Против кого сражался Дмитрий Донской?

В 1357 году, ровно через сто двадцать лет после вторжения Батыя в пределы Руси, Золотая Орда оказалась в состоянии длительного и тяжелого кризиса. Дворцовые перевороты следовали один за другим. С 1357 г., когда был убит Джанибек, и до конца 70-х годов, то есть за 20 лет, на золотоордынском престоле сменили друг друга более двадцати пяти ханов.

Некоторые из них правили всего лишь по нескольку дней. Один из основных поводов для междоусобицы заключался в том, что в государстве не осталось ни одного представителя ветви Джучидов, которые бы вели свое родство от Бату по прямой линии. В связи с этим на сарайский престол предъявили претензии Джучиды кокордынской ветви, которые вели свое происхождение от старшего брата Бату — Орда-Ичена. Именно в такой сложной обстановке весной 1361 г. на политической арене Золотой Орды появилась фигура Мамая. Он занимал должность беклярибека, высшую в государстве, да к тому же был женат на дочери хана Бердибека, сына Джанибека. Однако сам Мамай не принадлежал к роду Чингисидов и не спешил провозглашать себя ханом, предпочитая укрываться за спиной марионетки, хана-Чингисида. Но не всегда ставленнику его удавалось держаться на троне, и тогда в государстве, сосуществовали два хана (один сидел на престоле в Сарае-ал-Джедиде, а другой находился при Мамае), а друг другу противостояли две крупные группировки. Границей между ними стала Волга. Районы между Волгой, Доном и Днепром, Северный Кавказ и Крым находились под властью Мамая и его ханов. Левобережье Волги со столицей Сараем-ал-Джедидом и прилегавшими к нему районами составляло им противовес. Проходивший по Волге рубеж довольно устойчиво существовал до 1380 г., хотя Мамай, упорно стремившийся к единоличной власти, в  1363,1368 и 1372 гг. захватил столицу, но ненадолго.

Двадцать лет непрерывной, изнурительной для обеих сторон борьбы не принесли явной победы ни сарайским ханам, ни бывшему беклярибеку. В этой обстановке Мамая резко меняет основную линию своей политики, отложив дальнейшие попытки захватить трон и направляет свой взор на Русь. До 1374 года Мамай не проявлял враждебного отношения к Руси, напротив — по собственному почину посылал «ярлык на великое княжение», хотя полагалось, чтобы князья сами обращались с просьбой об этом ярлыке.

Поход 1380 года обычно истолковывается только как демонстрация силы — способ заставить Русь платить дань в том же объеме, в котором ее получала Золотая Орда во времена Джанибека. Но в «Сказании о Мамаевом побоище» четко изложена цель похода, которую у нас нет никаких оснований считать вымыслом автора «Сказания»: «Мамай нача глаголаты: «Аз тако не хощю творити, како Батый, изжену князи и которые городы красны довлеют нам, и ту сядем, тихо и безметежно поживем… И тогда Орды присовокупив к себе и рати ины понаимова. Бесермены и Армены, Фрязи, Черкасы, Ясы и Буртасы… И поиде на Русь» Великий литовский князь Ягайло, по некоторым данным, тоже «приложился ко царю Мамаю».

Мамай намеревался не только подчинить себе Русь, но и собирался поселиться со всем своим окружением в ее лучших городах, для чего планировал использовать наемные иноплеменные войска. А ведь раньше золотоордынские ханы никогда не стремились поселиться в городах Руси. Не совместимы были с порядками Золотой Орды и наемные войска.

Почему Мамай так резко изменил стратегию?

Ответ нужно искать в административном центре Мамаевой Орды, а им был Крым — личный улус Мамая. Именно отсюда он осуществлял все свои походы на Сарай-ал-Джедид и на Русь.

Крымским полуостров стал называться со времени утверждения здесь Золотой Орды. Однако территория его довольно четко подразделялась на степные районы, населенные кочевниками, и на горные с южным побережьем вкупе, где проживало исключительно оседлое население. Эта часть полуострова пользовалась определенной политической автономией и имела собственное управление. В этническом отношении большую часть населения городов южного побережья Крыма составляли греки, затем шли армяне и генуэзцы. Экономическая заинтересованность монголов в развитии торговли в Крыму служила определенной гарантией сохранения их автономии. В целом Крымский полуостров на протяжении XIII и XIV вв. играл совершенно особую роль в жизни Золотой Орды. Именно здесь заканчивались все сухопутные торговые дороги и начинался морской путь в страны Ближнего Востока, в Египет и в Западную Европу. Портовые города полуострова — а во второй половине XIV в. южный берег Крыма был усеян генуэзскими городами-колониями, административным центром которых считалась Кафа (Феодосия), — были важнейшими пунктами транзитной международной торговли. Итальянцы прочно укрепились здесь еще в XIII веке. Запад стремился на Восток.

В трактате Арнольда Тойнби «Постижение истории» читаем: «Западная цивилизация последовательно продвигалась на восток к линии Эльбы, затем — Одера, далее — Двины и к концу XIV в. (ко времени Куликовой битвы) континентальные европейские варвары, противостоявшие развитым цивилизациям, исчезли с лица земли… Западное и православное христианство… оказалось в прямом соприкосновении по всей континентальной линии от Адриатического моря до Северного Ледовитого океана. В 1960 году вышел духовный трактат Э. Винтера, в котором исследователь доказывает, что в XIV веке папство, проводя политику экспансии, активно строило планы, в которых не последнее место занимало завоевание Руси с помощью Литвы. Литовские князья действовали так усердно, что образовавшееся Великое княжество Литовское в XIV веке примерно на 9/10 состояло из областей, некогда принадлежавших Киевской Руси. Особенно усилились планы экспансии на Восток при Клименте VI. Литва заняла в них центральное место. Рыцарские ордена должны были служить связующим звеном с фронтом наступления на севере.

Линия нападения на Русь тянулась от Невы до Днестра.

Еще в самом начале XIII века Запад крайне агрессивно переступил линию, отделявшую его от православия, направив мощный и разрушительный крестовый поход 1204 г. не на Иерусалим, а на Константинополь, и генуэзцы сыграли в этом решающую роль.

Обычно полагают, что итальянское внедрение в Крым имело единственную цель — торговлю. Однако и здесь, как и в продвижении Запада на наиболее северных участках той самой линии, очевидна направляющая роль папства. Конечно, итальянцы в Крыму имели дело прежде всего с ордынцами, ведь граница Руси проходила весьма далеко от Крыма. Но деятельность генуэзцев на полуострове имела целью беспощадное разрушение Византии, которая была в то время нераздельно связана с Русью и прежде всего — с ее церковью.

Внедрение итальянцев в Крым имело очевидные последствия. На Руси итальянцы (в русских источниках — «фрязи») появились уже в первой половине XIV в. Отдельные купцы, за большую плату покупавшие у великого князя «лицензии» на торговлю, не представляли для Руси никакой опасности. Но появление их даже на Русском Севере свидетельствует уже о стратегической устремленности…

Итак, Мамай шел на Русь, дабы изгнать русских князей и сесть на их место. Не генуэзцами ли была подсказана эта мысль?

В этой связи примечательна народная поговорка: «Много нам бед наделали хан крымский да Папа Римский».