Атомная осень 1954 года

55 лет назад в советских газетах было опубликовано коротенькое сообщение ТАСС: «В соответствии с планом научно-исследовательских работ в последние дни в Советском Союзе было проведено испытание одного из видов атомного оружия. Целью испытания было изучение действия атомного взрыва. При испытании получены ценные результаты, которые помогли советским ученым и инженерам успешно решать задачи по защите от атомного нападения». В те годы советским гражданам больше ничего не было сказано об этих «научно-исследовательских испытаниях», которые состоялись в одном из густонаселенных районов России.

Ничего страшного!

Первые осторожные публикации о том, что в 1954 году в Приволжском военном округе был произведен наземный ядерный взрыв, в открытой печати впервые появились в «^ самом конце 80-х годов. Только тогда общественность узнала, что руководителем этих атомных учений был маршал ПК. Жуков, а непосредственно в момент испытаний на полигоне присутствовали Первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев, тогдашний министр обороны СССР НА Булганин и руководитель советской атомной программы академик И.В. Курчатов.

Официальная картина тех событий, представленная МО СССР, ныне выглядит так: ранним утром 14 сентября 1954 года бомбардировщик Ту-4, имевший на борту атомную бомбу и сопровождаемый истребителями прикрытия, вылетел в район Тоцкого артиллерийского полигона с военного аэродрома под Сталинградом. В 9 часов 33 минуты того же дня с этого самолета с высоты 8 тысяч метров на заранее отмеченную точку полигона был сброшен атомный заряд, который через 45 секунд взорвался на высоте 350 метров от поверхности земли. При этом в зоне взрыва, на различных расстояниях от предполагаемого эпицентра, находилась заранее размещенная военная техника: 500 орудий и минометов, 600 бронетранспортеров и танков, 6000 тягачей и автомашин, 320 самолетов. Кроме того, на огороженных участках располагалось свыше 2000 подопытных животных. Еще несколько десятков овец, баранов и коз разместили внутри танков, бронетранспортеров и автомашин.

Объявленная мощность бомбы -40 килотонн, хотя независимые эксперты считают эту цифру сильно заниженной и оценивают силу ее взрыва не менее чем в 100 килотонн (примерно в 8 раз больше мощности бомбы, сброшенной американцами на Хиросиму). В начале 90-х, при рассекречивании материалов учений, Министерство обороны СССР сообщило, что в учениях на Тоцком полигоне 1954 года участвовали в общей сложности всего лишь 44 тысячи военнослужащих. Однако независимым экспертам более реальным представляется число от 150 до 300 тысяч человек.

Лишь в середине 90-х годов впервые было официально признано, что уже утром 14 сентября 1954 года крупные соединения советских войск двинулись на тот участок полигона, который подвергся действию поражающих факторов (в том числе радиационного излучения). Буквально через час-полтора после атомной вспышки через эпицентр или в непосредственной близости от него прошли пешком или проехали на боевой технике десятки тысяч людей. При этом военное руководство, чтобы не сеять среди подчиненных панику, всячески уверяло солдат и офицеров, что зона ядерного взрыва никакой опасности для их жизни и здоровья не представляет. Говорили примерно так: «Пройти через эпицентр? Ничего страшного! Доза радиации — примерно такая же, как два раза в год в поликлинику на рентген сходить».

Полигон превратился в пустыню

К настоящему времени независимыми экспертами собрано достаточно много свидетельств бывших военнослужащих, которые оказались непосредственными очевидцами или даже участниками тех памятных учений. Вот что, например, рассказал житель Самары, генерал-майор в отставке А.И. Михайлов, который в 1954 году имел звание капитана и занимал должность начальника полей Тоцкого артиллерийского полигона (запись 90-х годов):

«Эпицентром взрыва была определена точка у подножия горы Тоцкая (примерно 200 метров над уровнем моря), где находился заброшенный колодец. Мишень выложили в форме креста белой светоотражающей тканью, а по краям еще засыпали слоем известки. Этот крест летчикам хорошо был виден с воздуха. В момент взрыва я находился на командном пункте в районе горы Медвежья, в девяти километрах от эпицентра. Здесь же присутствовали и высокопоставленные руководители из Москвы. Когда самолет и истребители сопровождения появились над полигоном, было около половины десятого утра, а в 9 часов 32 минуты на командный пункт передали: «Взрыв ожидается через 45 секунд». Я не стал уходить в бункер, а встал в окопе и натянул на глаза козырек фуражки. Через него я увидел розовато-бледную вспышку, озарившую небо, а в лицо ударил сильный жар. А когда я вышел наверх, то увидел страшную картину разрушений, причиненных взрывом. Перед началом учений вокруг командного пункта расстилалась ковыльная степь, щебетали птицы, а в нескольких сотнях метров от нас зеленел дубовый лес. Но после взрыва все это разом исчезло: птичек спалило заживо, лес словно бы испарился на корню — от него остались лишь обугленные щепочки. А окружавшая нас степь превратилась в настоящую пустыню: вся растительность начисто выгорела, и вокруг до самого горизонта простиралась лишь выжженная, голая, кое-где дымящаяся земля.

Даже в нескольких километрах от эпицентра вся расставленная боевая техника была до неузнаваемости исковеркана. Я видел стволы артиллерийских орудий, закрученные в виде спирали, наполовину расплавленные фюзеляжи самолетов, обгоревшие и расплющенные бронетранспортеры, перевернутые танки с оторванными башнями. Практически все подопытные животные погибли, и лишь некоторые из них, которые в момент взрыва находились довольно далеко от эпицентра, остались живыми, хотя и были сильно обожжены и даже обуглены. Мне навсегда запомнилась опаленная атомным огнем лошадь, у которой из глаз текли крупные слезы. Но самой поразительной находкой стал перевернутый и оплавленный танк, который находился всего в двухстах метрах от эпицентра. Внутри него обнаружили еще живого барана, который, правда, сильно обгорел и потерял слух.