Маугли из городских джунглей

«Мир никогда не поймет»

4 ноября 1970 года женщина по имени Ирен Уайли обратилась в департамент социальной помощи города Темпл-Сити (США, штат Калифорния).

Женщина привела с собой ребенка, девочку, выглядевшую лет на 6-7. Поведение ребенка показалось работникам соцслужб странным – девочка плевалась, царапалась, двигалась прыгающей «кроличьей походкой» и, судя по всему, не владела речью. Из разговора с Ирен Уайли выяснилось, что девочке на самом деле тринадцать лет. Работники департамента социальной помощи обратились в правоохранительные органы – было очевидно, что с ребенком обращались жестоко и не уделяли ему должного внимания.

Произведя осмотр дома семьи Уайли, полицейские обнаружили в одной из комнат дома вольер из проволочной сетки, в котором раньше содержался ребенок. Кроме того, окна комнаты были закрыты алюминиевой фольгой. В помещении постоянно было темно. Здесь двенадцать лет жила Джини. Как выяснилось, столь жестокое обращение с ребенком было инициативой отца девочки – Кларка Уайли. Мать, Ирен Уайли, была тяжело больной полуслепой женщиной, личностью, подавленной деспотичным мужем. У супругов было четверо детей, двое из которых умерли при подозрительных обстоятельствах – скорее всего, из-за отсутствия надлежащего ухода, а двое – выжили. Старший сын Ирен и Кларка, Джон, много страдал от издевательств отца и подростком убежал из дома. Джини повезло меньше.

Ребенку пришлось осваивать мир заново Согласно медицинским записям, сделанным педиатром в первые месяцы жизни девочки, она родилась вполне здоровым ребенком. Однако в возрасте около года девочка заболела пневмонией, и лечащий врач заявил, что, возможно, у ребенка имеется и задержка в развитии. После этого Кларк Уайли – по каким-то своим соображениям – принял решение запереть ребенка в одной из спален дома, полностью лишив контакта с миром.

После того как супругам Уайли было предъявлено обвинение в жестоком обращении с ребенком, Кларк Уайли застрелился, оставив записку со словами: «Мир никогда не поймет». Здесь он оказался прав – причины его жестокости по отношению к собственным детям так и остались непонятны.

Дальнейшей судьбой Джини занялись ученые из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, которые посвятили работе с девочкой несколько лет.

Последствия чрезвычайной социальной изоляции

Имя Джини ребенку дала одна из исследовательниц – лингвист Сьюзен Кёртис. По ее словам, Джини можно было сравнить с выпущенным из бутылки джинном, пробывшим в заточении многие годы. Настоящее имя девочки из этических соображений не разглашалось.

В 1970 году, когда девочку поместили в больницу, она весила 27 кг при росте 137 см. Отец кормил ее только жидкими молочными смесями, так что она понятия не имела о твердой пище. Кроме того, Джини с трудом ходила, так как не могла полностью разогнуть ноги, а от того, что много времени девочка проводила в сидячем положении, на ее ягодицах образовались мозоли. Ребенок не мог даже контролировать процесс мочеиспускания. Проведенные учеными тесты показали, что по уровню развития Джини являлась годовалым ребенком.

Джинни Уайли передвигалась «кроличьей походкой»

Она как бы «застыла» в том возрасте, когда была лишена нормального воспитания. Единственными словами, на которые девочка реагировала, было ее собственное имя и слово sorry («извини»). Затем обнаружилось, что ребенок может произносить несколько выражений (stop it – «хватит» и no more – «не надо)», не осознавая их смысла, но, видимо, понимая, что эти слова могут воздействовать на окружающих.

Проект, посвященный реабилитации Джини, получил название «Последствия чрезвычайной социальной изоляции», его руководителем был ведущий психолог психиатрического отделения детской больницы при Калифорнийском университете Дэвид Риглер. Кроме него, в исследовательскую группу вошли заведующий психиатрическим отделением больницы Говард Гансен, эксперт в области исследований случаев социальной изоляции Джей Шарлей и лечащий врач Джини Джеймс Кент. Отдельно к работе с Джини привлекались лингвисты Виктория Фромкин и Сьюзен Кёртис, которая посвятила работе с Джини несколько лет своей жизни и была искренне привязана к девочке.

Обучение языку

Сьюзен Кёртис потратила немало времени, чтобы установить контакт с девочкой. Они часто гуляли по городу, и исследовательница видела, что ребенок испытывает интерес к окружающей действительности. Хотя Джини почти не владела речью, она научилась выражать свои эмоции при помощи жестов, а когда ее что-то расстраивало, то девочка принималась «беззвучно кричать» – очевидно, во время заточения ее подвергали физическим наказаниям за крик. Однако постепенно ребенок «оттаивал» и научился свободно выражать свои чувства.

Главной своей задачей Кёртис видела обучение девочки языку. За первые несколько месяцев, проведенных в больнице, Джини усвоила около ста новых слов, преимущественно имен существительных.

Около года (!) она изъяснялась исключительно однословными фразами, и лишь затем научилась объединять слова в группы – в ее речи появились фразы из двух и трех слов. Это были не предложения в полном смысле слова – Джини просто соединяла слова, не меняя их грамматической формы. Она не понимала сути таких категорий, как единственное и множественное число у существительных, время, лицо и число у глаголов, не использовала предлогов и союзов. Она говорила: «два рука» вместо «две руки», «Кёртис приезжают» вместо «Кёртис приезжает».

Чрезвычайно показательными являются следующие факты: во-первых, Джини так и не научилась задавать вопросы, хотя ученые прилагали все усилия, чтобы побудить ее к этому; во-вторых, первые слова, которыми овладела девочка, относились к сфере неодушевленных предметов. Это показывает, что Джини так и не ощутила себя частью человеческого общества.

У нормально осваивающего речь ребенка первые слова характеризуют людей, их действия или взаимоотношения между ними (мама, папа, дай), а вопросы демонстрируют интерес к окружающей действительности и желание изучить ее. Этого у Джини не было.

Правое и левое полушария

Джини в частном приюте для умственно отсталых

Некоторые исследователи предположили, что Джини была умственно отсталой с рождения. Психиатр Джей Шарлей, основываясь на электроэнцефалограмме спящей девочки, утверждал, что она страдала задержкой умственного развития. Однако Сьюзен Кёртис считала, что специфика работы мозга девочки является не врожденной, а приобретенной в результате тех неестественных условий, в которых содержался ребенок.

Стоит отметить, что в контакте со специалистами Джини интеллектуально развивалась. Об этом говорили результаты ее IQ-тестов. В 1977 году она набрала 74 балла, теоретически была перейдена черта, отделяющая ее от нормальных людей (IQ меньше 70 баллов считается показателем легкой степени умственной отсталости). Однако полностью в социуме Джини так и не адаптировалась.

Согласно гипотезе, выдвинутой в 1967 году профессором Гарвардского университета Эриком Леннебергом, существует возрастной порог, после которого человек уже не может овладеть языком. Этот порог – период полового созревания. История Джини отчасти подтверждает эту гипотезу: хотя девочка и овладела речью, но далеко не в полном объеме. По мнению другого выдающегося американского лингвиста, Ноама Чомски, именно грамматика отличает язык людей от общения животных, – а значит, интеллект Джини так и не достиг уровня нормальности. Почему же?

Сьюзен Кёртис обосновала теорию, согласно которой причиной того, что человек не может полноценно овладеть языком после наступления критического периода, является прекращение развития левого полушария мозга.

Результаты тестов, выполненных Джини, показали: задания, в которых задействовалось правое полушарие, она сделала очень хорошо, а задания, в которых была необходима работа левого полушария, – гораздо хуже. Джини пыталась освоить язык только с помощью правого полушария. Таким образом, делала вывод Кёртис, если человек не овладевает речью в оптимальный для этого период, речевые функции левого полушария атрофируются. Овладение речью в полном объеме оказывается невозможным.

Судьба Джини

Во время исследований вокруг опеки над ребенком разворачивались настоящие баталии – Джини была уникумом.

Многие ученые хотели видеть ее объектом своих научных трудов. Девочка жила то дома у воспитательницы Джин Батлер, то у ученого Дэвида Риглера и его супруги Мэрилин, сменила несколько приемных семей, а в 1975 году даже некоторое время жила с матерью. Однако Ирен Уайли быстро поняла, что не сможет заботиться о дочери, которой в тот момент было уже восемнадцать лет.

В 1977 году Джини вновь оказалась в детской больнице.

Все это не могло благоприятно отразиться на развитии Джини. Будь в ее жизни больше любви и преданности, возможно, она достигла бы куда лучших результатов в своем развитии. В настоящий момент Джини живет в частном приюте для умственно отсталых людей на юге Калифорнии.

По сообщениям газеты ABC News, Джини помнит всего несколько слов, но продолжает пользоваться языком жестов. Благотворительный фонд, который оплачивает содержание Джини в приюте, не разглашает ее точного местонахождения.