Злокачественная опухоль – болезнь всего организма

Операцию делает бот.

Фото с веб-сайта medportal.ru

О ситуации в онкологии после включения ее в число приоритетных направлений здравоохранения ведает обозревателю «НГ» Аде ГОРБАЧЕВОЙ управляющий отделения медицинской фармакологии и химиотерапии Онкоцентра имени Блохина доктор Сергей ТЮЛЯНДИН.

- Сергей Алексеевич, онкологию два года вспять включили в число приоритетных направлений здравоохранения.

Что поменялось после чего?

- Онкологическая программка утверждена и исполняется Минздравом 3-ий год. Она нацелена сначала на повышение способностей ранешней диагностики злокачественных опухолей, и в связи с этим сначала делается закупка диагностического оборудования для выявления злокачественных новообразований, расходных материалов для проведения лабораторных исследовательских работ, техническое перевооружение онкологических учреждений.

- Как обстоит дело с таковой важной составляющей борьбы со злокачественными опухолями, как химиотерапия?

- Химиотерапия не заходит в программку «Онкология», хотя в последние годы значительно возросли расходы на покупку противоопухолевых препаратов. Логика такая: чем ранее найдено болезнь, тем больше возможность проведения локального исцеления, другими словами хирургического, лучевого, и меньше необходимость в фармацевтической терапии. Последнее утверждение, с моей точки зрения, очень спорное. В прошедшем году около 505 тыщ человек захворали злокачественными опухолями. Как минимум половина из их нуждаются в проведении фармацевтической терапии либо как в самостоятельном способе исцеления, либо в купе с хирургическим исцелением. Из 28 млрд рублей, на которые были куплены противоопухолевые препараты, 12 млрд тратится на обеспечение исцеления лимфом и миелом, входящих в программку «Семь нозологий». Нездоровые лимфомами и миеломами — это 2% всех онкологических нездоровых, состоящих на учете в онкодиспансерах страны. На других 98% приходится 16 млрд рублей, что в пять-шесть раз меньше средств, выделяемых на 1-го хворого в странах Европы. Это отражается на доступности фармацевтического исцеления в Рф. Так, из 60 тыщ вновь заболевших раком легкого получают химиотерапию меньше 2 тыщ, в то время как, по самым умеренным подсчетам, число нуждающихся должно быть более 40 тыщ. Потому у нас главным способом исцеления нездоровых раком легкого с метастазами является отправка их домой на симптоматическое исцеление, которое сводится к выписыванию обезболивающих препаратов. При раке груди получают противоопухолевое исцеление 75% нездоровых, при раке яичника — 80%, а должны получать все. Программка «Семь нозологий» — это реальный пример того, как должны обеспечиваться нездоровые. Нужно на порядок больше противоопухолевых средств.

Почти во всем доступность противоопухолевого исцеления определяется географическим местом жительства хворого. Если он живет в богатом регионе, к примеру, в Москве либо Тюмени, ему подфартило, а если в дотационном регионе, то все очень плохо. К огорчению, средств, выделяемых для закупки противоопухолевых препаратов из федерального и регионального бюджетов, Фонда неотклонимого мед страхования, в большинстве случаев не хватает для всех нуждающихся. Для федеральных центров, в том числе Онкоцентра, главным источником финансирования фармацевтической терапии в предыдущие годы были средства, отпущенные в рамках сверхтехнологичной помощи.

- Нездоровые из всех регионов получают квоты на высокотехнологичное исцеление. На что они могут рассчитывать?

- Сейчас они не могут рассчитывать на проведение фармацевтической терапии в рамках сверхтехнологичной помощи, потому что она не заходит в список сверхтехнологичной помощи, определяемый Минздравсоцразвития. Все лекарственное исцеление, по плану министерства, должно осуществляться по месту проживания хворого. Проведение химиотерапии (1-го курса) в рамках сверхтехнологичной помощи разрешено только в случае, если она смешивается с выполнением операции либо лучевой терапии. Химиотерапевтическое исцеление — долгое, это обычно 6 курсов каждые три недели, всего 18 недель.

При раке молочной железы после выполнения операции показано системное противоопухолевое исцеление, без которого частота рецидивов и прогрессирования заболевания возрастает вдвое. Мы имеем право провести нездоровой в нашем центре по квоте один курс химиотерапии, после этого выписываем ее по месту проживания. А там нет таких фармацевтических средств, нет онколога — он уволился, либо ушел на пенсию, либо не обладает современными способами химиотерапии. Пациентке молвят, что не могут делать наши советы. Местные доктора исходят из собственных способностей. При выписке в федеральном Центре рекомендовали схему химиотерапии, которая употребляется в мире. А в этом городке таких фармацевтических средств даже не лицезрели. Нездоровая просит, чтоб ее вылечивали по советы профессоров из федерального Центра, и местные доктора становятся последними. Хотя они ни в чем же не повинны — в регионе никогда не брали таких фармацевтических средств, нет опыта исцеления ими.

- Тогда что дает квота?

- Квота выдается лишь на хирургическое и лучевое исцеление, на выполнение операции при помощи бота. Ну, сделали сложную операцию при помощи бота, а позже нездоровой умер от развития отдаленных метастазов, так как системной химиотерапии не провели. В химиотерапии нуждаются 250-300 тыщ нездоровых раз в год. В федеральных центрах можно пролечить 20-30 тыщ. Как же выделить эти 20-30 тыщ из 250 тыщ? Раз нельзя вылечивать всех, химиотерапию не включили в список сверхтехнологичной помощи. Есть надежда, что в этом году Минздравсоцразвития учтет сложившуюся ситуацию и занесет химиотерапию в список сверхтехнологичной помощи хотя бы для тех злокачественных опухолей, где химиотерапия обеспечивает исцеление практически у всех нездоровых.

Для реального понижения смертности от онкологических болезней только усилий по ранешней диагностике, по хирургическому и лучевому исцелению недостаточно. Злокачественный процесс на самых ранешних стадиях — это не болезнь органа, который можно удалить либо облучить. Это болезнь организма. Опухолевые клеточки уже при размерах опухоли в несколько мм выходят в кровеносное русло и определяются в органах и тканях далековато от места появления первичной опухоли. Внедрение новых исследовательских методик позволит диагностировать, к примеру, рак молочной железы на более ранешних стадиях. Но для того чтоб это реализовалось в понижение смертности, нужно проведение фармацевтической терапии после хирургического и лучевого исцеления. В неприятном случае нездоровые погибнут от отдаленных метастазов. Преждевременное выявление заболевания теряет смысл, если позже не вылечивать ее верно.