Православие и психология

Фото: http://img-fotki.yandex.ru/

Правоверная психология вероятна и очень плодотворна, но исключительно в виде практики определенного психолога – православного христианина

Практическое их воплощение довольно далековато отстоит от теоретических оснований. А в свою очередь, теоретические основания православия и психологии несопоставимы: православие – религия, психология – научное познание, легшее в базу принципиальной помогающей профессии.

Отсюда проистекает очень сильный субъективизм в восприятии темы «православие и психология». На практике мы лицезреем довольно рассуждений на данную тему, в том числе попыток построения некоего синтеза под общим заглавием «православная психология», но они все, имея ограниченное число приверженцев, так и остаются личными личными попытками. Попробую раскрыть данную тему подробнее.

О православии как «помогающей профессии»

Основной смысл хоть какой религии – связь человека и Бога. База православного познания, норма веры и норма нравственности – это откровение Божие, зафиксированное в Священном Писании либо Библии.

Христианство предлагает людям необыкновенную, ни на что не похожую антропологию (учение о человеке) (см. статью «О православной педагогике») и последующее из него свое учение о духовной жизни – как пути богообщения и спасения от греха и нескончаемой погибели. Христианство в собственном восприятии человека не пересекается с тем осознанием, что дает нам современная наука, в том числе психология, так как основное его учение формировалось во времена поздней античности и ранешнего средневековья, когда о психологии и не помышляли. 1-ые столетия христианства ушли на поиск, апробацию, осознание, разработку и фиксацию того практического пути христианской жизни, который мог бы стать основой для жизни хоть какого человека, привести его к богообщению. Понятно, что мировосприятие и научное осознание человека старыми создателями (и даже церковными писателями 19 века) было никак не научным в нашем осознании.

Напомним, что человек для христиан – это не только лишь богоподобная личность, но личность, покоробленная грехом, подверженная греховности. Мир людей – это мир, где нередко торжествует зло. Отсюда и православное учение о внутренней духовной жизни. Стремиться подражать Христу, различать внутри себя злое и доброе, противиться злу, понуждать себя к добру – вот основное направление жизни христиан. Для христианина внутренняя жизнь его души – это место противоборства греха и добродетели. В этой области и был накоплен и опыт, и познание.

Нужно осознавать, что даже еще посреди прошедшего века психологическое и педагогическое познание о человеке не были настолько определяющими для публичной жизни. Особенное, даже всепоглощающее внимание к личности человека, к его всестороннему развитию, к его «проблемам», к его правам – это особенности последнего столетия. Если ранее жизнь общества почти во всем определяло христианское мировосприятие и осознание человека, то сейчас христианство воспринимается как один из публичных институтов, более того, институтов, обслуживающих разные потребности людей. Грубо говоря, православие, вопреки собственной природе и собственному учению, воспринимается обществом как одна из обслуживающих профессий, призванных решать «проблемы» человека и общества.

Но из произнесенного выше разумеется, что христианство не ставит и не может ставить впереди себя задач «решения проблем», будь то трудности социальные, мед, психические. Более того, Иисус Христос недвусмысленно произнес Своим ученикам: «ваша жизнь будет скорбна». Начиная жить религиозно, человек не уменьшает число «проблем», а быстрее даже наращивает. Одна из задач христианства как веры – поставить человека над «проблемами», направить трудности жизни в путь, содействующий развитию отношений с Богом. Что это означает? Объясню на примере. Понятно, что в семье жить проблемнее, чем одному. Одни хлопоты и переживания о детях чего стоят. Мы лицезреем, что любовь супругов не решает «проблем»: сами по для себя не прибавляются средства в кошельке, не выздоравливают малыши, не решаются конфликты. Но любовь – та сила, что ставит супругов и малышей над этими «проблемами», обращая «трудности» в те актуальные задачки, что должны решить сами супруги.

О психологии

Психология – это помогающая профессия, в базе которой лежит психология как раздел научного познания. Психология-наука – это уникальный синтез философии и принципиального ее раздела – антропологии, неких познаний о человеке, о его психике, о его сознании, памяти, реакциях, мотивациях, инстинктах, влечениях и т.д. Психология родилась в той логике развития европейской культуры, где главное место занимает сам человек. Каковы предпосылки этого, как это плохо либо отлично – не наша тема. Принципиально осознавать, что в текущее время психология как наука и как помогающая профессия очень глубоко вплетена в общественную жизнь и даже почти во всем определяет ее. Когда я говорю о психологии, то идет речь не только лишь об личных консультациях и длительных дискуссиях о «личных проблемах». Психология пространна, ей есть что сказать и о человеке как личности, и об особенностях парней и дам, и о том, как строятся дела меж женами, и кто таковой ребенок и каковы особенности его развития, есть что сказать и о групповом содействии, о коллективной работе, о людях как «толпе» и т.д. Очень важны для современного общества психические исследования о людской любви, о тревоге, о сексапильной жизни, о различного рода зависимостях и «фобиях» и т.д.

Оставим в стороне академические определения и поглядим на психологию с практической точки зрения. Откуда она черпает свои познания, на что опирается? Вроде бы то ни было, психология идет прямо за поставленными перед ней задачками, она не определена заблаговременно ни видением человека, ни формами и способами. Психологам приходится иметь дело конкретно с человеком, который мучается, борется, переживает разные конфликты. Личное общение и есть то место, где ставятся задачки и идет поиск ответов. Психологам приходится быть подлинно близкими к реальности и удобными в том смысле, что они имеют дело с пациентами, чьи волнения, мучения, ужасы, надежды не могут быть излечены теориями, какими бы блестящими они ни были, либо какими бы то ни было всеобъятными абстрактными законами.

Хирург, к примеру, в состоянии вылечить хворую ногу без личного роли пациента. В отличие от медицины, которая в почти всех случаях может позволить для себя действовать механистически на основании теорий, психология живет в главном в пространстве личной встречи психолога и пациента. Психические познания о человеке можно черпать из исторических свидетельств, из культуры, но самое достоверные из их те, что обретены в личном общении. Принципиально знать исторические факты и то, как человек выражает себя в слове, рисунке, музыке. Но все это мелко по сопоставлению с диалогом лицом к лицу. Здесь конкретно личный нюанс является определяющим.

Произнесенным выше я желаю показать, что психология довольно необъективно принимает человека и довольно произвольно соотносит его с некоторым «идеалом» и с некоей «нормой». Здесь очень почти все находится в зависимости от личности психолога и от его миропонимания. Более того, психическая терапия опирается и на тайну личной свободы и уникальный «набор» тех воздействий, что человек испытывает в собственной жизни. Но, и это очень принципиально, эта самая «необъективность» и делает психологию действенной и плодотворной. Единственным ресурсом и способом для психологии, в итоге, является сопереживание, диалог, встреча 2-ух (нескольких) личностей, встреча не территориальная, а личная и доверительная. Если психологию объективизировать, перевоплотить ее в собственного рода «биологию», то она закончит существовать. Откликнуться на тайну личности можно только уникально и лично.

О соотношении православия и психологии

1-ое, чего хотелось бы отметить – психология исходит из наличной действительности и не думает, почему она такая. Религия принимает эту действительность как часть более широкой реальности. Христианство гласит, что наш мир уклонился в «тупиковый путь». Исходя из убеждений православного христианства психология работает в этом «падшем» мире, где царит зло, где люди имеют вроде бы «тягу ко злу». За время собственного существования эта наука довольно глубоко и серьезно исследовала человека, и полностью отлично делает практические задачки этого «падшего» мира – решает «проблемы».

Из произнесенного следует принципиальное замечание. Так как психология как наука не допускает существования того, чему религиозный человек посвящает себя, то в итоге психические оценки религиозной жизни могут иметь ту либо иную степень приближенности, но менее.

2-ое, что необходимо отметить – отсутствие у психологии одного осознания – кто есть человек, и одного осознания «нормы» людского существования. Для научного познания это полностью нормально и полностью плодотворно. Но для соотнесения психологии с христианством, которое имеет довольно точное учение о человеке и ясное осознание того, к чему призван человек в этом «падшем» мире, – это «многоголосье» является неодолимой трудностью. Довольно неглубокими и неубедительными смотрятся как пробы выстроить православную психологию на соотнесении психического познания с творениями святых отцов Церкви, так и пробы православного опровержения разных психических «учений». До сего времени нет ни 1-го сурового исследования о соотнесении христианского и психолого-педагогического осознания человека как личности, которое могло бы лечь в базу диалога христианства и психологии.

Третье, что охото отметить: психология в христианском восприятии – менее чем «инструмент», который может быть обращен как на добро, так и на зло. Сейчас разве что маргиналы и религиозные экстремисты отторгают значение психологии и ее способности в принципе. Неважно какая «психология» может быть применима христианами и христианством, и даже применена в рамках христианских образовательных либо реабилитационных программ, если она не содействует злу и не решает «проблемы» одних людей за счет других.

Я уверен, что правоверная психология вероятна и очень плодотворна, но исключительно в виде практики определенного психолога – православного христианина. Если человек, имеющий психологическое образование, верует во Христа, если он знаком с православной антропологией, если он по заповеди Христа борется со своими грехами и понуждает себя на добро, если он знаком с православным учением о духовной жизни, то безизбежно его практика, его философское мировосприятие будет представлять собой уникальный синтез веры и науки. И в этом случае непринципиально, к какой «школе» этот психолог принадлежит, так как его совесть, его вера переплавят познания и опыт, очистив их от негожих примесей.

Юрий Белановский

заместитель управляющего Патриаршего центра духовного развития малышей и молодежи при Даниловом монастыре в Москве