Когда мы голодны

У меня есть друг, Артём. С ним мы всегда вместе, но не любим друг друга и даже симпатии не испытываем. Он, кстати, парень моей подруги Юли. Он поведал нам историю, которую ей рассказала мама. Буду рассказывать от лица его бабушки, так как с ней это всё и случилось.

Мы, недолго думая, распаковали вещи и с облегчением вздохнули. Наконец-то мы дома.
Это была нелёгкая поездка. Но мы дома. Дома.

13.06.1965.
Я начала дневник, т.к. в нём будет удобней оставлять свои мысли в тайне, да может и сохранится всё для предков…
Мама колбасы купила, бутерброды сделала. Она у меня прирождённый повар. Поела. Стало плохо. Думаю, от колбасы.

16.06.1965.
Мама снова порадовала нас колбасой, правда, в этот раз уже не докторской. От неё меня аж вывернуло. Жуть. Бе-е-е! Но, мамочку огорчать не надо, она старалась…

17.06.1965.
В школу не пошла, заболела, опять тошнило. Я знала, от чего это и всё-таки рассказала всё маме. Она меня обняла, сказала, что ничего плохого в моей болезни нет, что я скоро поправлюсь. Мне полегчало. Оказалось, что мама тоже не в восторге от продуктов того мясника. Мы решили сходить и разобраться.

18.06.1965.
Сходили к лавке, нет никого, странно, рабочий день, понедельник, вроде…
Пришла домой, оказалось, что у меня закружилась голова и мамуля отправила меня домой. Очень испугалась, когда узнала, что сегодня суббота. Очень. Неужели у меня уже внутренние галлюцинации? Хм, странно, но маме не сказала. Не хочу её мучить. У неё и так кроме меня дел по горло.

20.06.1965
Мама сказала, что я могу погулять, я была рада, но на улицу не пошла, плохо было.

21.06.1965
Вот и всё, я выздоровела. Полностью! Ура! Но мама сказала, что завтра ещё сходим к лавке.

22.06.1965
О боже, не могу уснуть! Кто-то скребется в окно! Мамы дома нет, значит мне надо быть предельно тихой и осторожной, чтобы никто не заметил меня. Мне страшно, попытаюсь уснуть, сегодня утром надо идти в лавку…

22.06.1965.
Нашли мясника. Он посмотрел на маму зловеще, на меня прикрикнул, что бы я бежала от туда. Мама закричала что-то в роде «Стой! Инночка, роднуля, нет!» — я струсила и убежала.

23.06.1965.
Мама пришла домой утром, ничего не скрывая доложила, что вчера мясник грозился отрубить ей руку и перекрутить на мясорубке, если она не отведает его колбаски. Она убежала, убежала к подругам, чтоб он не узнал её настоящий адрес. Ужас. На улицу не выйду.

25.06.1965.
Иду со школы, тут ко мне мясник и, дёрнул меня за руку, не сказав ни слова, увел к переулку, тёмному, где была лавка.

Вот наш диалог:
- Иди за мной, не брыкайся!
- Но меня мама ждёт!..
- Разумеется, ждёт. И, конечно, друзья наверное тоже ждут…
- Конечно! Мне надо домой!
- Ну, зачем же домой? (он снизил тон, говорил спокойно)
- А мама? А друзья?..

Дошли до переулка.
На бетоне лежали руки, ноги моих друзей, а из миски виднелся фарш.
Мама сидела со скотчем на рту, видимо, чтоб молчала.
Я заплакала. Мама, мамочка! Только не ты!.. Я постепенно осознавала то, что происходит.

Мясник поднял свой топор и чуть было не отрубил ей голову, но я ударила его, его же самой битой, дала маме возможность говорить и мы сбежали.

25.06.1965.
Мама плачет, я тоже. Зря связались с этой колбасой. А друзья?! Я рыдала…
Вечером к нам зашёл дядя Толя, бездомный. Внезапно он поднял из-за спины топор и сказал: «Вы сыты, когда мы голодны».
Мама упала без чувств на пол.
- Ахахаха, а где же наша Инночка?
Я сжалась, нет, я выбрасываю дневник, прости мама, простите все. Это конец, я знаю. Прощайте…

И всё, дневник кончается. Подумать только! Не верю я в это. Только мне кажется, что ночью в окно кто-то скребётся…