Месть мертвеца

Это просто лунный свет,
Никакой защиты нет,
В сердце — пламенный рубец,
Ты уже мертвец.

«Мертвец». Группа «Мельница»

Лай собак становился всё отчаяннее, постепенно переходя в жалобный вой. Стражник, стоявший на пороге караульного помещения, зябко поёжился, покрепче перехватив алебарду. В часовне сорвался с верхнего гвоздя прибитый к стене крест, перевернувшись книзу. Монашка, подметавшая пол, перекрестилась и бросилась к опрокинутому распятию и, обдирая ладони об обитые железом углы, пыталась перевернуть его обратно.

На сердце было легко. Спешить было некуда. Ослепительная луна, то и дело вырываясь из-за туч, заливала обжигающе-ярким светом всё вокруг. Скоро, уже скоро…

Змея дороги изогнулась, огибая поросший страшной осиной холм. Но я тут же забыл о проклятом дереве. Передо мной во всей красе предстал графский замок. Улыбка сама по себе появилась на губах. Впервые. Шаг постепенно ускорялся, перетекая в бег. Подойдя ко рву, заставляю себя идти потише. Месть — дело святое. И негоже в нём спешить. Если идёшь за чьей-то жизнью — дай себе прочувствовать момент.

Медленно подойдя к воротам, бью в них рукой. Доски жалобно скрипнули. В открывшемся окошке появилось белое как полотно лицо стражника, он подслеповато щурился в темноте. Моя улыбка становилась всё шире в ожидании, когда свет факела попадёт на моё лицо. Увидев меня, стражник издал невнятный звук и попытался молниеносно отскочить от окошка. Молниеносно. Дурацкое слово. Тем более что ещё в начале движения мои пальцы пресекли его, смяв ворот кирасы. Стражник безнадёжно обвис.

- Это ты, Стэн?
- Думаю, что я, Клей. Думаю, что я…
С наслаждением слежу за тем, как он отчаянно ищет какие-то слова. Выходы. Оправдания.
- Зачем пришёл?
- За долгом… В этом замке все мои должники.
Он обречённо поднял на меня глаза.
- Тогда в чём дело?
- В тебе. Забыл? Серебряник?
Его глаза изумлённо расширились.
- Деньги? Зачем?
- Не зачем. Ты мой должник. Открой ворота. Я хочу войти тихо.
Он неуверенно оглянулся по сторонам.
- А я?
- Откроешь. И уберёшься от сюда. Обманешь… — я приблизил своё лицо к его, — лучше не делай этого.

Не дожидаясь ответа, разжимаю пальцы. Некоторое время было тихо. Потом звякнул ворот. Рассмеявшись, со всей силы бью в створы. Они распахнулись, припечатав Клея к стене. Когда я проходил мимо него, он с трудом разлепил окровавленные губы:
- Стэн…
- Да?
С интересом смотрю на его искажённое агонией лицо.
- Ты скотина…
- Ты обманул меня первым.

Он захрипел и уронил голову на расплющенную воротами кирасу. В этот момент раздался топот бегущих на шум стражников. Увидев меня, они в ужасе замерли. Не в силах больше сдерживаться, прыгаю им на встречу. Всё-таки они оставались солдатами. Шею мне прошил пущенный в упор арбалетный болт, почти перерубив шею, а в животе у меня застрял наконечник ближайший алебарды.

Не глядя переломив древко, сжимаю шлем, из глазных прорезей вылетает кровавое облачко. Подхватив тело, швыряю навстречу остальным и прыгаю следом. Краем глаза вижу, как трое арбалетчиков отступают вглубь замка, на ходу вращая ворот. Этого короткого мгновения хватило, чтобы ближайший стражник пробил мне грудь насквозь. Дёрнув древко на себя, притягиваю его вплотную. Позволив себе полюбоваться на широко раскрытые глаза под шлемом, сминаю ему кадык. С отставшими не церемонюсь. Просто вдавил шлемы в головы.

В это время мне в бок врезаются три арбалетных болта. Медленно поворачиваюсь к арбалетчикам. Двое выхватили кинжалы, третий, жахнув арбалет о брусчатку, с каким-то заячьим криком побежал к часовне. Рассмеявшись, поворачиваюсь к трупам.
- Встать…

Труп Клея первым задергался, словно его вздёргивали на дыбу, скрюченные пальцы, обламывая ногти, заскребли по вмятой кирасе, словно пытаясь разодрать грудь. Медленно начали поднимать остальные стражники. Мёртвые остекленевшие глаза с ненавистью следили за мной.
- Кровь. Её много. За каждой дверью. Она ваша.

Ненависть ко мне сменилась жаждой. Постепенно, ещё не обвыкнувшись, они, неуклюже переваливаясь, пошли вглубь замка. Полюбовавшись своей работой, присоединяюсь к ним.

Оставшиеся в живых люди бежали к часовне, надеясь найти там спасение. Зря. Спасают не кресты. И не серебро. Спасает вера. Но в этом месте её не было. Иначе бы они не вставали с такой охотой. Переворачивались могильные плиты, вылетали люки стенных камер. Все спешили к пиру. Осталось только одно. Аббат. Для меня его запах было чёток, несмотря на манящие ароматы крови и смерти. Выбитая дверь. Галереи. Зомби добивают обезумевших монахов в их же кельях. Близко. Близко. Лестница. Дверь. Дверь. Дверь. Она! За окованной дверью коленопреклонённый аббат, перед ним огромное распятие.

- Да не убоюсь я зла…
- Именно!
Услышав мой хохот, он неуверенно отступил вглубь покоев.
- Ты и есть зло.
- Я?! — аббат тоже захохотал. Правда, его смех постепенно перешёл на повизгивание. — Ты мертвец! Ты убил всех, кто был в замке!

Протянув вперёд руку, шагаю ему навстречу.
- Здесь и так была падаль. Наёмники. Сборщики налогов. Приближённые.
- А женщины и дети?
Делаю последний шаг.
- Падшие женщины. И… Помнишь мою дочь? Что ты с ней сделал, помнишь?
- Это не я… Нам нужны были достоверные сведения.

Вырвав из его нечестивых рук распятие, обжигаясь, заставляю себя бережно положить на стол. С руки как перчатка сползает кожа, но это неважно. Другой рукой ломаю ему кадык. Всё кончено. Поднятые мертвецы сгорят с рассветом…

Все кончается, мой друг,
Разрывают кольца рук,
Свитые в тугую плеть
Боль и сказка, свет и смерть.

«Мертвец». Группа «Мельница»

© Дракоша