Оси мира паранормальное рядом
«Я сижу на подоконнике и жду, сердце объявило голове войну и подруги говорят мне ерунду — ты верный…» — наушники пульсировали от громкой музыки, не было слышно даже треска снега под колёсами автобуса. Зимние каникулы, отдых у бабули в деревне, настроение предвещало быть хорошим. Катька, Маринка и Макс — верные друзья детства, деревенские бунтари, ждали меня не меньше бабушки. Устроим что-нибудь пакостное опять, как в прошлый раз… Хах, ладно, это детские забавы, тем более нам всего по 15, чего нам позволено? Почти ничего, опасный возраст. Мысли путались, ехать ещё долго, понемногу стала засыпать, несмотря на громкую музыку. Вдруг она резко прервалась — звонил телефон. На экране крупными буквами высветилось: «Мамочка».
- Алло, мам, чё?
- Всё нормально? Папа велел позвонить что-то ему не спокойно…
- Ну, маам…
- Ладно-ладно, приедешь — позвони, хорошо?
- Агась!
Мама скинула, музыка снова затекла в уши. «Всё хорошо, Данилка, наверное, в вузе ещё, бедолага…» — я зевнула. Брат всегда ездил к бабушке со мной, а теперь он студент… Скучно без него, даже страшновато как-то. Я заснула.
Еле продрав глаза, глянула в окно. Звёзды, сине-чёрное небо, под куртку залез морозец. «Хорррошо» — пронеслось в голове и, потянувшись, я посмотрела время на телефоне. 19:37. Ехать ещё минут сорок. С усердием принялась распутывать наушники, которые обмотались вокруг шеи и ушей. Play- лист с успехом завершился, музыка пошла по кругу. Решила не слушать, просто посмотреть в окно. Мелькает трасса. Знакомые места. В сердце что-то защемило — как давно я хотела сюда!
Сорок минут прошли и я вылезла на остановке. Поёжилась от холода. Стала искать взглядом бабулю и ребят, они обещались меня встретить. Вон они. Стоят, ждут. Я жду тоже, чего — непонятно. Когда ноги стали неметь от холода, двинулась в сторону родных, до которых было около 100 метров. Они стояли под фонарём, одни на всех остановке и должно быть, не видели меня. Я подбежала, тут, естественно, обнимашки и всё прочее. Пришли домой к бабуле около 10 часов, когда совсем стемнело. Пили чай с вареньем. Новости сыпались непрерывной лентой и на меня и на моих друзей и на бабулю — давно не виделись. Тут бабушка вышла во двор ненадолго, а мои друзья, наконец-то, смогли рассказать настоящие, крутые подростковые новости. Оказалось, что Макс и Маринка встречаются уже 3 месяца. Я порадовалась за них, хотя всегда была неравнодушна к Максу. Он был обычный. Простой и какой-то родной. Есть такие люди, всё в них — глаза, голос, внешность, поведение — всё тянет к себе. У него были карие, глубокие глаза и смешные, всегда немного растрёпанные волосы пепельного цвета. Он всегда был немного разгильдяем — этого не отнять, всегда со смеющимися глазами, но сейчас он почему-то с грустью смотрел на меня, что сильно меня тревожило и удивляло.
Маринка цвела. Это было видно. Она сильно подросла за время нашей разлуки. Голубоглазая блондинка, похожая на Барби, с постоянно краснеющими щеками. За шесть месяцев она стала, вот прямо, настоящей девушкой, ну, вы меня поняли. Она никогда не умела скрывать свои эмоции и сейчас по-ребячьи радовалась моему приезду.
Катька. Катюха. Она была мне ближе всех из этой компании. Рыжеволосая, немного полноватая, с красивыми глазами, цвета непонятного, какого-то размытого серого. Она сидела и мучила салфетку, сминая и расправляя её. Катюха. Такая моя, домашняя.
Стоит ли описывать меня? Как-то неудобно. Обычная. Одно это слово, вот и всё. Прямые тёмные волосы ниже плеч, серые глаза, высокая, худая. Таких много. Но вернёмся к истории.
- Лерок, — Макс всегда называл меня так, когда волновался — Знаешь, что?
- Что? — немного нагнувшись над столом, спросила я.
Далее последовал хлопок — бабушка зашла с розовыми от мороза щеками и охапкой дров.
- Потом расскажу, — кинул Макс и ребята ушли.
Ночь я так и не спала. Наболтавшись с бабушкой, мы улеглись в третьем часу. Я просто лежала и ждала утро. Потом история. Что-то интересное от Макса и девчат.
Проснулась, умылась, оделась, позавтракала и — ширк из дому. Побежала к Катьке, а потом мы вместе к Маринке. Там был и Макс.
- Давайте, рассказывайте, меня разорвёт сейчас уже! — Макс в ответ хихикнул и начал.
- Во какое дело, Лерка. Короче, помнишь орешник в лесу, где во время войны старый подвал был, куда мы лет пять за орехами бегали, ну, нас ещё лесник шуганул, дядя Петя. Так вот, орешник тот в прошлую весну же вырубили? Помнишь? Во-от, а его дядя Петя сам садил, весь. Вот ты потом уехала в свой город, а лесник заболел с горя и умер. На его место нового поставили, из города приехал, красавЕц (ударение на выделенную букву). Дебильный какой-то, ну, ненормальный. Ходит со своей собакой здоровенной, кто в лес пойдёт, даже в зону отдыха — орёт, прогоняет, говорит, что собаку натравит. Ловушек понаставил, капканов, тётя Маша за грибами пошла, так и пропала, нет её и нет, пошли искать, а она ногой в капкан попала, так и сидела там, чуть не померла. Мужики этого лесничего чуть не прибили к его же сторожке, а он орёт: «Эта моя работа, от вас, дураков, лес охранять!» — и баста. Но это не суть, главное, что на месте орешника стали восстанавливать под землёй этот подвал, делали — делали и бросили. Зря только орешник вырубили. Там так эта яма и есть. Огромная, под землю уходит. Однажды мы с девчатами пошли гулять, смотрим — бежит этот лесник, весь ободранный, лапу своей собаки тащит. Седой, как лунь. Бежит и орёт. Вот просто орёт «Ааааааа» — и всё. Мы перепугались, смотрим на него во все глаза, а он к нам подбежал, лапой этой трясёт и еле понятно хлюпает: «Там… Подвал… Собаку… Утащили… Лапу… Одну… Ааааа!» — ну мы его в больничку отвели. А интерес так и распирает, что там в подвале такое было, бомжи может? Так лесник мужик хоть и дурак, но храбрый, разогнал бы их, да и собаку бомжи бы не смогли утащить, уж больно здоровая. И седой он теперь. Ходит, мычит только, ни словечка из него не вытянешь. Вот мы и решили проверить. Но без тебя не пошли, тебя ждали всё это время, ты же наша Лерочка.
Этими словами он закончил повествование. Мне стало жутко и любопытно одновременно. Но что-то мне не хотелось лезть в тот подвал или как он там называется.
- Это обязательно?
- Конечно, без разговоров!
- Ну, ладно…
Ну, хорошо — хорошо, мне теперь очень захотелось туда. Уж и не знаю, из-за Макса ли это или из-за чего-то ещё, но я твёрдо решила, что идти надо.
- Ура, Лерок, ты с нами, как и всегда, — Маринка противно запищала и повисла на шее у Максима. С некоторых пор, несмотря на крепкую, давнюю дружбу, Маринка стала бесить меня. И хотя я и списывала это на её характер и поведение, но чётко понимала, что это из-за Макса.
Идти договорились завтра в ночь, тихонько собраться, уйти из дома и встретиться в 23:15 у старого поваленного дуба около общей бани, как раз на краю деревни. В тот день мы решили не гулять, хотя очень хотелось, а пойти по домам и выспаться, что я, собственно и сделала. Бабушке сказала, что болит голова и улеглась спать. Время было где-то около 16:30, когда я провалилась в сон. Мне даже что-то приснилось. Наверное что-то страшное, потому что проснулась я в холодном поту. Сразу спустилась вниз, пожелать бабуле спокойной ночи. Время 22:45, бабушка как раз спать легла. Сказав, что немного посижу в планшете, я пошла наверх, в свою комнату: «Выдрыхлась», — проворчала бабуля и ушла к себе.
В 23:00 я оделась и тихонечко вышла из дома. Зашла в сарай, взяла фонарь. Потом, постояв у ворот, поспешно вернулась к дому, завернула за угол, подошла к собачьей будке. Из неё высунулась заспанная морда моего пса Крама. Он лениво зевнул и уставился на меня. «Ты пойдёшь со мной, друг мой», — сказала я, отстёгивая Крама. Так спокойней будет. Пёс уже хотел радостно залаять, но я прикрыла ему пасть рукой: «Шшшш, глупый, дома останешься, никуда не пойдёшь», — зашипела я. Пёс повиновался и пошёл за мной. Через 10 минут мы были у бани. Там уже были Макс и Маринка. Маринка висла на Максе и он, увидев меня, кажется, очень обрадовался, найдя повод отстранить её.
- Ой, ты Крамика взяла, здорово, — умилялась Маринка.
- Правильно сделала, — буркнул Макс, так даже лучше, мало ли что.
- А что может случиться? Это ведь не опасно? — закрутилась Маринка.
- Всё, ждём Катюху, — сказал Макс, проигнорировав Марину.
Когда пришла Катя с ещё одним фонарём, мы двинулись по лесу, я, Макс, Крам, Марина и Катя. Было очень темно, свет издавали только два фонаря да глаза Крама, даже звёзд не было видно. Зато было тепло, относительно зимы, даже слишком. Бодрым шагом мы приближались к кессону или подвалу. Мы даже и не подозревали, что для двоих из нас эта ночь станет последней…
Минут через 10 мы пришли. Макс держал меня и Маринку за руки, Катя шла сзади.
- Ну, что, пошли наверное, — сказал Максим, откинув деревянную крышку подвала.
Мы шагнули вперёд. Внутри пахло мхом и мокрой глиной. Крам вдруг отчаянно завыл и выпрыгнул из подвала, помчавшись по направлению к дому. «Нервы сдали», — пошутила Катя. От этого стало немного жутко, но мы пошли вперёд, освещая путь фонарями. Прошли минут 15 по достаточно длинному коридору, как вдруг он разветвился на две дороги.
Нам нужно разделиться, — сказал Макс, Я пойду с Лерой, а вы вместе с Катей, — обратился он к Марине.
- Но я хочу с тобой, — запищала Марина.
- Разговор окончен, — сказал Макс и, взяв меня за руку, повёл в правую ветвь нашего пути.
Маринка фыркнула, но послушалась. Как я заметила, Макс был достаточно строг с ней. Мы пошли. Сначала молчали, потом разговорились. Болтали о том, о сём. Мне было хорошо и совсем не страшно. Минут через 15-20 нашего пути Макс резко остановился.
- Ты чего?
- Шшшш!
- Не «шикай» на меня!
- Да тише ты, слышишь?
Я невольно прислушалась. Что-то скреблось. Скреблось о стены подвала. Мурашки пробежали кросс от головы к спине.
- Что это? Вдруг это то, что сожрало собаку лесника?
- Надо проверить!
- Нет! Надо вернуться, забрать девчонок и уйти!
- Ты что, боишься? Ты же смелая, — Макс ехидно улыбнулся. Да, я смелая, он это знал по огромному количеству моих поступков, но сейчас мне было страшно.
- Да, я боюсь, мне страшно, ты доволен?! — я стала выходить из себя, Надо вернуться. Макс смутился. Он долго глядел в пол, а потом взял меня за руку и сказал: «Надо узнать, что это. Иначе я пойду один», — почему-то именно это слово произвело на меня впечатление, впечаталось в голову и пробежало по сосудам. Один. Нет, я пойду с ним.
- Идём, — сказала я.
- Умница, — переминаясь с ноги на ногу сказал Макс, идём.
По мере нашего продвижения, скрежет становился всё громче. Мы дошли до места, где коридор делал поворот, именно за этим поворотом что-то скрежетало.
- Оно там, — прошептал Макс, — Надо посмотреть, немного выглянуть из-за поворота и уйти, если потребуется.
Не дожидаясь моей реакции, Макс подошёл к повороту. Он заглянул за поворот.
- Иди сюда, это ручеёк, — Макс поманил меня рукой. Я пошла за ним и увидела довольно большой ручей, уходящий под стену подвала. Именно он издавал скрежет, который, отталкиваясь от стен подвала, наводил на меня ужас. Вода имела голубой оттенок.
- Макс, а вдруг это Голубой источник?
- Может быть…
Тут стоит познакомить читателя с легендой нашей деревни. Несколько десятков лет назад, когда здесь проходили бои Великой Отечественной войны, немцы заняли деревню, несколько женщин и детей укрылись в этом подвале, а среди стариков, что сидели в деревне, нашёлся предатель, его на войну не взяли, ну он и обозлился на всех. Он всех и сдал. И хотя этого старика потом свои же и повесили, немцы пришли и всех, кто в подвале был, сожгли. Стоны и крики вырывались из грудей матерей и детей. И говорят, что слёзы матерей были так обильны, что образовали источник, который, по поверью, был ими же и проклят. И хотя этот источник может излечить от любой болезни, его охранять приставили нечто ужасное, но никто не знает что. Никто, кажется, в эту историю не верит, но легенда есть легенда, она имеется у всех уважающих себя деревень и все старики нашей деревни её знали и в красках рассказывали.
- Не может быть, — Макс вышел из оцепенения, — Я вот, как раз, пить хочу.
- Не надо, вдруг всё про ужасного стража — правда.
- Ты что, боишься…
- Не надо мне тут сказочку про белого бычка! Боишься — не боишься! Боюсь, боюсь, что нас убьют, что мы никогда отсюда не выйдем, что…
Я не успела закончить. Что-то ужасное издало такой рёв, что стены подвала затряслись. Тут же раздался ужасающий вопль наших подруг. К горлу начала подкатывать истерика.
- Мааакс…
- Надо идти, бежать, пошли. Живо!
Макс в первый раз так рявкнул на меня. Глаза его горели, то ли от страха, то ли от злости, но мне было всё равно. Крики подруг сменились хрипами, а потом какими-то другими странными звуками.
- Они мертвы, мертвы! — я ревела, как маленькая, идти никуда не хотелось, хотелось свернуться в клубок и заплакать ещё сильнее…
- Может, ещё не поздно! Ты тоже хочешь, как они — хрипеть?!
- Да как ты можешь…
Вцепившись мне в руку, Макс потащил меня к выходу. Мы бежали достаточно быстро, но когда добежали до выхода, оказалось, что он завален камнями!
- Мамочка моя родная, оно и нас сожрёт, — совершенно спокойно промямлила я и опустилась на колени.
- Уууу, — загудел Макс и в отчаяние бросился на стену.
Как ни странно, но камни поддались и начали осыпаться. Я подскочила и стала помогать. Вскоре появилась достаточно большая дырка, куда мы могли бы протиснуться. Но в этот момент раздался вопль Кати, которая оказалась жива. Что я в тот момент почувствовала…
- Помогите!
- Она где-то рядом, надо помочь!
Мы с Максом побежали в коридор, хотя зуб не попадал на зуб от страха. Я посветила фонарём. Около стены лежала Катя. Вид её был ужасен. Всё лицо было в крови, одежда изорвана. Она зажимала рукой огромную рану в животе, откуда ручьём стекала кровь.
- Оно утащило Марину, он, оно, гррррр.
Катя издала глухой гортанный звук и кровь потекла изо рта.
- Катенька, пожалуйста, мы унесём тебя, мы тебе поможем.
- Это человек в лохмотьях с огромной, лысой собакой, гррррр.
Катя схватила меня за рукав и затихла. Потом резко вскинул голову и, захрипев в последний раз, склонила её на бок и…
- Она умерла, Лера, надо уходить, мы позовём помощь.
Я встала. Душа улетела и вернулась обратно. Было чёткое понимание, что надо уходить. И я пошла, побежала к выходу. Почти добежав до насыпи, мы заметили высокий силуэт у отверстия, человеческий силуэт, довольно высокий. Рядом вырисовывался ещё один силуэт, похожий на тигра или льва. Мы стояли с Максом и боялись пошевелиться. Фонарь светил в пол подвала. Вдруг со стороны силуэтов послышалось рычание. Трясущимися руками я направила свет на них… Визг (мой, естественно), а потом дикий ор Макса последовали через две секунды. Две секунды я освещала это, а потом выронила фонарь из рук. Он укатился по наклонной вниз и стало совсем темно. Но двух секунд мне хватило, чтобы разглядеть, запомнить, чтобы потом всю жизнь видеть в своих кошмарах, это.
Первым был, кажется, мужчина. Его лицо… Кто смотрел «Кошмары на улице Вязов» и видел легендарного Фредди, тот поймёт, о чём я пишу. Лицо было обгорелым. Кусочки кожи свисали с него. Он был в ободранной немецкой шинели, серой, с чёрной лентой на рукаве и фуражке с этой чёрной птицей или что там у них на форме. На ногах сапоги. На руках перчатки. Рядом огромная собака. Вроде добермана или немецкой овчарки, но огромная и кожа как у голой кошки сфинкса, розовая и тоже ободранная и обвисшая, сразу вспомнился фильм «Обитель зла», где там эти собаки-то заражённые, которых Мила расфигачила. Ещё повис ужасный запах гари и палёного мяса, от которого так сильно затошнило.
Мы стояли и орали, они стояли и смотрели. Славно. Потом им, видимо, надоело слушать наши вопли и мужчина указал собаке на нас рукой. Та, как мне показалось, с радостью, бросилась на меня и повалила безо всякого труда на пол. Макс не растерялся и кинул в неё камнем. Собака, не убирая с меня огромной лапы, повернула голову в сторону обидчика. Лапа пришлась как раз на грудную клетку, на мягкую её часть, лишь, наверное, поэтому я ещё не задохнулась. Она решила бросить меня, костлявую такую и бросилась на Макса. Я подскочила и посмотрела в сторону мужчины. Он с невозмутимым видом смотрел, как его голая гадина рвёт куртку Макса. Потом он повернулся ко мне и пошёл. Шёл, шёл по направлению ко мне и… Прошёл мимо, не обращая на меня никакого внимания! Обидно даже немного. Подошёл к трупу Кати, взял её за волосы и потащил в коридор. Собака с рвением разгрызала куртку. Потом последовала резкое, неудачное движение Макса и собака рванула зубами его за руку, оторвав вместе с рукавом кусок мяса. Макс закричала, а я, впав в оцепенение, стояла и смотрела, хотя он просил меня о помощи. Безвыходная ситуация, казалось, но тут, в отверстие впрыгнул с отчаянным воем мой Крамик. Он храбро вцепился зубами в хребет собаки. Та завыла и, развернувшись, схватила Крама и они кубарем покатились в коридор. У нас было минут пять, я взяла Макса за здоровую руку и мы побежали к выходу, выбрались и стали звать Крама. Раздался его жалкий скулёж и он, на трёх лапах и с культей вместо четвёртой, выбрался из подвала. Свет фонаря, валявшегося в подвале, освещал подвал. На нас с воем и рыком неслась эта собака. Когда она была почти у выхода, Макс пнул ногой какой-то большой камень и он закрыл выход. Тут же он начала содрогаться под ударами этой твари. Я закрыла подвал деревянной крышкой, которая, открывшись, пустила нас в ад и задвинула засов.
Две жизни. Два часа ужаса. Все мои чёртовы нервы и куча седых волос. Именно два часа длилось наше похождение. На часах было 1:30.
Прошло два года. Расследовать всё это так и не стали, хотя когда мы, все в крови, седые, грязные и вонючие, пропахшие гарью, пришли домой, шумихи было много. Но прокуратура области как-то всё быстренько замяла, выплатила семьям погибших компенсацию, страховку, засыпали подвал, насадили там деревьев, кустов, то да сё…
А у нас теперь своя квартира. Женаты даже, вот что. На диване спит Макс. У дивана — Крам с протезом вместо лапы. А я сижу и перебираю в памяти тот день по частям. Подвал, возвращение, заплаканная бабушка, примчавшиеся родители, психолог. Надо переписать мысли. Надела наушники, стала переписывать. «Я сижу на подоконнике и жду, сердце объявило голове войну и подруги говорят мне ерунду — ты верный»… Взяла телефон. Зашла в Play-лист и нажала кнопку «Удалить произведение из списка».