Фредди пришёл ко мне

Многие любят фильмы ужасов, но не всем любителям пощекотать свои нервишки доводилось почувствовать на собственной шкуре то, что ощущают герои таких фильмов. А вот мне довелось. Вот что я могу, поэтому поводу сказать: впечатлений от этих приключений мне хватило, наверное, до конца жизни. Хватило настолько, что я больше не смотрю фильмы ужасов, и мне страшно засыпать. Сколько себя помню, я всегда любила поспать. Ах, это чувство спокойствия, тишины, безмятежности и беззаботности… его больше нет. Нет этого чувства! Есть только страх, недоверие в такие минуты к себе и ещё целый букет непонятных ощущений, которые только усиливают чувство страха перед ночью, перед спальней, перед сном.
Не знаю, может быть, я просто сошла с ума от чрезмерного просмотра фильмов ужасов. Больше всего мне полюбилась серия фильмов «Кошмар на улице Вязов». Меня так забавляли перепуганные подростки! Мне даже казалось, что если бы я попала в этот фильм, я бы и Фредди Крюгеру надрала, как следует, его паршивую задницу, и глупым подросткам пояснила что и к чему. Тогда казалось. Но, как говорится, чужие проблемы кажутся не такими серьёзными, как свои, и решение их проще — именно это я и поняла окончательно, когда мне выпал «счастливый билет» в страну кошмарных снов.

Изрядно вымотавшись после очередного двенадцатичасового рабочего дня в офисе и, придя домой, я завалилась спать раньше мужа. Можно сказать, что даже не помню, как прислонилась головой к мягкой подушке и, в блаженстве расслабившись, закрыла глаза. И вот, мне снится сон. Вижу густой хвойный лес, освещённый голубоватым светом полной луны. Я иду, по этому лесу, медленно ступая по тропинке, застланной сухой хвоёй, которая тихо хрустит под моими неспешными шагами. Мимо меня пролетел, громко хлопая крыльями и ухая, большой филин и скрылся где-то впереди среди высоких сосен. Вдыхая аромат смолы, сочащейся сквозь кору, я подумала о том, что хорошо бы построить домик в таком тихом, завораживающем своим покоем и волшебной красотой, месте. Ночь осыпала тёмно-синий бархат неба мерцающими звёздами, чтобы луне не было одиноко на тёмном небосводе. Неожиданно мои грёзы прервал раздавшийся где-то за спиной хруст ломающейся ветки, и я почувствовала на своём плече чью-то тяжёлую руку. В голове пронеслась мысль, что надо бежать. Инстинкт самосохранения меня не подвёл, и мои ватные ноги понесли меня прочь от таинственного незнакомца. Не ощущая движений собственных ног и не разбирая дороги, я мчалась вглубь леса по опавшей сухой хвое, слыша только оглушающе громкие удары взбесившегося от страха сердца. Узкая тропинка, поворот, другая тропинка, ветки бьют по лицу, ещё поворот, и я выбежала на более широкую дорожку, увеличив свою скорость. С каждым метром бежать становилось труднее: толстые корни громадных старых деревьев выступали местами из земли, а за спиной приближались широкие торопливые шаги, злобный смех хозяина, которых по мере приближения становился громче и отдавался эхом по всему лесу. На ходу я оглянулась назад, чтобы оценить свои шансы на спасение, но не успела увидеть, кто за мной гонится и насколько он близко: моя нога предательски зацепилась за торчащий из земли корень, и я, издав обречённый стон, повалилась на землю в небольшую канаву посреди дороги. Тем временем, преследователь, злорадствуя и смеясь, с разбегу выполнив огромный прыжок в длину и, сделав в воздухе сальто, приземлился возле моих ног. До ушей донёсся приглушённый смех. Мне одной секунды хватило, чтобы в лунном свете рассмотреть, как выглядит злобно смеющийся лесной акробат: довольно худая мужская фигура среднего роста. Лицо его покрыто неровной кожей в рытвинах, шрамах и ожогах, от чего казалось, что голова пластилиновая и, малость, помятая на поверхности в том месте, где должно быть лицо. На глаза, беспорядочно вращающиеся в разные стороны, слегка надвинута тёмная поношенная шляпа. Завершал образ старый полосатый свитер и мятые брюки под цвет шляпы. Он занёс надо мной руку, демонстрируя свою смертоносную перчатку, кончики пальцев, которой завершались острыми, как лезвия, металлическими когтями. Маньяк, зачем-то нарядившийся в костюм Фредди Крюгера, схватил меня за ногу. Я закричала: «Уйди!!!» и мой мощный пинок угодил ему в ухмыляющуюся челюсть.
Тишина и тревожный голос: «Арина, Арина, проснись!»… Открываю глаза и вижу недоумевающую физиономию своего мужа Дениса.
- Ты чего пинаешься?
- Я?
- Да, взяла и пнула меня в живот, когда я хотел лечь рядом.
- Прости, я не специально.
- Почему у тебя такие напуганные глаза? Кошмар приснился?
- Ага… Какой-то урод в костюме Фредди Крюгера гнался за мной по лесу, чтобы убить. Я упала, он подошёл и тут же попробовал на вкус мой пинок в челюсть. А потом ты меня разбудил. К чему бы этот сон?
- А к тому, что кому-то пора прекращать по сто раз пересматривать одни и те же фильмы про урода в полосатом свитере.
- Может, ты и прав.
Денис нежно обнял моё, всё ещё дрожащее от страха, тело и мы уснули. Больше мне в эту ночь ничего не снилось. Наутро я заметила на колене, которым ударилась во сне, большой синяк.
Несколько ночей подряд я боялась засыпать, но усталость давала о себе знать, и я всё же проваливалась в сонное царство. К моему счастью, мне ничего не снилось, и я посчитала глупый кошмар про маньяка единичным сном. Но однажды тот же самый кошмарный сон повторился: лес, сосны, небо, луна, тропинка, ужасный преследователь… Не выспавшись в эту ночь, утром встала я, конечно же, всё ещё сонная. Просыпаться очень не хотелось, но надо. Ленивой походкой поплелась в ванную и, посмотрев в зеркало, опешила: из спутанных волос торчали несколько засохших хвоинок. «Нет, этого не может быть. Я просто, как всегда, не выспалась», — подумалось мне. Чтобы проверить, действительно мне это показалось, я провела рукой по волосам, между сжатых в кулак пальцев оказалась та самая хвоя. Решив, что контрастный душ позволит мне проснуться окончательно, я сбросила с себя ночную рубашку, зашла в душевую кабинку и включила воду. Наслаждаясь многочисленными струями то тёплой, то прохладной воды, я, полусонная, не заметила, как дно кабины покрылось толстым слоем мутной, слегка ржавой воды. Наверное, забилась канализация. Я присела на корточки, чтобы убедиться, что сливное отверстие не затянуло в себя упавшую с полочки мочалку, и тут же вскочила и прижалась к стенке душевой кабины. Из канализационной трубы, каким-то образом, вылезла голова, обтянутая сморщенной кожей, покрытой шрамами и ожогами. Лицо повернулось в мою сторону, и ухмыляющийся рот произнёс: «Привет. Мы кое-что не закончили этой ночью!». Я, от страха не в силах ни пошевелиться, ни убежать, с удивлением спросила: «Тебе здесь что надо? Насколько я знаю, ты убиваешь только детей и подростков, а мне уже не тринадцать, не пятнадцать и даже далеко не семнадцать лет! Мне 21, я для тебя уже старая». Голова ухмыльнулась и, ответив: «Крошка, это только в кино так!», вытянула бесконечно длинную шею и попыталась укусить меня за ногу. Но, когда я закричала, эта голова куда-то исчезла, словно её и не было, а канализация оказалась не засорённой, и вода спокойно уходила в отверстие.
Замечательно. Просто отлично! Я задремала стоя, да ещё и в душе. А ведь я могла упасть и удариться головой! Выйдя из душа, я быстро высушила феном волосы, привела себя в порядок и, накинув плащ, помчалась по мокрому тротуару на работу.
Дождь шёл весь день, настукивая по оконному отливу монотонный ритм. Сидя на крутящемся стуле и облокотившись на стол, я наблюдала, как капли стекают вниз по холодному стеклу, слегка искажая картинку за окном. Работа совсем не шла в голову, стук капель и серый мир за окном дарил чувство умиротворения, веки постепенно тяжелели. Я не могла сопротивляться желанию восполнить свой недосып хотя бы совсем немножко. Поставив на телефоне будильник в режим «вздремнуть 30 минут от текущего времени», я сложила на стол руки и, опустив на них голову, моментально отключилась. Сработал закон подлости: ко мне в кабинет пожаловал шеф. Спросив меня о моём самочувствии и всё ли у меня нормально, он дал указание спуститься в архив, который находился в подвале, и подготовить к ликвидации документы с истёкшим сроком хранения. Шеф вышел в коридор, а я с недовольным выражением лица, мысленно матерясь самыми отборными выражениями и проклиная всё на свете, что мешает мне спать, нервной походкой направилась к лестнице, по которой я сначала спущусь на первый этаж, откуда и попаду в подвал с архивом. Спускаюсь, включаю свет. Да… Много же документов мне предстоит перебрать: не все из этих документов положено хранить одинаковое количество времени. Ладно, чем раньше начну, тем раньше закончу. А если выполню большой объём работы, то, может быть, шеф отпустит домой на часок пораньше… О, чёрт, как же я хочу спать! Главное, не уснуть в подвале среди бумаг, иначе останусь здесь до тех пор, пока кто-нибудь не откроет утром дверь снаружи.
Для начала я решила разобраться с дальним стеллажом — на нём меньше всего папок с документами. Ещё раз окинув архивное помещение взглядом, я направилась к тому самому дальнему стеллажу, напевая на ходу, чтобы не уснуть, одну из песен немецкой группы Unheilig. Я взяла с полки одну из папок, чтобы проверить состояние хранящихся в ней документов и направилась к письменному столу, на который и положила папку, раскрыв её. Поверхность стола начала колыхаться вместе с лежащими на нём документами, постепенно превращаясь в глубокую прямоугольную ёмкость с водой. Я даже забыла слова песни, которую в этот момент пыталась мурлыкать себе под нос. Папка потихоньку тонула, из неё выплывали различные старые документы, с которых вымывались чернила, бумага растворялась, словно в ёмкости, которая была до этой минуты столом, была вовсе не вода, а кислота какая — нибудь. Жидкость вскипала, на поверхности показались яркие языки пламени. За спиной послышались шаги, и я обернулась. От дверей в мою сторону шагал шеф со словами: «Ты неплохо справляешься с ликвидацией ненужных документов». Он вытащил из-за спины руки, и на одной из них я увидела перчатку с металлическими когтями. Я начала в истерике оглядываться по сторонам в поиске чего — нибудь тяжёленького, чем можно обороняться. Не найдя ничего подходящего, мой взгляд вернулся к шефу, но передо мной стоял совсем не он: это был… правильно, Фредди Крюгер. Отступать мне было некуда, поэтому я стояла на месте, а владелец чёрно-красного полосатого свитера приближался ко мне свободной и неспешной прогулочной походкой. «Ты забыла проверить срок давности документов, — ухмыльнулся он, — нельзя так», и, погрозив мне пальцем, как маленькой девочке, махнул рукой в перчатке на уровне моей шеи. Я только успела пригнуться, иначе бы он точно снёс мне голову или разрубил как колбасу. Недолго думая, я расшатала стеллаж, на шляпу кровожадного маньяка посыпались тяжёлые папки и пачки документов. В конце концов, стеллаж совсем упал, придавив собой Крюгера. Я залезла на эту груду рассыпавшихся бумаг и досок, перебралась через нее и бросилась со всех ног к выходу из подвала. Я бежала к выходу, иногда специально роняя полки с документами, но коридор, выстроенный из стеллажей, никак не кончался, дверь всё время отдалялась от меня, подвал не хотел меня отпускать. Всё-таки добравшись до двери, я, не помня себя, выскочила наружу. Стоп… где я? Куда пропала контора, в офисе, которой я работаю? Какая-то деревенская улица, вокруг ни единой души. Дошла до перекрёстка. Никого. Стала оглядываться по сторонам. Просёлочная не асфальтированная дорога, дома деревянные и кирпичные, трава растёт за оградами и в каждом дворе. Кое-где клумбы с цветами, беззаботно вкушающими влагу из почвы и протягивающими свои разноцветные лепестки к золотому солнцу. Я продолжила идти по дороге, куда глаза глядят, и, наконец-то, мне встретился хотя бы один человек. Это был мужчина среднего роста, примерно лет под сорок. Одет он был в старый джинсовый костюм тёмно-синего цвета, на ногах старые чёрные ботинки. Не мешкая, случайный прохожий подошел ко мне и сказал, что знает, от кого я бегу, и придумал, как его уничтожить. Я хотела, было, спросить, откуда ему это известно, но он велел ни о чём не спрашивать, а просто схватил меня за руку и торопливо куда-то повёл. Шёл незнакомец быстро, я еле успевала переставлять ноги, постоянно обо что-то запинаясь, даже на ровном месте. Шли мы (или бежали) не очень долго, путь наш окончился около дверей какого-то старого деревянного сарая с металлическими ржавыми дверями и такой же крышей. Человек в джинсовом костюме открыл сарай и жестом пригласил меня внутрь. «Сейчас я подниму несколько досок с пола. Видишь вон ту бочку? В ней раствор цемента. Когда придёт Крюгер, а я знаю, что он отыщет тебя здесь, ты перепрыгнешь через то место, где не хватает досок, я ему поставлю подножку. А когда этот клоун с перчаткой упадёт в яму, ты перевернёшь бочку с раствором. Его полностью зальёт, а нам останется лишь прибить доски намертво. Пока этот шляпник будет пытаться выбраться, бетон застынет, и ему, — мужчина провёл ребром ладони себе по горлу, злорадно ухмыльнувшись, — ну, в общем, ты поняла». Я спросила: «А как мы поймём, что он здесь?» «О, я тебе обещаю, ты сразу же почувствуешь его появление». Хитрец поднял несколько не прибитых к балкам досок от деревянного пола и пододвинул бочку с густым, как сметана и серым, как ненастное небо, раствором цемента. Ловушка готова. Я была готова прыгать от счастья, подобно маленькому ребёнку, получившему в качестве рождественского подарка большую коробку конфет. Только вот что-то внутри меня мне подсказывало, что что-то здесь нечисто. Наверное, он где-то близко… «Смотри», — прошептал незнакомец и присел на корточки на край ямы. Я последовала его примеру. Подпольное пространство становилось всё глубже, заполнялось, непонятно откуда взявшимися, углями, которые светились, источали жар и запах горелого, языки пламени поднимались над ними. «Раз-два, Фредди пришёл, крошка», — услышала я хриплый голос с насмешливой интонацией, который явно не принадлежал тому человеку, который меня сюда привёл. Вскочив на ноги и отвесив хорошего пендаля «облезлому клоуну с перчаткой», я выскочила из сарая и закрыла дверь снаружи на засов, но оказалась я не в деревне, по дорогам, которой попала в это незаурядное строение, а каком-то другом мире: сарай, из которого я вышла, стоял на небольшом, парящем в воздухе, островке земли, под которым ничего не было, только небо. Небо под островком, над островком, вокруг — везде небо ржавого цвета. В этом пространстве так же, на разной высоте и разном расстоянии друг от друга, располагались другие островки разных размеров. На одном из соседних клочков земли стояла моя бабушка, умершая четыре года назад.
- Ариночка, внученька!
- Бабушка, что ты здесь делаешь?
- Я всегда была рядом с тобой. Посмотри вправо, там зелёный мосточек над пропастью висит. Специально для тебя крючком связала! Ступай по нему, а как доберёшься до соседней земли, оборви нитки, и зло не доберётся до тебя. Не дам я в обиду единственную внученьку!
Бабушка повернулась ко мне спиной и, шагая вперёд, растворилась в воздухе. Тем временем Крюгер почти выломал дверь и я, понимая, что другого выхода у меня просто нет, бросилась бежать по мосту из зелёной пряжи, который оказался на удивление прочным. Пока я добежала до середины моста, обгоревшее существо, когда-то бывшее человеком, полностью выбралось из сарая и тоже ступило на нитяной путь. Мост трещал, но выдерживал наш вес. Добежав до соседнего островка, я сделала почти всё так, как велела мне бабушка: нитки не рвались, и мне пришлось вытащить колышки, к которым был привязан мост. Зелёное полотно быстро переходило в вертикальное положение, и повелитель ночных кошмаров, схватившись и случайно отрезав клочок моста своими лезвиями на перчатке, начал падать вниз, выкрикивая что-то, что я уже не слышала, так как летел он быстро и был уже далеко.
Стук дождя по отливу стекла, будильник начинает звонить, постепенно увеличивая громкость сигнала. Я подняла голову и потёрла лицо руками. Это сон. Сон, в котором, надеюсь, что навсегда, закончились мои кошмары. Вот мой кабинет, мой стол, мой рабочий компьютер и стопка пустых бланков для заполнения клиентами. Я отключила будильник, сунула телефон в карман пиджака и вышла в коридор. Всё нормально, по коридору ходят мои коллеги. Как я была рада оказаться в этот момент на работе, пусть не очень любимой.
- Арина Евгеньевна, у меня для тебя задание, — услышала я за спиной голос шефа.
- Какое задание? — спросила я и добавила: — У меня как раз выдалось немного свободного времени.
- Вот и хорошо. Спустись-ка в архив, перебери документы и ликвидируй устаревшие. От остальных обязанностей я тебя на сегодня и на завтра полностью освобождаю.
После его слов по моей спине пробежал холодок. Но с шефом не поспоришь, и я, закрыв на ключ свой кабинет, пошла в архив, который находился в подвале конторы.