АФРИКА — ЕДИНСТВЕННАЯ КОЛЫБЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА?

 За 150 лет изучения истории происхождения и развития человека, началу которой положила находка неандертальского человека, выдвигалось, принималось, оспаривалось и отвергалось множество теорий. Само время появления первых предков людей с каждой новой находкой отодвигалось все далее в глубь веков. Но с каждым новым открытием количество вопросов не становится меньше, а наоборот, только увеличивается. Где тот единственный предок, от которого произошли все гоминиды и человек в том числе? Действительно ли Африка — единственная колыбель человечества? А если это так, то сколько раз и когда древний человек покидал этот континент? Когда древние люди овладели огнем? И пожалуй, один из наиболее важных вопросов — когда человек заговорил? Ведь владение речью и есть тот самый важный признак, отличающий человека от животного.

Исследования последних двух десятилетий заставляют нас по-новому взглянуть на мир Homo erectus — человека прямоходящего. Именно он, ведомый жаждой поиска новых мест обитания, покинул Африку и двинулся навстречу неизведанному. В довольно короткое время он расселился от Иберийского полуострова до Индонезии.

Но какими путями он продвигался? Homo erectus традиционно считается исключительно сухопутным существом. Однако новейшие находки в Испании подвигли знаменитого антрополога Филипа Тобайеса выдвинуть теорию о возможных мореходных способностях этих пралюдей и их переправе через Гибралтарский пролив. Последнее открытие на индонезийском острове Флорес может служить подтверждением этой теории. Но сторонники традиционной версии не сдаются, и в научном мире развернулась дискуссия о состоятельности данной теории.

Сегодня в научном мире развернулась широкая дискуссия о возможном проникновении первобытного человека в Европу через Гибралтарский пролив (В мае этого года в Террагоне состоялась конференция «Плио-плейстоценовые климатические изменения, смена фаун и распространение человека»). Альтернативная гипотеза предполагает, что это проникновение проходило через Ближний Восток. Так все-таки мог ли древний человек пересечь Гибралтар? Обратимся за ответом к палеонтологии.

Африка — континент, уже успевший подарить столько интереснейших антропологических находок и все еще скрывающий множество тайн происхождения и эволюции человека. Долгое время предки людей бродили по бескрайним просторам африканских саванн, постепенно совершенствуя свои навыки в добыче пищи и в способах защиты от непогоды и хищников. Но вот что-то неуловимо стало меняться в окружающем их мире, что-то изменилось в них самих, и их неудержимо потянуло вдаль. Возможно, им стала мала их родина, возможно, уже в тех наших далеких предках проснулся дух искателей приключений, именно тот дух, что на протяжении веков звал людей в путь. И они откликнулись на этот извечный зов, и отправились в ты¬сячелетнее путешествие.

А может быть, все было гораздо прозаичнее? В те далекие времена, когда Выживание человека напрямую зависело от того, кого и в каком количестве он добудет на охоте, племена древних охотников вынуждены были двигаться вслед за стадами крупных животных — своего рода передвижными продуктовыми базами. В этом случае, рассматривая вероятные пути расселения древнего человека из Африки, следует принимать во внимание не только конкретные археологические или антропологические находки, но и свидетельства о распространении животных, особенно крупных млекопитающих, 1,5 — 2,5 миллиона лет назад. Но какими бы ни были побудительные мотивы, заставившие отправиться в путь наших далеких предков, остается открытым вопрос: а как они проникли в Европу? Сторонники гипотезы миграции через Гибралтарский пролив выдвигают такие аргументы:

— велика вероятность того, что существовала сухопутная перемычка, которая соединяла Европу и Африку в районе Гибралтарского пролива (или, по меньшей мере, расстояние между ними было намного меньше);

— мог существовать некий «перевалочный пункт» — остров в середине пролива, через который происходила
миграция;

— Европу было видно из Африки.

Если отбросить романтическую составляющую побудительных мотивов к «великому переселению народов» — приключенческий дух, то в первую очередь следует обратить внимание на природную обстановку, сложившуюся к концу плиоцена (2,5 — 2 миллиона лет назад) и обусловленную двумя весьма значимыми факторами —тектонической активностью и глобальными изменениями климата. К этому времени завершилось формирование основных современных черт рельефа севера Африки, Европы и Передней Азии. Кроме того, крупная волна миграции млекопитающих из Африки в конце плиоцена — начале плейстоцена (2 — 1,5 миллиона лет назад) была напрямую связана с существенными климатическими изменениями — началом очередного похолодания, приведшего в плейстоцене к образованию обширнейших ледниковых покровов в Евразии. Но похолодание, приводящее в высоких широтах к оледенению и резкому ухудшению условий жизни, в низких широтах, наоборот, вызывает заметное смягчение климата, и в первую очередь — увеличение атмосферных осадков, что соответственно самым благоприятным образом сказывается на природных условиях. Таким образом, на месте современных, практически безжизненных песков Сахары во время плейстоценовых оледенений простиралась саванна, где бурлила жизнь, а в многочисленных озерах грелись на солнце бегемоты. Кроме того, во время похолоданий по просторам Европы и Азии, не занятым ледниковыми покровами, бродили гигантские стада крупных млекопитающих — неистощимый источник пищи для древних людей. Все это значительно расширяло пределы их распространения.

Формирование ледников способствовало аккумуляции огромных масс воды — сокращались акватории океанов, но после таяния льдов вода вновь в них возвращалась. Это вызывало общие, так называемые эвстатические, колебания уровня моря. Во время лед-никовий он понижался — по разным подсчетам, на 85 — 120 метров по отношению к современному, обнажая сухопутные перемычки, по которым люди смогли, например, проникнуть на острова Юго-Восточной Азии.

Вот, казалось, и объяснение того, как могла сформироваться перемычка на месте Гибралтарского пролива. Но, к сожалению, приходится отметить, что наибольшие по своим объемам ледники формировались не 1 — 1,5 миллиона лет назад, а гораздо позднее — около 300 тысяч лет назад, в среднем плейстоцене. Во время максимального оледенения языки ледниковых покровов доползли на Восточно-Европейской равнине до 48° с.ш., а в Северной Америке — аж до 37° с.ш. То есть в интересующий нас период, если и было обмеление Гибралтарского пролива, то не столь заметное, как хотелось бы. При не слишком большой ширине Гибралтара в 14 — 44 километра здесь весьма существенные глубины (наибольшая глубина — 1181 метр) при очень узкой шельфовой зоне, то есть мы имеем узкий и глубокий желоб между двумя континентами.

А что же происходило в живой природе? Около двух миллионов лет назад в районе Северной Африки и Передней Азии животные весьма охотно пускались в путь в поисках более привлекательных мест обитания либо, пользуясь благоприятной обстановкой, расширяли свои владения. Как обычно, впереди шествовали травоядные, постепенно перемещаясь по обширнейшим пастбищам. Вслед за ними, за своей законной добычей, пускались хищники, от которых не отставал и человек.

В то время существовало два потока — из Африки в Азию и обратно. Местом пересечения и смешения этих потоков был Аравийский полуостров. Здесь в позднем плиоцене обитала весьма своеобразная фауна млекопитающих, в которой причудливым образом смешались животные — как выходцы из Африки, так и из Азии. Африканские мигранты, пользуясь благоприятной обстановкой, двигались все дальше на север и восток и, в частности, достигли Кавказа. Об этом говорят находки на стоянке Дманиси останков таких африканских животных, как жираф и страус.

Учитывая подобное передвижение животных, мы с полной уверенностью можем рассматривать дманисского человека, как выходца из Африки.

В то же время в европейских местонахождениях древних фаун африканских элементов, равно как и европейских — в африканских, крайне мало, что говорит о весьма незначительном прямом обмене между Африкой и Европой.

В последние годы группа британских ученых провела исследование возможных путей миграции животных из Африки, проанализировав данные по ископаемым находкам, со¬временному распространению, а также по изучению митохондриальных ДНК. Главный вывод, к которому пришли эти исследователи: на протяжении последних 2 миллионов лет основные пути распространения подавляющего большинства животных из Африки в Европу осуществлялось кружным путем — вокруг Средиземноморья через Переднюю Азию и Балканы.

Одним из наиболее ярких примеров тому, помимо многочисленных палеонтологических находок, служит изучение митохондриальных ДНК современных летучих мышей. Эти животные из Северной Африки гораздо ближе к своим сородичам с Канарских островов, из Турции и с Балкан, чем к обитателям Иберийского полуострова. Есть небольшая группа животных, которая, несомненно, вплавь пересекала, возможно и не раз, Гибралтар — это некоторые амфибии и рептилии. Будучи превосходными пловцами, они скорее всего и являются тем исключением, которое подтверждает правило.

Как отмечает в своей работе испанский палеонтолог Ян ван дер Маде, расселение через морской пролив 1 — 1,5 миллиона лет назад очень трудно доказать, даже если расстояние между берегами пролива было небольшим, другой берег был виден и в проливе был остров, существование которого делало возможным пересечение канала в два «приема». И геологические, и географические подтверждения этой теории лишь указывают на то, что миграция через пролив была возможной, но ни в коей мере не доказывают того, что она имела место на самом деле.

Действительно, в природе наблюдается множество примеров, когда можно доказать расселение животных путем пересечения морского пространства. Например, миграции на острова. Такие маленькие животные, как мыши, которых никто не заподозрит в способности преодолевать огромные, и не только в сравнении с их собственными размерами, морские пространства, достигали Канарских островов, покрывая при этом расстояние в 7 — 90 километров. Безусловно, они вряд ли преодолевали это вплавь, но вполне могли использовать естественные плоты, такие, как стволы деревьев.

Древние слоны доплывали до Кипра, преодолевая при этом морское пространство расстоянием более 60 километров, и это подтверждено находками ископаемых останков. Олени тоже были хорошими колонизаторами, их ископаемые остатки были найдены на Крите, хотя точно определить расстояние, которое им пришлось преодолеть, чтобы достичь Крита, очень сложно из-за значительной тектонической активности в этом регионе (по некоторым оценкам, величина горизонтальных смещений была порядка 30 — 60 километров).

Другие животные были не такими способными путешественниками и не могли пересекать такие большие водные пространства, однако крупные кошки, например, преодолевали растояния до 20 километров.

Таким образом, мы имеем хорошие примеры возможности пересечения морских пространств разными животными. И тут возникает вполне резонный вопрос: а почему же этого не было в районе Гибралтара? Почему на протяжении всего плейстоцена он представлял серьезное препятствие?

Возможно, как считает испанский исследователь, это было связано с очень сильным поверхностным течением в проливе, что крайне осложняло возможность переправы.

По сути, все аргументы, выдвигаемые против проникновения животных в Европу через Гибралтар, верны и для опровержения теории о расселении человека тем же путем. Для большинства средиземноморских островов наиболее ранние свидетельства присутствия древних людей относятся к позднему плейстоцену и голоцену и большей частью (если не всегда) связаны с видом Homo sapiens.

Конечно же, как свидетельство способностей к преодолению больших открытых морских пространств у древних людей, мы можем рассматривать находки на острове Флорес (Индонезия). Но каким бы образом древний человек ни достиг этого весьма отдаленного острова, позднее этот вид развивался в полной изоляции и в итоге вымер. Если при достижении острова древние люди применяли какие-либо плавсредства, то почему в дальнейшем ими было утеряно умение создавать и использовать их? Если же водное пространство пересекалось вплавь, то необходимо учитывать, что покрыть достаточно большое расстояние в тропических водах все равно гораздо легче, чем пересечь Гибралтар, пусть и не такой широкий, в ледниковый период. Безусловно, вполне вероятно, что отдельные человеческие особи вполне могли переправляться через пролив: вольно, в стремлении найти новые охотничьи угодья, или невольно, унесенные штормовыми волнами. Но они не могли создать жизнеспособную популяцию.

Наверняка людей, стоявших на африканском берегу, манила своей неизведанностью земля, отделенная от них всего несколькими километрами воды — кажется, вот чуть-чуть, и можно достичь того берега. Но, чтобы попасть на Иберийский полуостров, им пришлось, как Алисе в Зазеркалье, двигаться в противоположном направлении — через Ближний Восток, Балканы — вокруг Средиземного моря.