Они ведь не глупее нас…

Не менее остро переживают происходящее на экране и обезьяны. Интересно, что если изображение на экране оказывается перевернуто, то они реагируют, как люди, — бурно протестуют, кричат, пока изображение не установится как следует. Киносеансы перед обезьяньей аудиторией показали, что они не только с интересом смотрят фильмы про животных и себе подобных, но и очень бурно реагируют на происходящее. В особенно драматических местах они вскакивают с мест, разражаются криками, жестикулируют.

Серия опытов на тему «обезьяны и телевидение» была проведена центром по изучению психологии обезьян в г. Атланта (США). Если программа нравилась «зрителям», они весело смеялись, «хлопали в ладоши». Печальные передачи они смотрели тоже, но сидели при этом нахмурившись, с грустными глазами.

В какой мере животные действительно способны сопереживать, сострадать друг другу? Был поставлен эксперимент на существах, казалось бы, меньше всего предрасположенных к этому чувству.

Группу крыс обучили: чтобы получить пищу, надо нажать на рычаг. Когда они освоили это, опыт был усложнен: нажимая на рычаг, крыса всякий раз причиняла другой крысе сильную физическую боль, она слышала ее писк и видела, как другая корчится от боли.

Едва крысам стала понятна эта связь, как большинство из них тут же перестали нажимать на рычаг. Другая, тоже многочисленная группа, перестала нажимать на рычаг только после того, как сама побывала в положении тех, кому причиняется боль. И лишь небольшая часть продолжала нажимать на рычаг, чтобы получать пищу ценою страданий других. Поведение последних — жестокость — исследователи квалифицировали как отклонение от нормы. Нормой же было поведение большинства — крысы готовы были терпеть голод, но не причинять боли собратьям.

Фактов, свидетельствующих о дружбе животных, об их способности «сострадать» друг другу, слишком много, чтобы исследователи могли их не заметить. Такие поведенческие акты описываются некоторыми из них как «проявления альтруизма».

Множеству наблюдений свидетельствуют о том, что животные и птицы с готовностью приходят на помощь друг другу. Вороны и сороки с криком летят выручать своих раненых. Сурки никогда не бросают своих покалеченых сородичей. Рискуя собой, они стараются затащить их в норы. Всегда помогают своим раненым и больным дельфины и обезьяны. Убегая от хищника или охотника, обезьяны несут на себе своих раненых, хотя это увеличивает их собственный риск. Так же поступают в минуту опасности и слоны. Во время бегства они поддерживают с двух сторон раненых и больных, помогая им скрыться.

Исследователи, наблюдавшие за группой лисиц, живших на воле, отметили такой случай. Одна лисица повредила себе лапу и долго не могла ходить на охоту. Тогда другая лиса, ее подруга, стала постоянно приносить ей с охоты часть своей добычи, пока та не поправилась. Трогательно было видеть, рассказывали биологи, наблюдавшие за всем этим в бинокли, как больная выражала свою признательность спасительнице — облизывала ее, ласково о нее терлась.

Безусловно, кто-то может сказать, что это просто инстинкт. Существа, мол, бросаются спасать представителей своего вида. Примитивное объяснение это было бы весьма убедительно, не будь многочисленных случаев, когда звери и птицы приходят на помощь существам не своего, а совершенно другого рода-племени.

Чайки, например, оказывали помощь даже своим врагам: они спасали ворон. Дело в том, что воронам тоже нравится ловить рыбу. Единственное, чего не хватает им, это ловкости и профессионализма, которые есть у чаек. Как-то на Волге чайки, носясь над самой водой, ловили рыбу. Одна из ворон попробовала повторить их маневр и с высоты тоже спикировала было на

рыбу, но волна захлестнула ее, и ворона стала тонуть. Чайки тут же прекратили свою охоту и бросились ей на помощь. Одна за другой они подныривали под нее, выталкивая птицу из воды. Наконец вороне удалось взлететь.

Вот случай, который произошел на острове Уайт, Южная Англия. В одном доме какое-то время никто не жил, и грачи свили гнездо над самым входом в сарай, где садовник держал обычно свой инвентарь. Когда семья вернулась, и садовник стал работать в саду, соседство грачей очень мешало ему, и однажды к вечеру он подставил лестницу и, в сердцах, разломал гнездо.

Грачи, вернувшись и не найдя своего дома, пришли в величайшее волнение и с громкими криками улетели прочь. Через несколько минут к сараю слетелось несколько десятков окрестных грачей. Взволнованно они стали облетать место, где еще недавно было гнездо, потом расселись на соседнем дереве и несколько минут шло «совещание» — стоял такой гвалт, что слышно его было издалека.

После этого все разлетелись и вскоре по одному, по двое стали слетаться к сараю, каждый неся в клюве кто веточку, кто стебелек травы. «Народная стройка» шла так спорно, что не прошло и двух часов после того, как садовник сломал гнездо, как на его месте было уже построено новое. Сам садовник, пристыженный этим сочувствием и солидарностью птиц, больше гнезда не трогал.

Ясно, что никаким инстинктом подобные вещи объяснить невозможно. По поведению птиц видно, что они слетелись, зная уже о том, что случилось. Птицы, как и животные, не просто зовут на помощь, а явно способны бывают предварительно объяснять суть происшедшего. Подтверждение этому — пример из кошачьей жизни.

Английский фермер, которого совсем одолели крысы, чтобы избавиться от них, вскрыл половицы и хотел запустить туда кошку. Та только заглянула туда и, увидев, какие большие там крысы и сколько, их, опрометью бросилась в дверь и убежала из дома. Конечно, со стороны кошки это был позорный поступок! Так, во всяком случае, заключил фермер и его семья. Однако они несколько поспешили. Вскоре кошка вернулась, причем не одна — в сопровождении матерого соседского кота и еще двух молодых. Не дожидаясь команды, один за другим они сами прыгнули под пол, после чего какое-то время снизу слышны были только звуки битвы.

Эти случаи заставляют о многом задуматься. Что стоит за действиями живых существ, приходящих на помощь друг другу? Разум? Инстинкт? Благоговение перед жизнью, о котором писал Альберт Швейцер?

У людей способность сопереживать, почувствовать себя на месте другого, всегда тесно связана с интеллектом. Социологи. обнаружившие это, утверждают, что глупые люди совершенно не способны вообразить себя на чьем-то месте, почувствовать, что испытывает другой, сопереживать ему. И наоборот. Чем выше интеллект человека, тем больше эта способность. Может, так обстоят дела и у животных?