Когда пол провалился

Пол провалился…
Темнота…
Глаза открыты, но ничего не видно…
Что-то мешает дышать.
Внутренности переворачивает панический страх и чувство незащищенности.
Он ощущает себя зависшим в воздухе. Вдохнуть становится всё трудней. Ужас скручивает желудок в тугой узел, и от этого хочется кричать…

Ослепительными вспышками проносятся воспоминания: мать в окне первого этажа на кухне о чем-то болтающая с соседкой, которая пришла с рынка и принесла им — детям, гостинцы.
А они — юные сорванцы, носятся по двору и гоняют курей по всей некошеной лужайке.
И снова давящая темнота заполняет все…

Только бы глотнуть воздуха, хотя бы еще только один единственный раз, последний раз…
Страшно хочется расширить грудную клетку до предела и заполнить легкие до отказа… Но что-то давит и мешает…

Снова взрыв воспоминаний, таких цветных и отчетливых: он с отцом идет на рыбалку. Отец несет удочки, а он большую корзину для рыбы и сачок.
Необходимо, просто необходимо вдохнуть, но кажется что рёбра зажаты в железные тиски, а внутри лёгких полыхает пламя.

Его свадьба с Анжелиной и вкусный свадебный пирог. Много вина и шампанского.
Больница, сломанная нога и куча родственников в палате… На тумбочке букеты благоухающих цветов и подарки, подарки. Он знает что его любят…
Становится невыносимо больно, до тошноты, до рефлекторных конвульсий.

Ему пять. Он стоит на табурете и читает стишок. Много народу и все аплодируют…
Снова его отец. Огромный жеребец несет их по каменистой равнине, выбивая искры из-под копыт. Ветер хлещет в лицо и счастье, много счастья…

Все, нет сил… Нужно вдохнуть, но это невозможно. Адская боль, серной кислотой расползается по всему телу, заполняя все вены и артерии, проникая в каждую клеточку, сжигая на своем пути каждый, даже самый незначительный нерв. Что-то сдавливает горло, и собственный вопль ужаса и боли обращается вовнутрь, вызывая мучительную агонию последних воспоминаний.

Кабак, этот чертов кабак. Он вспомнил как напился и началась драка. Кто-то ударил его кулаком по лицу, а он схватил кухонный нож и всадил его по самую рукоятку…
Кровь на руках, на одежде. Море, океан крови.
Полицейские надевают наручники…

Священник поднял брови и с жалостливым видом бормочет молитву…
Решетка, черная, бесконечная решетка и серые, потрескавшиеся стены.
Его ведут на деревянный помост. Надевают на голову черный мешок и затягивают петлю…

Чувство незащищенности и неизбежности, неверие и страх переплелись в один жесткий и колючий клубок. Он помнит как под ним провалился пол и успевает услышать приглушенный хруст где-то внутри себя…