Охота на жизнь (часть 8)

Патроны нашлись в рюкзаке Коляна. Он стоял рядом с печью. Обнаружив початую коробку, я первым делом откинул ствол ружья. Две пустых гильзы улетели в сторону.
Я зарядил ружье, рассовал оставшиеся ракушки по карманам рубашки и, немного успокоившись, уселся на пол между окном и дверью.
- Что теперь? — спросил я сам себя.
Неизвестность. В подвале без устали шебуршало то, что еще совсем недавно было Никитой, где-то передо мной лежало бездыханное тело Паши, а на улице сновали твари. Сколько их там было, я не мог предположить.
На всякий случай я направил ружье на дверь. Если кто-то попытается ломиться внутрь, я спущу курок немедленно.

Часы шли один за другим. Часы ужаса. Часы безмолвия. Часы откровения с самим собой. Я думал и надеялся, что сойду с ума. Но не сошел. Разум был загнан в угол, в самую узкую щелку сознания, но при этом был чист, как капля водки. На несколько раз я продумал и перепродумал свое положение за эти несколько часов. Времени мне вполне хватило, чтобы приготовиться к смерти и не только. Я был готов настолько, насколько это вообще было возможно. А, может быть, я просто спал.

Я встрепенулся и огляделся. Утренние сумерки, уже блеклые, молочные и прозрачные, как паутина, обволакивали единственную комнату хижины. Я отчетливо увидел труп Паши, печь, рюкзак Коли, крышку подвала, перекрытую старинным бюро, входную дощатую дверь и дыру в ней. Мягкий серебристый свет просачивался сквозь щели в заколоченных окнах. Нужно было что-то решать.

«При свете я не заблужусь. Надо просто добежать до станции. Уже скоро придет первая электричка. Я сяду на нее и уеду. Надо просто добежать. А для этого… для этого надо выбраться из дома».
Сил не хватало. Все болезни от нервов, как любят повторять многие. А я добавлю: знаете ли Вы, что в человеческом организме способностью «уставать» обладают только мозг и желудок? Да, такой вот факт. Все остальное (боль и тяжесть в мышцах, вялость и прочее) лишь сигналы и импульсы, подаваемые мозгом. Дескать: «Хозяин, неплохо бы и отдохнуть!». Что творилось с моим мозгом сейчас? Что творилось с моим телом?
- Бежать, — промычал я и, не обращая внимания на плотоядные повизгивания Никиты, откинул голову на стену. — Я должен бежать.

Это был не просто сон. Сон-воспоминание, от которого у любого навернутся слезы. Да…
- Эй, дебил, а ты уверен, что нас пропустят? — хохотнул Паша.
- А ты уверен, что нас кто-нибудь остановит? — передразнил я его.
- Ты же сам хвастал, что здесь круглый год охрана.
- Ладно тебе, меня бабушка ждет. Она предупредила, — успокоил я.
Нас четверо. Я, Паша, Никита и Колян. Тимур поехать не смог — помогал матушке в деревне. Всем нам по шестнадцать. Начало декабря. Дачи.
- Эта хрень меня с ума сведет! — простонал Коля, перехватывая поудобнее телевизор.
- Говорили тебе, надень рукавицы.
- Да ну вас!
Вчетвером мы шли на зимовку. Дача моей бабушки располагалась в черте города и топали мы с остановки. Каждый был загружен по-своему: Колян нес небольшой, но тяжелый черно-белый телевизор, Паша с Никитой вместе волокли пиво, я кое-как справлялся с огромной сумкой продуктов. Солнце опускалось за горизонт. Только зимой бывает такой красивый и грустный закат. Под ногами хрустел первый слой снега и откуда-то ароматно тянуло дымком. Не иначе кто-то устроил зимнюю баньку. Только зимой дым так вкусно пахнет.
- Остынь, Колян, — успокоил Никита. — Все что-то несут.
- И только ты, кретин, не надел перчаток, — вновь засмеялся Паша.
- Я ща домой пойду, — засердился Коля.
- Тихо!
Основной проулок преградили внушительные стальные ворота.
- Тетя Люба! — позвал я. Овчарка за забором сторожевой избы отозвалась яростным лаем. — Тетя Люба! Эй!
- Давай пока пивка откроем? — предложил Паша.
- Да вы охренели! — поежился Колян.
- А че? Аккурат холодное! — поддержал Никита.
Я резко обернулся.
- Не стоит. Тетя Люба суровая баба. Да и бабушка не лучше. Потерпите немного.
- Во-во! — Колян дыханием пытался согреть ладони.
- Ну ладно, — скис Никита. — А может все-таки осторожно?..
- Нет, — отрезал я с усмешкой. — Тетя Люба! Тетя Люба!
- Любовь Михайловна!!! — хором крикнули Никита с Пашей.
- С чего вы взяли, что она — Михайловна? — улыбнулся Коля.
- Хрен знает, — пожал плечами Паша и пояснил. — Все Любови непременно Михайловны.
- Откуда вы это взяли, — удивился я и, завидев здоровенную тетку в ватнике, немного присмирел. — Здрасте, тетя Люба!
- Здаров, — бодро кинула она. — Погостить приехали?
Это была высоченная, крепкая женщина с фигурой мужчины-пловца.
- Ага, — кивнул я.
- Ну, давайте, проходите, — улыбнулась она, отпирая ворота. — Только смотрите, чтобы…
- Тетя Люба, — перебил я. — Вы же знаете бабушку.
Ребята тем временем ржали за спиной, как кони, по очереди отпуская сальные шуточки.
«Единственная баба на округу…»
«Будем знать, куда идти…»
«В жопу баб — не до них!»
… Доносилось до меня. Едва сдерживая смешок и моля Бога, чтобы этого всего не услышала тетя Люба, я честно посмотрел ей в глаза.
- Да понятно, — улыбнулась она, неожиданно приветливо. — Футбол глядеть поехали? — она кивнула на телевизор.
- Ага, его, — ответил Коля. — Наши ведь…
- Ну-ну. Поболеем, — протянула тетя Люба и мы беспрепятственно миновали ворота.
Дачи пустовали. Я хорошо знал эти места. Я провел здесь значительную часть детства. Каждый дом, каждый участок и, пожалуй, каждый куст был знаком. Сейчас здесь царило зимнее омертвление. Пустота… Ни листочка, ни ягодки, ни единого слова со стороны. Обычно, это унылое и тягостное зрелище, но мы, своей шумной компанией, как будто оживляли здешние места. И это было…
- Ну вы и уроды! — воскликнул я с улыбкой, когда мы удалились на достаточное расстояние от ворот. — На хрен вы такие уроды?
- А чего?
- Да ничего… Сейчас при бабке ведите себя нормально, ок?
- Ок!
- Ладно!
- Никаких проблем!
До дома мы добрались без проблем. Бабушка довольно сурово оглядела нас, но, как ни странно, осталась довольна. Парни (молодцы) сумели подтянуться и на время стать серьезными. Бабушка провела долгий и муторный инструктаж, по поводу печи, вьюшки, электричества, электроплитки, дров, погреба и всего такого. Наконец, она ушла.
- Ну, — протянул отогревшийся у печки Колян, убедившись, что бабушка окончательно скрылась в проулке. — Начнем?
- Давайте, — с удовольствием пропел Никита, распаковывая «алкогольную» сумку. — Кто хочет пивка?..
- Погодите, — притормозил я. — Давайте покончим с организационными вопросами.
- А?
- Колян, — усмехнулся я. — Настрой телек. Там, в тумбочке, должна быть антенна. Паша, распакуй сумки. А мы с тобой, Никита, перетащим стол.
За приятной и неторопливой возней прошел час. Мы смеялись, шутили, а за окном тем временем сгустились стремительные зимние сумерки.
- Сколько до начала?
Никита поглядел на наручные часы.
- Сорок минут.
- Ништяк.
Мы расселись на двух больших кроватях, где летом спала хозяйка и приходящие иногда гости.
- Переключи пока канал, — попросил я и передал Паше бутылку.
- А че?
- Да хрена ли рекламу смотреть?
- Погоди, — вмешался Коля. — Ща самое интересное будет.
- Что же?
- Предматчевые анонсы.
- А-а-а… Интересно, как там Тима?
- Да уж поди коров дрючит!
Мы засмеялись.
- Жаль, что он не смог поехать, — протянул я.
- Да хрен с ним, — махнул рукой Паша. — Глядишь, не в последний раз.
- Глядите! — воскликнул Никита. — Это же Эвелина Бледанс!
- О, точно!
- Е…
Было хорошо в тот зимний вечер. Чертовски хорошо. Глядя, как наши сливают очередной матч, мы пили пиво, ели пирожки, приготовленные бабушкой, болтали о том о сем. О чем могут говорить пьяные, пятнадцатилетние юноши? О всякой ерунде, да о женщинах.
- Она не любит меня… Вообще не любит, — сокрушался Паша. — Я так и не могу понять, почему она со мной.
- Все ерунда, Паха, — похлопал его по плечу Никита. — Тебя нельзя не любить…
- Затухли! — скомандовал Коля. — Второй тайм пошел…
Наши проиграли, как и ожидалось. Мы живо отреагировали на это событие матом, ударами в стену и тостами, за будущее величие российского спорта. Потом снова пошли разговоры и причитания по поводу отсутствия канала «Эротика», обсуждения каждого игрока нашей сборной. Потом нас потянуло гулять.
- Ой, блин… Ой! Блин!
- Осторожнее!
Лед под Никитой и Пашей хрустел и почти заметно прогибался. Под светом Луны и мерцанием звезд, они выглядели, как два телевизионных персонажа, решившихся покорить Антарктиду. На самом же деле они взялись перейти небольшую реку, только-только покрывшуюся льдом.
- Эй, дебилы! — позвал я. — Давайте-ка назад!
- Идите в жопу!
- Мы открываем вискарь! — предупредил Коля.
- Возвращайтесь короче.
- Страшно, — проговорил Паша.
- Ага.
- А может обратно? Ну его на хрен?
- А может обратно? — повторил Никита. — Ну его на хрен.
В этот же момент они вернулись.
Вчетвером мы отошли на то место, где летом располагался пляж. Небесные светила обрамляли нас, как призраков, было холодно, но бесконечно уютно. Где-то неподалеку синим светом горел мощный сторожевой прожектор. Мы откупорили бутылку виски (дорогая штука для школьников) и, с отвращением отпивая по чуть-чуть, уселись болтать. Прямо на снег. Мы не знали, что тем самым рисковали простатой и другими штуками, которые может подпортить мужчина, сидя на холодном. Плевать.
А что же мы тогда напевали? Дайте-ка припомню… так-так… О! В то время еще только вышел альбом Depeche Mode «Ultra» и Колян купил его. Эту кассету мы переслушивали и перезаписывали раз сто, а песня «Sister of Night» вообще стала гимном нашей дружбы. Не знаю, почему. Просто она нам очень нравилась.
Sister, come for me!!!
Embrace me!!! Assure me!!!
Эй sister!!! I feel it too!..
Нам очень нравилось петь ее хором, соревнуясь, у кого голос громче. Выглядело это, конечно, глупо: попробуйте спеть у костра толпой что-нибудь в духе «ТаТу» (я ни в коем случае не сравниваю две группы). Как это будет звучать и выглядеть? Во-во…
- Пацаны, — бормочу я уже изрядно пьяный, — вы главное, что есть в моей жизни.
Знаете эту банальную, романтически-грустную позу, когда два товарища сидят, прислонившись спиной друг к другу? Так вот, нас было четверо.
Нам не хватало Тимура.
- Тимур классный парень, — заплетающимся языком говорил я. — Просто он… он…
- Погиб, — подсказал чей-то голос.
Мой голос.
Я резко открыл глаза.