Доппельгангер (отражение второе — Студент)

Одной из первых достопримечательностей что приезжий видел, проходя через двор железнодорожного вокзала, была агитационная надпись. На канареечно-желтой стене какой-то ярый патриот синим спреем вывел аляповатые буквы «Тихорецкий — наш мэр». Увековечив таким образом вялые выборы в местное самоуправление, патриот отправился домой, а через пару дней некий политический противник или же просто юный анархист черной краской исправил букву «М» на «Х». И тоже пошел домой, нисколько не смущаясь кавказским акцентом получившегося словосочетания. Что ж, политики иногда тоже ошибаются. Господин Тихорецкий, впрочем, не обиделся — он достаточно редко покидал здание городской управы, а о подшефной территории предпочитал судить из окна служебного автомобиля. В общем, все остались довольны.

Первое впечатление, как правило — самое главное и сильное. И провинциальный город Егоров (Тульская область, население около 30 тысяч человек, исключая разноплеменных нелегалов), похоже, совершенно не торопился баловать гостей чем-то из ряда вон выходящим. Стандартная провинция со стандартной историей.

Еще одной достопримечательностью мог послужить краеведческий музей, на облупившейся стене которого примостилась медная табличка, вещавшая о том, что некогда (еще до бурного семнадцатого) сей дом принадлежал купцу первой гильдии Бушманову, а у него за какой-то классической надобностью гостил один из классиков русской литературы.

Вообще классики довольно часто посещали Егоров, однако ни один из них не жил там больше нескольких дней и не воспел «сей град священный» ни в одном из своих уважаемых школьниками произведений. То ли литераторы подозревали, что ученики егоровских школ будут воспринимать их творения как новый вид казни и не захотели усугублять вину, то ли им просто было лень. Ответа здесь не смогла бы дать даже река времени, которая неспешно несла свои воды к туманному горизонту, подобно реке Красавке, протекавшей по окраине города.

На одном из ее берегов раскинулась еще одна достопримечательность — местный глюкозо-паточный комбинат, благодаря которому воды реки периодически меняли свой цвет, а неосторожный купальщик мог вылезти на берег если не чернее чем совесть тирана, то уж точно грязнее, чем до омовения. Сейчас комбинат работал от силы на четверть своих возможностей — монстр мирового кризиса отправил большую часть рабочих в бессрочный отпуск за свой счет, но с сохранением рабочего места, что, впрочем, не помешало руководящей верхушке проводить время на заграничных курортах. Почему я все это рассказываю? Будете смеяться, но я и сам не знаю. Наверно потому, что просто привык что-то кому-то рассказывать — а привычка сродни второй натуре.

Ладно, ладно, не буду врать — просто надо чем-то отвлечься, а то буду блевать… Паразит Анюхин, как всегда предпочитающий количество качеству, решил угостить своих друзей и знакомых какой-то ДЕРМОядерной бормотухой. Боюсь, что день рождения закончится для меня ночью отравления… Да и начиналось все как-то неахти.

- Здорово, Студент!
СЕРГЕЙ АНДРЕЕВ (СТУДЕНТ)
Чем занят? Про вечер помнишь?
В трубке свистит и хрипит. ПОМНЮ-ПОМНЮ, ВОТ ТОЛЬКО ИДТИ НЕ ХОЧУ…
- Привет, Шурик. С работы ползу. Помню, приду.
- Тут такое дело… Надо бы встретиться пораньше. Поможешь затариться?
- А без меня нельзя? Я отдохнуть немного хотел…
- Нельзя. Тащить придется много. Да и денежку небольшую захвати.
АХ, ТЫ, СУКИН СЫН… НЕ ДАМ!
- Где тебя ловить?
- Давай через полчасика на вокзале.
- Ладушки.

На улице дождь. Холодно. Ветер. Я пришел, опоздав минут на пятнадцать, однако вдоволь налюбовался на «хЭр», пока вдалеке не показалась две фигуры. Так, справа — это Шурик. А слева, судя по живописному одеянию, Мегамозг.
СЛЕТЕЛИСЬ КОРШУНЫ НА СЛАДКИЙ ЗАПАХ ТЛЕНА…

Оба жмутся под старомодным зонтом в стиле Мери Поппинс. И оба уже навеселе. Шурик жмет мне руку, а Мег, радостно икая, сует початую литрушку вонючей «Оболони». Отказываюсь. Мег недоумевающе хлопает глазами.
Двигаем в магазин. По дороге Анюхин разводит меня на коктейль. Покупаю.
Из магазина двигаем в другой — по мнению хозяина будущего банкета там дешевле. Я промочил ноги. По дороге Анюхин разводит меня на пиво. Покупаю.
Двигаем к Анюхину домой. У меня заняты руки и течет за воротник. Мег пытается развести меня на что-то, но у него явно не хватает харизмы. Вежливо посылаю.
Входим в подъезд. Мег хочет отлить, но ему тяжко подниматься на пятый этаж и ждать, пока Шурик впустит нас в свое логовище. Хозяин понимает, чем это грозит и пинком отправляет Мега на улицу. Тот скачет за угол и растворяется в дожде.

Ползем наверх. Мне холодно и мокро. Выясняются интересные подробности — у Шурика нет ключей.
- Блин, наверно дома забыл…
- А как дверь закрывал, дурында?
- Верно… Значит потерял. Может, Аленка пришла?

Звоним. Снизу скачет радостный Мегамозг. За дверью что-то брякает и нам открывает благоверная Анюхина. Увидев, что добытчик не один, поспешно (но не слишком) запахивает махровый халат. Может взгляд у нее и не шибко осмысленный, зато бюст очень даже ничего…
НОГИ, КРЫЛЬЯ… ГЛАВНОЕ — ХВОСТ!
С нас течет в три ручья. А Шурик, продолжая рыться в карманах, находит
ПАЧКУ ПРЕЗИКОВ
тот самый злополучный ключ. Виват, гардемарины!
В процессе готовки-подготовки
ГОСТИ СЪЕЗЖАЛИСЬ НА ДАЧУ
появлялись все новые и новые лица. Хомяк. ЧеПе (Черный Плащ — по одежде и Чрезвычайное Происшествие — по везению и характеру). Михайленко.
А потом появилась БОРМОТУХА… После пива с коктейлем притупляется инстинкт самосохранения
ЭХ, ГОВОРИЛА МНЕ МАМА — НЕ ЛАЗАЙ ПО КОЛОДЦАМ…
И я решил отбросить комплексы и условности. За что теперь и расплачиваюсь, борясь с тошнотой и попеременно пялясь на сись… бюсты Михайленко (сидит справа) и Аленки (сидит слева). Шурик всегда старается так расположиться, чтобы быть от жены подальше.
Звонок.
КОГО ТАМ ЕЩЕ ЧЕРТИ НЕСУТ?
Голос Шурика из коридора:
- О, Олька!…
РОЖДЕСТВО
Лучше уж поздно чем никогда!