Бетонзавод

И снова здравствуйте! С вами Бася, которой опять ничего делать, а потому эта самая Бася сочинила для вас свою страшилку, которую вы я, надеюсь, прочтете и оцените по достоинству (но не по мужскому). Поехали…

Итак история эта случилась не со мной и не с моим другом/братом (которого у меня нет), а случилась она с моим троюродным дядюшкой, коий в силу своей истинно русской способности выпить все рюмочки на посошок (а их довольно много, почитайте на досуге) смог остаться на ногах, но оставаться на ногах он не пожелал, а сел в кресло и стал рассказывать истории буйной молодости своей. Никому это было не надо и только ваша покорная слуга осталась в числе благодарных слушателей Василь Палыча Серова (нет, нет не серого, как он будет именоваться дале) дяди своего драгоценного и выпимшего порядком…
Далее от лица дядюшки…

- Вась далече еще осталось?! Мы так до вечера не доканаем…
Вадик Козин, он же Козел слюнтяй редкий, но башковитый был паря между прочим. Эт я так сейчас думаю, а раньше я думал что Козел просто трус и мамкин сын из разряда тех что все портят. Взяли мы его просто чтоб было на кого рюкзак повесить.
- Доканаем, тащи давай.

Он и еще трое моих приятелей, как и я тащились нагруженные барахлом для лазания по заброшенному заводу цемента. Барахло правда состояло почти целиком из вкусной жрачки, мешочков для «сувениров» и альпинистского оборудования, которое по мнению Ильи Шнурова однофамильца одного известного музыканта, а короче — Шнурка, было страшно нужным. Шнурок же на деле никакой не шнурок, а силач сантиметров 190-200 ростом и столько же кг весом.
Мы наконец увидели впереди нашу цель. Дааа, заводище хоть куда… Стены и крыша правда побиты пожарами, градом дождями еще неизвестно чем (или кем), но здание супер. Восемь этажей это вам не хухры-мухры. Подойдя к сути дела, а точнее к нашему зданьицу мы стали искать дверь. Найдя ее, мы ее расколупали и вошли внутрь. Внутри было пыльно. Очень. Завод то цементный все-таки, а не пылесосный. Мы немного постояли и зашли в производственный цех. Как мы его нашли? Пройдя по длинному коридору и увидев табличку на двери, конечно.
- Ух тыж, ни кхехем себе… — Протянул Дядя Степа (Степка Лавнин).
Да, посмотреть было там на что. Зал огромных размеров помещение с целым, нетронутым оборудованием, что было весьма странно, потому что русские, наша великая и непобедимая нация, растащит все, даже то, что им не надо, даже оттуда, где тащить то нечего. Смотрели мы сверху, откуда цех представал во всем великолепии.
Но странно было не только это!
Рабочие.
Да, кот дери, это рабочие… На заброшенном сто лет назад заводе. Я протер глаза, тоже сделала и вся наша компашка.
- Может пойти к ним? — Робко сказал Козел.
- Ну иди сам, раз такой умный. Отпустим его, ребят. Будет у нас козлом отпущения. Гы-гы. — Глупо пошутил Степка.
Козел надулся и отошел в сторонку, а мы стали думать что делать дальше. Лавнин, не отличавшийся умом и сообразительностью, решил кинуть камень. И кинул. И попал. Но не в рабочего, а оборудование. Камень ударил и лист металла загремел, рабочие обернулись и уставились на нас. Недобро так. На наших лбах выступил холодный пот. Лиц у рабочих не было, но мы почувствовали холодный, пожирающий взгляд, словно сама бездна смотрела на нас своими черными глазами. Дальше все как в замедленной съемке. Замечаю справа движение краем глаза. Оборачиваясь, вижу, что Козел идет вперед, как зомби, не обращая внимания на перила, переваливается и как мешок падает вниз. Сдавленный крик, сухой хруст. Всё. У нас как будто пелена с глаз. С криком, не разбирая дороги, бежим стараясь не смотреть вниз. По этому ярусу выбегаем к какой-то двери. Открыта. Лестница. Коридор. Поворот. Снова дверь, и вот мы уже находимся в маленькой комнатке с дверью посредине. Полустертая табличка валяется рядом. «Б…О…Р…В…Д». Шнурок на всякий случай сунул «сувенирчик» в рюкзак и мы вошли.
Выбраться… Только бы выбраться с чертового завода…
Мы ещё не до конца осознали что произошло, что стряслось с Козлом, но поняли что на старом бетонзаводе происходит что-то не то.
Мы оказались в длинной узкой трубе, обитой изнутри металлом. Подумав что это какой-то ход, мы пошли по нему. Шум… шум как будто к нам бежит вода прервал мои мысли
- Что это?! — Спросил дядя Стёпа.
- Не знаю — Ответил ему Шнурок.
Вода. Откуда взялась вода в этой трубе?
- Е- моё!
- Ребята бежим!!! — Заорал я и, не посмотрев на них, побежал.
- Серый, ты чё? — Хором воскликнули Шнурок и Степка.
- Шнур, Степа бежим! — Вопил я — Это не просто труба, это, блин, бетонопровод, и он, блин возьми, работает! Кто-то пустил по нему жидкий бетон и скоро нас к фигам закатает тут, как муху в смоле.
Тут уж уговаривать бежать нас не пришлось! Бежали не хуже гепардов-леопардов, но бетон уже нагонял. Выхода нет, сейчас зальет. Эххх…

Грохот. Страшный грохот и лязг. Старая ржавая конструкция бетонопровода не выдержав веса бетонной массы рушилась. Нас подхватило, понесло, вперемежку с камнями и земля из-под ног исчезла. Я потерял сознание.

Свет. Яркий свет льется сверху. Я поднимаю трещащую голову, силюсь осмотреться надеясь что я на свободе, но взору всюду предстает серая однообразная стена. Я поискал глазами Шнурка и Дядь Степу. Шнурок лежит раскинув руки рядом. Дышит. Я не долго думая плеснул ему в лицо водой из термоса. Очухался. Слава Богу! Он поднимается на локте. Шатаясь встает. Ищет глазами свой рюкзак. Находит, берет и наконец, окончательно придя в себя спрашивает
- Где мы и где Степка?
- Не знаю, давай осмотримся и поищем.
Мы были в круглом помещении с высокими стенами метров 20-30 и без потолка. Степана нигде не было.
- Где мы всё-таки? — Спросил я не надеясь на ответ.
Мы думали.
- Серый, — побледнев сказал минут через пять Шнурок. — Мы в резервуаре.
- Где?
- В резервуаре. Для бетона. Сюда труба вела. А Степку наверное бетоном… Того… Смыло что ли.
Я так и сел. Сел и просто заплакал. Как маленький мальчик, который заблудился в супермаркете. Хотелось просто позвать маму и чтобы она пришла и вытащила, погладила по головке, супчиком накормила.
Козел, Дядя Степа за что ж вас так, а? Но я не мог поверить что их больше нет. Как будто всё это глупая шутка. Розыгрыш. Козел любил их устраивать. Эхх Козел-козлик… как же так?
Шнурок, нахмурившись, стоял рядом.
Стоял минут пять… десять… Как вдруг…
- Серый вставай, выбираться будем. — Приободряюще сказал Шнур. Видно, видно что самому ему страшно, но он виду не подаёт, ещё меня подгоняет.
- Вставай, ты чего?
Не помню уже как выбирались, помню только что очень, нет не так, ОЧЕНЬ был благодарен Илюхе. Без него бы я и не выбрался. Это я тогда не понимал. Лет через десять вспомнил — волосы дыбом встали. Шнур молодец всё-таки. Сам выбрался и меня вытащил. Тогда я кстати и не заметил, что хромал он. Помню, выбрались мы и побежали от завода, только пятки сверкали. Будто смерть сама за нами гналась. А дома, мама говорила, прибежал я бледный как полотно и упал на кровать. Две суток проспал, потом неделю есть не мог.
А Илюхе ногу пораненую в больнице отрезали. Ампутировали, как сейчас говорят. До того страшную заразу он на том заводе подцепил.
- Вот как есть — Дядя почертил кистью у колена, изображая нож — до колена отхватили!
А о Степке с Козлом и странных «рабочих» мы договорились ничего не говорить. Вообще!