — клоун все же соизволил вытащить свои когти из ее тела, при этом не прекращая глупо и вместе тем, жутко хихикать. Кристин, хватая ртом воздух, тем самым едва цепляясь за жизнь, не давая себе навсегда погрузиться в сладкие объятья Морфея, медленно подняла глаза на своего убийцу. Тот, как своеобразный ответ на этот немой вопрос, только сильнее сжал ее волосы в кулаке, все еще не стирая со своего лица довольной усмешки. Спустя какое-то мгновение, окровавленные руки девушки безжизненно повисли. Наполовину умоляющий, наполовину ненавидящий взгляд карих глаз стал пустым и потухшим. Последний раз глотнув воздуха и только на мгновение продлив себе жизнь, девушка повисла, как тряпичная кукла, в руках убийцы. Все было кончено.

Джек с нескрываемым удовлетворением смотрел на свою жертву. Что же, она получила по заслугам. Залепив мертвой Кристин звонкую пощечину и тем самым окончательно убедившись, что глупая девчонка мертва, он разжал пальцы и пренебрежительно отбросил от себя девушку. Лишенное жизни тело с глухим стуком упало на мокрый асфальт, все еще истекая алой кровью. Дождь не переставал идти, но ничто сегодня уже не испортило бы настроения сумасшедшего убийцы. Клоун, сгибая и разгибая когтистые пальцы и напевая себе под нос мотив какой-то дурацкой песенки, медленно подошел к Кристин и присел перед ней на корточки, вглядываясь в ее лицо. Джек тихо захихикал. Еще одна смерть на его счету. Его длиннющие черные когти тянулись к шее девушки, а сверху на них смотрела серебристая луна…