Предвидения Вольфа Мессинга

Осенью 1974 года я долго и тщетно пытался дозвониться до Вольфа Мессинга. Наконец услышал: “Приезжайте”. Я шел к нему и отчаянно нервничал. Всю жизнь он слышал мысли других людей. И в большинстве своем они были глупыми. Он страдал от этого. Стоило ли добавлять ему разочарований?! В тот первый раз мы проговорили несколько часов. Он много рассказывал, но слушать его было трудно – русский так и не стал для него родным…

Последнее интервью великого мага

Я не публиковал тогда этих записей в нашей прессе, хотя был последним говорившим с ним журналистом. Сегодня, спустя тридцать лет, я снова опоздал: многое о нем уже известно. Кроме одного – моего впечатления. И того, о чем умолчу и сейчас: это касалось только меня. Теперь, когда все уже случилось, я могу оценить ту деликатность и осторожность, с которой Мессинг предупреждал меня. Не хотел пугать. Тогда я ему не поверил. Мое будущее казалось мне чем-то вроде беспроигрышной лотереи. Он знал, что это не так…

Время в нашей памяти всегда настоящее. Таким я и оставил его.

“Думайте, что я должен сделать”

Он не любит выходить на улицу. Ездить общественным транспортом. Крайне редко подходит к телефону. Одиночество определено ему свыше. Такова цена его дара. Укрывшись в своей небольшой квартире на улице Герцена, он может наконец снять пугающую всех маску и расслабиться. С головой уходит в книги и статьи о животных. Особенно – о дельфинах, с их загадочным интеллектом, способностью приходить на помощь тонущим людям, словно уловив импульсы их страха и отчаянья. Он уверен, они общаются телепатически, и мечтает мысленно “поговорить” с ними. Другая его слабость – детективы. Он глотает их с доверчивостью ребенка, хотя вряд ли самый захватывающий детектив может сравниться с его собственной жизнью…

Порывистый, 75-летний, с внешностью полубезумного музыканта и реакцией фехтовальщика, он стремительно выходит на сцену и резко бросает любому, вызвавшемуся из зала: “Думайте! Думайте о том, что я должен сделать!”

Иногда он прикасается к человеку, давшему ему мысленный приказ, иногда — нет. Часто работает с завязанными глазами. Идет в зал, ведомый чужой мыслью, как лучом локатора. Но как же тонка эта мысль! Он мечется от ряда к ряду, что-то отрывисто шепчет, иногда вскрикивает и вдруг застывает, как гончая в стойке. Затем быстро подходит к нужному ряду и, найдя задуманного индуктором человека, абсолютно точно выполняет задание. Так, следуя мысленному указанию, он отыскал спрятанные в зале шахматы, расставил фигуры соответственно этюду, который знал лишь индуктор-шахматист (и жюри), и поставил заданный мат в два хода. И никто в зале не мог даже предположить, что Мессинг прикасается к шахматам впервые в жизни.

На мой вопрос, случается ли ему не выполнить задание, Мессинг отвечает: “Крайне редко. И лишь частично. Трудности возникают лишь с нелогичным, абсурдным заданием”. Но случалось кое-что и похуже абсурдного. Как тогда, на гастролях в Перми… Задание было на редкость простым: найти в зале определенную женщину, достать из ее сумки паспорт и со сцены назвать ее имя. Он легко сделал это. Но тут вдруг из паспорта выпала фотография. Мессинг поднял ее, улыбнулся: “Какой красивый офицер. Совсем еще мальчик!” Внезапно судорога исказила его лицо. Он вскрикнул. Схватился за сердце.

Мгновенно дали занавес…

“В тот момент, когда я смотрел на его фото, я увидел, как мальчика убили”, – сказал Мессинг. Меньше чем через месяц, женщина получила с фронта похоронку. И день, и час гибели ее сына точно совпали с моментом “видения” Мессинга…
Этот дар проскопии (ясновидения) он обнаружил в себе даже раньше, чем способность слышать чужие мысли и мощную силу внушения.

Попросите слепого описать его мир

Родился Мессинг под знаком Девы, 10 сентября 1899 года в еврейском местечке Гура-Кальвария, в предместье Варшавы. Десяти лет от роду поразил родителей предсказанием, что через два дня сдохнет их корова и сгорит дом в соседнем селе. Отец наказал его за дурные фантазии. А через два дня корову убил взбесившийся бык и дом действительно сгорел…

Луна притягивала его. Ночами он вставал и шел на ее властный зов. Отец боролся с его лунатизмом варварским способом — ставил возле кровати корыто с ледяной водой. Вольф попадал в него ногами, шок! — и он просыпался. Но все тщетно. В лунные ночи мальчик снова вставал, чтобы идти… Куда?!

Было решено отдать его в хедер – учиться на раввина. Из хедера Вольф сбежал. Без денег, без еды сел в поезд, который шел в Берлин. Именно здесь неожиданно проявился еще один необычайный дар юного Мессинга. “Я забился под лавку и со страхом ждал контролера. Когда он появился и осветил меня фонарем, я поднял с пола какую-то бумажку и протянул ему, изо всех сил желая, чтобы он принял ее за билет. Контролер пробил ее компостером и изрек: “Странный мальчик. С билетом – и под лавкой. Места же есть…”
Так впервые проявилась у него бессознательная еще сила внушения, которая не раз спасет ему жизнь. Она поражала самых скептичных. Как это было, например, в Англии, где он усыпил всех профессиональных гипнотизеров (!), которые собрались, чтобы разоблачить его…

Берлин стал для Мессинга городом открытия многих загадочных свойств его организма. И первых телепатических сюрпризов.

– Вольф Григорьевич, объясните, как это у вас происходит? Как “выглядит” чужая мысль?

- Мысли других людей для меня – образы. Я не столько слышу, сколько вижу их. Какое-то место, какое-то действие, человека. Образы эти имеют и цвет, и глубину. Как если бы вы вспоминали что-то, но… не из вашей жизни. Первое время, обнаружив в себе эту способность, я очень полюбил бродить по рынку. Где еще можно так незаметно быть пристально внимательным, как не в толпе? Помню одну пару. Они брели между рядами, и у них был очень подавленный вид. Чувствовалось, что мысли их далеко. Я внимательно наблюдал за ними. Внезапно в мозгу вспыхнула яркая картина: больная девочка в постели… Проходя мимо этой пары, я сказал вслух: “Не тревожьтесь. Ваш ребенок поправится”. Они остановились как вкопанные. Не знаю, что сильнее выражали их лица – страх, изумление или надежду. Именно тогда я вдруг осознал, что благодаря этой способности – слышать мысли других – смогу помогать людям.

- Нередко, чтобы узнать задание, вы дотрагиваетесь до руки человека. Это дает повод таким яростным обличителям телепатии, как профессор Китайгородский, утверждать, что ваш дар – не более чем умение улавливать незаметные психомоторные сокращения мышц индуктора и по ним догадываться о задании. Словом – некая “ловкость рук и никакого мошенничества”…

- Если я прикасаюсь к человеку, мне гораздо легче проводить телепатический сеанс, ибо я “отделяю” его мысли от постороннего фона. Но чтобы знать, о чем думает человек, контакт необязателен. Более того, мне гораздо легче выступать с завязанными глазами, когда я не вижу зала. Зрительные помехи лишь затрудняют прием чужой мысли…

- Мужчины или женщины, блондины или брюнеты, старые или молодые… Есть ли тип человека, с которым вам труднее осуществлять мысленный контакт?

– Существенной разницы нет. Труднее, пожалуй, с теми, кто вольно или невольно отвлекается от мысли, которую должен передать мне. Легко с военными – они люди весьма собранные. Быстрее и легче улавливаю мысли глухонемых, они воспринимаются более яркими и четкими образами. Но я, наверное, никогда не смогу детально объяснить, как происходит телепатический контакт. Для меня здесь столько же неопределенного, сколько и для вас. Попробуйте попросить слепого описать его мир!

Мистик в Стране чудес

…Но вернемся в Берлин начала XX века, где Мессинг впервые открыл в себе телепатический дар. Он неплохо знал немецкий, однако работы найти не мог. Разве что изредка -рассыльным. Ночевал, где придется. Голодные обмороки случались все чаще. Один из них закончился в морге, куда его отправил врач, констатировавший факт смерти. Тело было холодным, дыхание отсутствовало, пульс не прощупывался. Если бы не студент-медик, случайно обнаруживший у него редкие удары сердца, его похоронили бы заживо. Так проявился еще один дар Мессинга – способность погружаться в каталепсию, когда признаки жизни могут почти полностью отсутствовать. Его уникальные возможности заинтересовали известного европейского невропатолога профессора Абеля, который начал исследовать юношу. Именно здесь, в клинике, он блестяще овладел даром впадать в транс по желанию, вызывать у себя нечувствительность к боли и, ко всему, открыл в себе мощную силу гипнотизера.

Он нашел импресарио и стал зарабатывать свой хлеб насущный. Импресарио демонстрировал его в паноптикуме, где Мессинг с пятницы и до воскресенья оставался в закрытом стеклянному гробу в состоянии транса. На третий день “мертвец” оживал. Был позже и цирк, где его протыкали спицей или иглой. И, наконец, сеансы “чтения мыслей”, принесшие ему известность, славу и настоящие деньги. Вскоре афиши с его портретом можно было увидеть по всей Германии. “Вольф Мессинг. Каталепсия. Гипноз. Чтение и передача мыслей на расстоянии и с завязанными глазами. Предвидение будущего”.

– Верно ли, что вы всерьез озадачили собой Эйнштейна и Фрейда?

– Да. Во время гастролей в Вене в 1915 году я познакомился с Альбертом Эйнштейном, а затем и с Фрейдом. Я некоторое время жил у Эйнштейна, и мы проделали немало экспериментов. Затем начались гастроли по многим странам. Выступал в Европе, Америке, Австралии, Японии, Аргентине, Бразилии… Скопив денег, вернулся в Польшу. В 1937-м на одном из выступлений в Варшаве я предсказал, что Гитлера ждет поражение в войне с Россией и смерть. Когда немцы заняли Польшу, мои портреты были расклеены повсюду с указанием награды – 200 000 марок. И так было не только в Польше, но во всей оккупированной Европе: Гитлер считал меня своим личным врагом.

Поймал Мессинга в Варшаве обычный патруль. Офицер узнал его. Вольф не успел применить свой дар внушения – зубы ему выбили сразу. Оглушенного, доставили в комендатуру. Придя в себя и собрав волю, он послал мысленный приказ всем охранникам собраться в его камере. Затем вышел, запер дверь камеры на щеколду и выпрыгнул в открытое окно со второго этажа.

Той же ночью он на лодке переправился через Буг и пересек границу СССР. Его “крестным отцом”, первым чиновником, с которым он встретился, стал Петр Абрасимов. Мессинг мысленно заклинал его: “Поверь и помоги мне!” Затем вдруг сказал: “Вы станете послом в большой стране”. Так и случилось. Абрасимов не раз занимал должность посла — в ГДР, в Польше, в Японии. “Большой” же страной оказалась Франция…. Но все это будет позже. А тогда Абрасимов, конечно, не принял всерьез пророчество этого странного, испуганного человека. Но разрешил ему выступать на сценах Белоруссии.

Так началась новая жизнь Мессинга. Жизнь мистика в стране, не признававшей никаких паранормальных явлений. И встречавшей каждое его появление овациями.

В мае 1940-го, во время его выступления в Гомеле, на сцену поднялись двое… Его повезли в Москву: Сталин пожелал сам убедиться в его загадочном даре. Они беседовали довольно долго. Вождь расспрашивал о его встречах со знаменитостями. Интересовался Пилсудским. Затем предложил Мессингу выйти из Кремля без пропуска. “Если сможете выйти, — сказал он, подводя Мессинга к окну, — встаньте у того дерева”.

Он вышел из Кремля, как выходят из метро. Встав у дерева, обернулся к окну. Сталин махнул рукой: “Возвращайтесь!” Когда он, миновав охрану, вошел в кабинет, вождь спросил: “Как вам это удалось?” — “Я внушил охране, что я — Берия”.

Он встречался с вождем и позже. Зачем – неизвестно. Он никогда не говорил об этом. Не странно ли, что Сталин с его подозрительностью терпел существование человека, способного заглянуть в чужие мысли? А значит, и в его! Просто не верил, что кто-то осмелится? Какой-то артист! Гипнотический же дар Мессинга ему был неинтересен. Он и сам обладал им (об этом говорили все, даже Черчилль). Ясновидение? Что ж, можно иногда использовать. Лаврентий и займется. Предсказание будущего? Чушь! Еврейские штучки!
Его на два года услали в Новосибирск. Чем он там занимался – никто не знает. Но именно здесь в 1943 году Мессинг предсказал, что война закончится победой 8 мая 1945 года. Сталин прислал ему телеграмму с благодарностью за точно названный день окончания войны…

Как он мог знать дату?! А как узнавали будущие события Нострадамус? Ванга? Кто ответит?

– Вольф Григорьевич, а вы сами можете объяснить свою способность предвидения? Как это происходит?

– Не знаю. Я концентрируюсь и внезапно вижу конечный результат потока событий. Минуя всю цепь. Я называю это “прямым знанием”. Мы ничего не знаем о времени, о его связи с пространством. О воздействии на мозг. Но будущее формируется из прошлого и настоящего, и, наверное, есть какие-то точки пересечения его измерений. Возможно, в моменты транса мой мозг способен настраиваться на них. И тогда это – как прыжок в иное время, в другую точку пространства. Большего я сказать не могу…

Игла мысли пронзает толщу времени так, словно нет ни вчера, ни завтра?! Нет расстояний, стен, наконец!… Попробуйте иначе объяснить его способность безошибочно сказать, кто живет в том или ином номере гостиницы на другом конце города? Как можно, сидя в Москве, “увидеть” где-то за сотню километров потерянный портфель с секретными документами (его пропажа вместе с высоким чиновником переполошила Кремль и заставила Берию обратиться к артисту)? По данной Мессингом “картинке” сельской местности с покосившейся церквушкой и мостом через речку картографы определили населенный пункт. Оперативники нашли портфель под мостом…

“Большего я сказать не могу…”

Или “не хочу”?

Думаю, он, заглядывающий в чужие души, и вправду многого не знает о самом себе.

Игры с судьбой

– Вы способны предвидеть события, а как обстоит с предчувствием? Оно не обманывало вас?

- Никогда. Самым запомнившимся был случай в Ашхабаде в 1948 году. В первый же день, идя по улице, я вдруг почувствовал, как меня охватила тревога. Не возникало никаких образов. Но что-то заныло, засосало во мне! И ничего конкретного. Кроме необычайно сильного желания немедленно уехать. Я впервые в жизни отменил выступление, вернулся в Москву. Через два дня Ашхабад был разрушен землетрясением…

Он со мной тогда немного слукавил: интуиция не всегда выручала его. С гордостью показывая мне газетные вырезки военных лет, сообщавшие о двух подаренных им фронту самолетах, он ни словом не обмолвился, что дар этот был вынужденным. Ни предвидение, ни предчувствие не подсказали ему, что не следует отказываться от настойчивого предложения пожертвовать свои немалые сбережения на истребитель. Он отказался и был арестован. Пришлось соглашаться.

После первого ареста, обернувшегося самолетом, Мессинг потерял интерес к сберкассе и стал вкладывать свои гонорары в драгоценные камни. Но судьба уготовила ему еще один сюрприз, сведя его во время гастролей в Средней Азии с польским эмигрантом Абрамом Калинским. Мессинг поддался на его уговоры бежать в нейтральный Иран. Благо рукой подать! Соблазн был велик. Но куда подевался его дар провидца?! “Стукнул” ли старик-туркмен, согласивший за бешеные деньги стать проводником? Сам ли Калинский? Мессинга снова арестовали. И на сей раз дело было совсем худо. Спасла его найденная в его кармане та самая благодарственная телеграмма Сталина. Да еще привычка дарить фронту самолеты. Так взлетел в небо второй его истребитель…

Время – магический кристалл: чем дальше сквозь него смотришь, тем различимей и четче образы… Что-то меня поразило тогда в Мессинге. И ускользнуло. И только сейчас, вспоминая две наши встречи, я наконец понял — что. Беззащитность. Тщательно скрываемая. Прожив 75 лет, он так и не вырос, оставшись внутри все тем же мальчиком из еврейского местечка. Грустным, встревоженным. Одиноким. Его пугавший других дар сделал его человеком без кожи – открытым всем эмоциям людских душ. То, что он читал в них, вряд ли добавляло ему оптимизма. Он мог видеть будущее, но не мог изменить его. Даже свое. Непосильная для смертного ноша!

Он хорошо понимал это. И когда я, не удержавшись, попросил его сказать, что ожидает меня, он нахмурился. Помолчав, бросил неожиданно резко: “Никогда и никого не спрашивайте об этом. Никогда и никого! Такое знание может стать фатальным”. Я продолжал настаивать. И он сдался: “Хорошо, я вам отвечу. Но в следующий раз. Я должен анализировать…”

Он ответил. Предельно осторожно. Тщательно выбирая каждое слово. Затем сказал, сбившись на “ты”: “Не думай об этом. Все будет хорошо”. Достал из письменного стола свою фотографию. “Я дам тебе это. Когда будет трудно, смотри на нее и мысленно обратись ко мне. Называй “Вольф”. Я помогу. Даже если меня уже не будет. Подскажу, что делать…” Взяв ручку, собрался надписать фотографию. Обернулся ко мне: “Владимиру?… Но у тебя ведь другое имя!” Так и было в действительности. И он не смог отказать себе в маленьком эффекте… Владимиром я назывался официально. Домашние и друзья звали меня иначе. Именно так, как он надписал фотографию, повторив в ней: “Все будет хорошо”…

Я постарался не вспоминать о его “сценарии”. И никогда не обращался к его портрету. Хотя великий мистик во всем оказался прав. Сейчас я часто спрашиваю себя, может, стоило попробовать, и все сложилось бы иначе? Но разве сам он смог обмануть судьбу?

В отличие от любого из нас Мессинг знал день и час своей смерти. Но, как и все мы, боялся ее. Рассказывают, уходя в больницу, он обернулся на свой дом и тихо сказал, едва сдерживая слезы: “Ну вот и все, Вольф. Ты сюда больше не вернешься”.

Так и случилось. Операция по замене артерий прошла блестяще. Тревожиться было не о чем. Внезапно отказали почки… Ночью 8 ноября 1974 года Мессинг умер.

Когда я, не зная о случившемся, поднялся на его 14-й этаж, дверь в квартиру оказалась открытой. Описывали имущество… Миллион со сберкнижки забрало государство. Огромный бриллиант, о котором ходила молва, так и не нашли. Неудивительно. Ведь он с ним никогда не расставался.

Мессинг ушел, унеся с собой загадку своего мозга, который при вскрытии оказался таким же, как и у других людей. Это лишь здесь мы уникальны. Каждый — по-своему. “Там” — все одинаковы. Только память о нас разная.