Бабушкины истории

Когда моя бабушка была жива, я очень любила, когда она мне рассказывала какие-нибудь истории из ее детства. Про войну, байки какие и прочее. Некоторые я просила рассказать по нескольку раз. Так вот, раз тут тема страшилок, расскажу вам пару историй. Мистических и нет.

Моя бабушка из небольшого села. Сами понимаете, как люди относятся там ко всяким приметам, гаданиям и т.д., наверное, во всех деревнях это есть. Соответственно, все подобное практикуют. Рассказывала она мне историю про прабабушку мою, про бабушкину маму соответственно. Я помню бабу Оксану достаточно хорошо, как мы приезжали летом к ней, как она рада была меня видеть всегда. Я была ее любимой правнучкой. Прабабушка умерла, когда мне было всего 6 лет. Милая старушка, полтора метра ростом. Веселая и очень добрая.

В общем, есть такое гадание на Ивана Купалу (если не ошибаюсь). Мол, нужно сунуть руку на чердак, нащупать там нечто, вроде домового. И какое это нечто будет, такой будет и жизнь.

Моя прабабушка с ее подружками решили вот так погадать, проверить. Полезла она на чердак. Темно там, руку сует и чувствует что-то пушистое. Кошка что ли? Но «животное» не реагирует на прикосновение. Руку дальше тянет, а там лысое. Как если половина кошки той выбрито. Руку отдернула, страшно, что там может быть?

А объяснение такое — если мохнатый домовой-то будет богатой жизнь. Если лысое — то бедной и несчастливой.
Так и получилось. Прабабушка вскоре вышла замуж за моего прадеда. Зажили хорошо и двор у них был богатый, скотина: лошадь, коровы, козы, куры и прочее. А потом началась война. Прадед ушел воевать, там и пропал без вести. Так могилка и не найдена. А баба Оксана осталась с четырьмя детьми. Вторая по старшинству дочка вскоре умерла от воспаления легких.

Бабушка еще рассказывала: их село не было отмечено на карте, как село. Было отмечено болотом. Потому враги и не бомбили с неба. Но однажды зашли к ним двое немцев. Как бабушка говорила, какого-то высокого ранга, не обычные рядовые, а там кто знает. «Гавкают» на своем языке прабабушке, мол — впусти. А страшно же, впустила. Детей на печку за шторку загнала, а они мал мала меньше. Бабушке было 7 лет всего, ее старшему брату может чуть больше 10. А остальные младшие. Садятся солдаты эти за стол, достают харчи свои. Хлеб и паштет! Вы представляете, паштет? Это вообще что-то невиданное, в деревне, в войну, когда голодали. Дети и высовываются из-за шторки, слюни глотают, а прабабушка на них машет, мол, уйдите. Немцы заметили их. Намазывает один из них бутерброд, прабабушке сует, показывает — дай детям. А она отказывается: «Не надо, не надо». А он — возьми! Испугалась, взяла, отдала детям, они этот бутерброд на четверых слопали. Солдаты поели и ушли дальше, не тронули. Видимо, людьми оказались.

Каждый раз, вспоминая, мурашки бегут. Самое страшное не сверхъестественное, а человеческое.
Когда человеческие жизни теряют смысл, вот что страшно.

К сожалению, не могу уже выяснить подробностей этих двух историй, как оказалось, мама даже не знает о них, по крайней мере, о «домовом» на чердаке.