Оси мира паранормальное рядом
Леонид Каденюк проводит опыты над растениями на борту шаттла «Колумбия»
Каждый уважающий себя мальчик сегодня хочет быть как минимум гонщиком паркура, как максимум — человеком-пауком или олигархом. Времена, когда «о космосе мечтали все мальчишки, о космосе они читали книжки» прошли. И нечего вспоминать. Но мы все-таки вспомнили. В гостях у нас человек, который любит вареники, борщ и буковинские голубцы, шутит, что при встрече с черной кошкой сразу же берется за пуговицу, верит, что американцы были на Луне, человек-легенда, самый известный (и первый!) космонавт независимой Украины, летчик-испытатель и генерал-майор ВВС Украины, Леонид Каденюк.
NS: Леонид Константинович, Вы с самого детства мечтали полететь в космос или это все-таки случилось спонтанно?
ЛК: Это мысль пришла ко мне в тот самый день, когда Юрий Алексеевич Гагарин впервые полетел в космос. Тогда мне было десять лет. Этот день я и считаю днем рождения моей мечты. И не только моей, а, как известно, миллионов моих ровесников. Для меня первый полет человека в космос был не только событием планетарного масштаба, он имел вселенское значение. Ведь на одной из планет цивилизация наконец-то сумела создать технические средства, с помощью которых преодолела гравитацию своей планеты и вырвалась в космос. Я всегда говорю — жизнь человека начинается с мечты. Не обязательно мечтать стать космонавтом. Можно мечтать о какой угодно профессии. У каждого свое предназначение. Знаю по себе, желание чего-то достичь очень помогает преодолевать трудности. Благодаря этой мечте я школу закончил с серебряной медалью, получил прекрасное образование, полетел в космос. Помню, как после космического полета корабль «Колумбия», пробежав по посадочной полосе, остановился. В этот момент я вдруг понял: все, мечты больше нет — я был в космосе.
NS: Какие у Вас ассоциации со школой? Нравилась? Был ли любимый или, наоборот, ненавистный предмет?
ЛК: О школе у меня самые хорошие воспоминания. Я помню всех своих учителей, благодарен им за знания, которые они мне дали. Эти знания стали мощным фундаментом для дальнейшей учебы, работы летчиком-испытателем и полета в космос. С появлением цели — полететь в космос — появилось и желание учиться. Я просто понимал, что профессия космонавта предполагает огромные знания в самых разных областях, поэтому с учебой проблем не было. Любимых предметов было несколько. Это математика, физика, история, география и литература. Кстати, географию я изучал только в школе. Но знания, которые я получил по этому предмету, были настолько глубокими, что, глядя в иллюминатор космического корабля и наблюдая Землю с ее материками, океанами, горами, реками, пустынями мне казалось, что это я уже видел в детстве.
Нелюбимых предметов не было. Я вообще считаю, что нет знаний, которые не нужны человеку. Человек должен знать как можно больше. Все, конечно же, знать невозможно, но стремиться к этому надо. Чем более образован человек, тем выше его статус в обществе.
Состав экипажа STS-87. 88-й старт многоразового транспортного космического корабля в рамках программы Спейс Шаттл и 24-й космический полёт «Колумбии», произведен 19 ноября 1997 года.
NS: Есть ли «урок» из Вашего детства, который Вы пронесли через всю жизнь? Чему жизнь научила Вас еще в школьные годы?
ЛК: Мои родители научили меня трудиться, быть целеустремленным и любить людей. Это я и пронес через всю свою жизнь и продолжаю следовать этим важнейшим жизненным принципам.
NS: Почему у космонавтов такие странные позывные — «Буран», «Кедр», «Донбасс»? Еще более странно, что вместо того, чтобы придумывать новые «имена», используют те же, но с последующим номером: «Зенит-2», «Чегет-2». Какие позывные были у Вас?
ЛК: Честно говоря, не вижу ничего странного в названиях позывных космонавтов. Во время летной работы для идентификации летчика в полете у меня был позывной в виде трехзначного числа. Например, «320-ый». Но летчиков в небе много, а космонавтов в космосе от одного, как в первых полетах, и до пяти-шести человек, как в настоящее время на МКС. Космонавты сами себе выбирают позывные. Когда я проходил испытание в сурдокамере (помещение со слабым искусственным освещением и звуконепроницаемыми стенами, в котором кандидаты в космонавты проводят много часов в одиночестве. Сурдокамера позволяет имитировать некоторые условия космического полета. — прим. авт.), я выбрал себе позывной «Днепр». А в космическом полете мой позывной был на английском языке «PS-1» (пи-эс ван) («payload specialist» — специалист по полезной нагрузке).
NS: В одном из интервью Вы уже говорили, что НЛО Вы не видели. Но все-таки, верите ли Вы в них? Сегодня много говорят о том, что внеземные цивилизации, безусловно, существуют. Думать по-другому означало бы возвращаться к временам, когда люди думали, что Земля — центр мироздания. Как Вы считаете?
ЛК: Меня так часто спрашивают, видел ли я НЛО, что я жалею, что не видел. Я не отрицаю их существование, поскольку уж больно много свидетелей не только видевших их, но и имевших контакт с ними. Я верю в существование внеземных цивилизаций. Но до тех пор, пока мы не наладим с ними контакт, утверждение этого останется лишь предположением.
Старт космического корабля «Колумбии», 19 ноября 1997 год
NS: Космонавтов принято спрашивать о Боге. Вы — верующий человек?
ЛК: Американский астронавт Джон Гленн, побывавший второй раз в космосе в возрасте семидесяти семи лет, однажды сказал: «Когда я смотрю в иллюминатор космического корабля, не верить в Бога после этого я не могу». Моя реакция на увиденное из космоса была абсолютно такой же. Нет, я ничего не отрицаю. Но наука ведь до сих пор не дает четкого ответа на вопрос — откуда взялся мир. Как именно называть Бога, и в какой оболочке он пребывает — можно только гадать. Но, видя из космоса эту красоту и удивительную гармонию, не помыслить о неком Создателе невозможно. А вспомните сложнейшие процессы, происходящие буквально повсюду, в том числе и в нас с вами. Сложно представить, что они появились сами по себе. Помню, рассматривал снимки других планет Солнечной системы, а потом увидел земной шар из иллюминатора. Бросилась в глаза какая-то удивительная жизнеспособность нашей Земли. Сами собой приходили в голову мысли об уникальности ее во Вселенной, о том, что все неслучайно, как-то неспроста. Правда, восторг от красоты тогда быстро сменился мыслями о несовершенстве всего земного: общества, законов и пр. На такой красивой планете должна быть и красивая жизнь…
NS: Верите ли Вы в то, что американцы были на Луне?
ЛК: Да, верю. Это была сложнейшая техническая задача того времени. И она была решена американцами благодаря соревнованию с Советским Союзом. Американцам надо было доказать, что они не хуже. Первый запуск человека в космос — Юрий Гагарин, первый выход человека в открытое космическое пространство — Алексей Леонов, первая женщина-космонавт — Валентина Терешкова. Эти достижения были нашими, советскими. И этим мы гордились. Американцам тоже надо было где-то быть первыми. И им это удалось.
Космонавт Леонид Каденюк
NS: Каково самое вкусное блюдо на борту корабля, если эти блюда вообще можно назвать вкусными? А какое блюдо или продукт Вы предпочитаете на Земле?
ЛК: Перед полетом каждому из членов экипажа дали возможность попробовать всю пищу, которая была в «космическом меню» NASA. То есть мы могли выбрать то, что каждому из нас понравилось или было более-менее приемлемым для употребления. Были блюда и вкусные. Но в основном такие, что на Земле я бы их не ел, а в космосе деваться было некуда. В земных условиях я предпочитаю нашу украинскую кухню: борщ, вареники, буковинские голубцы. А вообще-то для меня нет пищи, которую я не ем, только потому, что мне не нравится.
NS: Главные качества космонавта, на Ваш взгляд?
ЛК: Основными качествами космонавта, как и людей других профессий, я бы назвал трудолюбие, целеустремленность, любовь к делу, которым занимаешься. Профессия космонавта предполагает постоянную учебу, поэтому я бы добавил сюда еще и усидчивость, терпение, а также умение отказать себе в некоторых земных соблазнах, которым подвержены обычные люди.
NS: Когда человечество в массовом порядке полетит на Марс или, допустим, на один из спутников Юпитера — Европу?
ЛК: В массовом порядке, наверное, люди летать на Марс не будут. А то, что уже скоро человек полетит на Красную планету — это же реальность. Это произойдет в обозримом будущем. Тут надо понять: для чего туда лететь? Физические условия Марса очень жесткие и значительно отличаются от земных. Но слетать туда надо. Когда человек убедится, что делать на Марсе ему особенно нечего, то, возможно, и откажется от этих рискованных полетов.
NS: Что самое страшное в космосе?
ЛК: Самое страшное – это когда человек не может перебороть свой страх. Ведь страх – естественное чувство. Но мужественный человек — это тот, кто в состоянии свой страх перебороть. Опасность преследует космонавта на протяжении всего полета: во время старта, самого напряженного, динамичного и опасного периода полета, в космическом пространстве и при возвращении на Землю. Поэтому напряжение в полете постоянное. Главное — уметь с этим справляться. Иногда, увлекшись работой в корабле, наблюдением Земли и космоса, бытовыми проблемами, даже забываешь о том, что ты находишься в опасном космическом полете. Условно в такие минуты опасности как будто и нет. И работается спокойно.
NS: Космонавты говорят, что Земля меняется на глазах — от выбросов чернеет снег, иссушаются моря…
ЛК: Конечно, при взгляде на Землю было то, что вызвало тревогу. Например, сразу бросился в глаза чрезвычайно тонкий слой атмосферы, как бы нитью окутывающий планету. Откровенно говоря, толщина слоя атмосферы меня тогда вообще неприятно поразила. Просто не верилось, что жизнь на планете существует при таком тонком слое воздуха. Какая же ответственность лежит на нас за его сохранение! И как неправильно мы этим воздухом пользуемся. На фоне чрезвычайно жестких условий космоса жизнеспособность Земли, действительно, выглядит каким-то чудом. Причем чудом невероятно хрупким, уязвимым. Тогда же пришли в голову мысли об астероидах и прочих небесных телах, способных навсегда уничтожить земную идиллию. Вы знаете, вообще неудивительно, что именно в космосе посещают такие мысли. Это, наверное, трудно понять, находясь на Земле, но там не думать об этом невозможно. Человек уже научился рассчитывать траектории движения разных космических объектов, наблюдать их, упреждать критическое с ними сближение. Да и вероятность столкновения нашей планеты с ними чрезвычайно мала. Но она существует. Поэтому я считаю, что надо использовать наиболее современные технические средства и методики, совершенствовать их — в общем, делать все возможное для предотвращения планетарной катастрофы. Это только пока кажется чем-то далеким и нереальным, увы.
NS: В одном из интервью Вы рассказали, что видели, как снимали фильм «Армагеддон». Что правда в фильмах о космосе, а что — нет?
ЛК: Да, наш экипаж стал свидетелем съемок фантастического фильма «Армагеддон». Идея фильма очень актуальна. Она, как Вы помните, заключается в том, что два американских «Шаттла» стартуют для встречи с астероидом, который должен столкнуться с Землей, чтобы уничтожить его методом взрыва. Но то, какими были показаны советская орбитальная станция и ее командир, мне не могло понравиться. На самом деле советские (теперь российские) космонавты и американские астронавты с огромным уважением относятся друг к другу.
Российский космонавт Андропов. Кадр из фильма «Армагеддон».
NS: Космонавты очень суеверны? Есть ли какие-то вещи, которые ни в коем случае нельзя делать перед полетом или в космосе?
ЛК: Я бы не сказал, что уж очень суеверны. Естественно, как у каждого человека, у космонавтов есть свои приметы. О таких вещах, как о чем-то личном, никто не рассказывает. В противном случае теряется их смысл. У советских (теперь российских) космонавтов, например, существует традиция перед стартом в космос смотреть художественный фильм «Белое солнце пустыни». У меня тоже есть свои приметы. Во время работы летчиком-испытателем, каждый день, уходя на работу, меня провожала жена, помахивая с балкона рукой. Если случалось, что по какой-либо причине этого не происходило, во время испытательного полета я был более внимательным. Об одной своей «примете» могу рассказать. Когда дорогу мне переходит черная кошка, я на всякий случай берусь за пуговицу – говорят, помогает. Шучу.
NS: Есть ли у Вас хобби, увлечения? Если да, то какие?
ЛК: Чтение исторической литературы. Люблю слушать эстрадную и классическую музыку (мои любимые композиторы — П. Чайковский и Л. Бетховен), песни, на которых вырос и которые меня «воспитали». Среди них украинские, в исполнении Д. Гнатюка — «Черемшина», «Два кольори», «Ясени» и другие. Очень нравятся песни «Я люблю тебя, жизнь» в исполнении Г. Отса, «С чего начинается Родина» И. Кобзона. Ну и, конечно, я люблю спорт. Точнее, бег на длинные дистанции. Вот уже много лет три-четыре раза в неделю я пробегаю по десять километров. Считаю, что бег – самый полезный вид нагрузки. В процессе бега нагружаются все системы и органы человеческого организма, таким образом создавая для него здоровый стресс.
