Мафия: рождение сицилийского спрута

Тот, кто впервые отправляется из Палермо в глубинные районы Сицилии, в сторону провинций Агридженто и Кальтаниссетта, всегда бывает поражен тем, как резко «меняется по дороге пейзаж. После изумрудной зелени роскошных садов побережья, утопающих в цветах шикарных вилл, бесконечных верениц виноградников и апельсиновых рощ, где ветки деревьев гнутся под тяжестью ароматных плодов, он словно попадает на другой континент. Зелень и цветы куда-то исчезают, земля становится бурой, покрытой трещинами и чахлым колючим кустарником, над голыми каменистыми холмами колышется знойное марево, рождающее миражи и желание поскорее покинуть эти негостеприимные места.

Зимой здесь часто гремят жестокие грозы, которые не приносят почве плодородия, а вызывают лишь оползни и обвалы. Зелень появляется на короткое время весной — в апреле и мае, а потом быстро выгорает на беспощадном солнце. Нехватка пресной воды, которой в избытке в береговой полосе, — главная причина водности этих районов. Их издавна, как, впрочем, и весь остров, считали колонией и безо всякой пощады грабили и эксплуатировали. Греки, вандалы, готы, норманны, арабы, испанцы, французы, а потом и сами итальянцы. К Италии Сицилия была присоединена только в 1861 году, но до сих пор продолжает подвергаться эксплуатации со стороны более богатых северных районов страны.

Именно здесь, в самых бедных районах Западной Сицилии, в географическом треугольнике провинций Палермо, Трапани, Агридженто и Кальтаниссетта и созрело то, что сегодня называют коротким и зловещим словом «мафия». Точной даты ее появления нет. Но родилась она, как сказал один из самых крупных исследователей ее проблем — Микеле Панталеоне, в типичной зоне феодальных владений, в самом сердце Сицилии, где в прошлом веке еще существовали феодальные порядки. Огромные латифундии, размером не менее 2 тысяч гектаров, принадлежали земельным баронам, полновластным хозяевам не только земли, но и всех, кто жил на ней в те времена.

Бароны наслаждались жизнью в роскошных имениях, расположенных в цветущих оазисах, где в изобилии была вода, а в бескрайних латифундиях обливались потом их бесправные подданные — крестьяне, трудившиеся под надзором специальных сторожей-надсмотрщиков.

Вооруженные отряды таких надсмотрщиков представляли собой своего рода «частные армии» баронов. В них вербовался всякий сброд: беглые каторжники, бродяги, воры и насильники, которые полностью зависели от принявшего их на работу хозяина. На базе этих отрядов вооруженных наемников, защищавших привилегии и имущество феодалов и беспощадно расправлявшихся с крестьянами, и сформировалось то, что потом назвали мафией. Так что не имеет ничего общего с действительностью миф о том, будто мафия некогда защищала права простого народа.

Из-за постоянно сменявшихся чужеземных захватчиков на Сицилии в те времена не было твердой государственной власти. Властвовали земельный барон и его «частная армия». Когда бароны враждовали между собой, нанятый ими вооруженный сброд шел «войной» друг на друга: вырезали по ночам скот, отравляли колодцы, поджигали сеновалы, убивали, разбойничали. Самые разнузданные преступления оставались безнаказанными — барон обеспечивал «своим людям» покровительство и защиту от представителей властей, которые без его дозволения не смели и ступить на его землю.

В результате бурных народных волнений феодальное право на Сицилии в 1812 году было отменено. Однако в положении крестьян произошло мало перемен. Вместо вооруженного охранника, свирепого защитника привилегий феодала на арену выступила фигура нового угнетателя — габелотто, крупного арендатора. Он брал в аренду обширную территорию латифундии своего господина, уплачивал ему «габеллу», а львиную часть прибыли клал себе в карман. Габелотто продолжал жестоко эксплуатировать крестьян, заставляя их трудиться от зари до зари за мизерную плату, а с недовольными беспощадно расправлялся при помощи все тех же вооруженных надсмотрщиков, которые перешли на службу к новому хозяину. Наглый, жестокий и самоуверенный габелотто, опирающийся на поддержку власти в лице барона и при помощи насилия обеспечивающий уже не только привилегии последнего, но и свои собственные, все отчетливее превращался в ставшую потом традиционной фигуру босса сельской мафии. Он поддерживал тесные связи с другими габелотто, создавая липкую паутину бесконтрольной власти и насилия над бесправными крестьянами.

К середине XIX века мафия завершила, таким образом, первый цикл своей эволюции, превратившись в организацию, главная цель которой состояла в сохранении в сельских районах феодальных порядков. Самый древний документ, подтверждающий существование таких организаций мафии, относится к 1838 году. Это — донесение, которое направил прокурор Трапани ПьетроУл-лоа министру юстиции при дворе короля Фердинанда II.

«Во многих местечках, — доносил властям чиновник, — возникли некие объединения, своего рода секты или же партии.- Они не проводят собраний и не имеют иной структуры, как зависимость от своего главаря «капо», который для них и президент, и архиепископ. Народ же идет на соглашение с правонарушителями: в случаях воровства появляются посредники, которые за соответствующую мзду способствуют возвращению украденных предметов».

Отряды вооруженных надсмотрщиков были распущены специальным декретом в 1837 году, но вновь стали действовать в 1848 году, когда на значительной территории Сицилии вспыхнула партизанская война против неаполитанских Бурбонов. По мере отживания феодальных устоев богатым землевладельцам волей-неволей приходилось отказываться от открытых угроз в адрес крестьян и насилия над ними. Бароны стали побуждать габелотто внедряться в крестьянскую среду, стремясь, чтобы они выполняли свои прежние обязанности, но уже в качестве «представителей» крестьянства. В партизанской же войне против Бурбонов, поскольку она велась при отсутствии прочной идейно-политической платформы, легко стиралась грань между боевыми действиями партизан и бандитами.

В Сицилии XIX века действительно было нелегко разобраться, кто вел революционную борьбу, а кто ловил рыбку в мутной воде и разбойничал в горах. Нередко народ встречал вооруженные отряды баронов как своих избавителей от гнета королевской власти Бурбонов, хотя такие отряды на деле широко использовались именно для подавления крестьянских выступлений.

В мае 1860 года в районе Марсалы высадился со своими «краснорубашечниками» Гарибальди. Провозглашая лозунги свободы и справедливости, он способствовал развертыванию широчайшего народного крестьянского движения. С его именем массы сицилийских крестьян и ремесленников связывали свои надежды на освобождение от феодального гнета. Однако намерения королевского двора не совпадали с целями Гарибальди. Пье-монтская реставрация в унисон с сицилийскими баронами стала называть крестьянские отряды «сборищем бандитов». Крестьянские формирования были жестоко разбиты, а их предводители брошены в тюрьмы.

Кровавое подавление крестьянского движения означало для сицилийцев потерю всякой веры в справедливость государственной власти. Именно тогда они убедились в том, что тщетно искать справедливость у правительства. Что все попытки ее найти обречены, как и при Бурбонах. Что право осталось и останется у «сильного». А сила для них олицетворялась теперь лишь в фигурах мафиозо-габелотто и его вооруженных подручных. Распад феодального землевладения привел в конце концов к трансформации правящего класса на Сицилии. Мафиози-габелотто, превратившись сами в земельных баронов, начали диктовать свои законы, все более упрочивая систему запугивания и шантажа. Возник своего рода новый класс («почтенное общество»), власть которого опиралась не только на землю и деньги, но и на открытое насилие.

Такая власть вступала в противоречие с государственными институтами объединенной (в 1861 году) Италии. Из Рима на Сицилию хлынул поток государственных чиновников, судей, прокуроров, офицеров полиции. Однако мафиози не собирались слагать оружие. Не решаясь на открытое столкновение с правительством, они избрали другую тактику — провозгласили себя «друзьями народа», озабоченными-де процветанием и благосостоянием Сицилии в противовес враждебному государству, заинтересованному лишь в беспощадной эксплуатации острова и его населения. Так родилось государство в государстве, или же мафия.

Конечно, мафия защищала самые реакционные интересы. Когда в 1896 году Главное управление калабрийско-сицилийских железных дорог направило на остров группу своих инженеров для изучения условий прокладывания на Сицилии железнодорожной линии, то они были встречены выстрелами из засады. Стреляли в инженеров местные мафиози по приказу аграриев, считавших, что индустриализация острова нанесет ущерб их интересам.

Однако очень скоро мафиози поняли, что буржуазная парламентарная система может принести им немалую пользу. Если нельзя блокировать перемены, то, значит, надо постараться извлечь из них выгоду. Если есть парламент, то надо купить голоса избирателей и провести в него своих депутатов. А если на острове создаются новые государственные учреждения, то необходимо подкупить работающих в них чиновников.

Именно для этого и нужно было «превратиться» в «друга народа», в человека, который заботится о его интересах, о благе и процветании соотечественников. Только тогда можно было рассчитывать на солидарность и поддержку на выборах. Мафиози поняли, что одними репрессиями не обойтись, что «политика кнута» должна сочетаться с «политикой пряника». Так постепенно, исподволь родился миф о мафии — «защитнице интересов всех простых сицилийцев».

Гибкая тактика позволила мафиози быстро поставить под контроль местную администрацию и обзавестись «собственными» депутатами. Депутат, который проходил в парламент от района, где заправляла мафия, неизбежно становился послушным исполнителем воли ее главарей.

Стоило мафии совершить очередное преступление, а ее боссу попасть в переделку, как депутат-мафиозо тут же бросался на выручку. Уверял полицейского комиссара, что это, вне всякого сомнения, ошибка, что полиция-арестовала «друга», которого он, депутат, отлично знает как «весьма почтенного человека», что необходимо срочно обратиться к министру, который, конечно же, будет очень огорчен подобными неосмотрительными действиями органов охраны порядка и т. д.

Что оставалось делать в такой ситуации комиссару полиции? По своему опыту он уже отлично знал, что в случае отказа его неизбежно ждут всякого рода неприятности, а возможно, и перевод в другой город. Ему не оставалось ничего другого, как криво усмехнуться и отдать распоряжение об освобождении арестованного «по ошибке» мафиозо.

Мафия настолько активно насаждала «друзей» в политических кругах, что вскоре почти все депутаты от Сицилии были фактически депутатами от мафии.. «Именно по причине постоянного вмешательства мафии в политическую жизнь острова, -пишет М. Панталеоне, — на Сицилии так и не образовался дееспособный политический класс, который мог бы достойно отстаивать и выражать интересы и надежды ее жителей».

Выйдя на политическую арену, мафия распространила и на нее свои нравы и методы. В феврале 1883 года был убит президент Сицилийского банка маркиз Эммануэле Нотарбартоло. Его зарезали ножом наемные убийцы, ворвавшиеся в купе поезда, в котором президент банка направлялся в Палермо. Вспыхнул грандиозный скандал. Причины расправы ни для кого не были секретом: Нотарбартоло — человек честный и твердых правил -упорно сопротивлялся попыткам мафии установить над банком свой контроль.

На состоявшемся в Болонье процессе один из служащих банка показал, что подослал убийц связанный с мафией член правления банка депутат Раффаэле Полицол-ло. Суд приговорил Полицолло к 30 годам лишения свободы. Однако потом произошло то, что теперь почти всегда происходит на всех процессах против мафии. Едва возмущенное злодейским убийством Нотарбартоло общественное мнение успокоилось, как состоялся апелляционный процесс, на котором главный свидетель обвинения, обработанный мафией, отказался от своих прежних показаний. Обвиняемый был оправдан и вышел на свободу…

В конце XIX и начале XX века из ряда стран Западной Европы, а также из России началась массовая эмиграция в США обездоленных людей, куда их гнали нищета и бесправие. Вместе с миллионами итальянцев за океан перебрались й некоторые мафиози. В 1905 году золото в Сицилии ценилось дешевле бумаги. К этому времени в США обретает гражданство и избирательное право наиболее полезная в экономическом и политическом отношении часть массовой сицилийской эмиграции. Благородный металл перекачивается в Соединенные Штаты, и это естественно сотнями прочных нитей связывало Сицилию с Америкой.

Тогда-то и установилась теснейшая связь между сицилийскими гангстерами и эмигрировавшими в США мафиози. Мафия-мадре (мафия-мать) взяла под свое крыло мафию-филью (мафию-дочь), оказавшуюся в далекой Америке, где она пустила глубокие корни, основав крупнейшую в мире преступную империю. Не случайно, что именно Сицилия была колыбелью почти всех крупнейших американских гангстеров — от Аль Капоне до Вито Дженовезе и Лаки Лючано. Мафия стала, таким образом, не только национальным, сицилийским, но и международным явлением.