Нельзя мертвому подавать руку

Шел густой мягкий снег. «Наверное, последний в этом году, — подумал я. — Весна!» На душе было и легко, и тревожно — ведь я шел в родную деревню, которую покинул много лет назад. Здесь жила моя тетя Лиза, которая заменила мне рано умершую мать. Из деревни я ушел в армию, устроился затем в городе…

Тетя Лиза, увидев меня, радостно запричитала: «Наконец-то приехал! Погостишь али как?» — и тут же бросилась на кухню, загремела сковородками. По избе потянулся знакомый запах блинов. Мы переговаривались через кухонную занавеску, вспоминали наших деревенских — кто, где…

Вдруг дверь неслышно отворилась, и через порог перешагнул… Кто это? На лоб надвинута ушанка, в телогрейке, в валенках. На улице валит густой снег, а на нем — ни снежинки… Не скрипнув ни одной половицей, незнакомец прошел к столу. Из-под шапки глянули на меня большие темные глаза. «Узнаешь меня? Это я — дядя Саша!» — гость тихо опустился на скамью. Я с ужасом понял, что передо мной — покойник!

После войны жил у нас в деревне бывший солдат, побывавший в плену. Мы, ребятня, с садистским удовольствием буквально травили его: «Фашист! Предатель!» — и бросали в него комья земли, стучали в окна. Так и доживал он, всеми презираемый одинокий старик. На окраине кладбища о нем напоминает деревянный крест под березой. И вот он передо мной!

- Миша, за что вы меня так не любили? Ведь я не виноват, что оказался в плену!
- Дядя Саша! Мы же были детьми! Прости нас! — выпрямил спину, на лице появилось подобие улыбки.

Тем временем тетя Лиза, обеспокоенная, что я ей не отвечаю, выглянула из-за занавески и замерла, глаза ее расширились от ужаса.
А призрак вдруг сказал:
- Давай в знак примирения пожмем друг другу руки!
В голове пронеслось: «Нельзя мертвому подавать руку, с собой заберет!» — и я промямлил:
- Отужинай с нами, дядя Саша.

Наш гость встал и тихо пошел к порогу, дверь за ним неслышно закрылась.
А за окном все так же шел снег, будто белым саваном покрывая всю землю…