Покер

То, что я пережил — по-настоящему ужасно. Но мне следует начать рассказ сначала. Почему я пишу это здесь? Здесь мне могут поверить. Почему я вообще пишу это? Я больше не могу держать это в себе…

Это была обычная поездка в поезде с обычными пассажирами. У меня и еще нескольких человек сложился отличный коллектив. Целыми днями мы играли в карты, пялились в окно и обсуждали цели поездки.

Было около полудня, когда подсел мужчина, который так же удачно влился в нашу компанию. Он ничем не выделялся. Простой мужчина, который, по его словам, ехал к родственникам, чтобы поздравить их с чем-то, не помню, с чем. Все его радостно приняли, он быстро стал душей компании. Что не скажешь о парне лет двадцати, который подсел к нам на той же остановке. Он был какой-то зажатый, нервный и как-то странно одет. Чего необычного было в его одежде — я не знаю, но я чуял нутром, что с ним что-то не в порядке. В любом случае, тот парень не лез к нам. Он спокойно поднялся на верхнюю полку и наблюдал за нами свысока, подобно коршуну. В каком-то смысле, я обязан этому парню…

Когда поезд тронулся, мы пригласили нового попутчика поиграть с нами. Его звали Сэм, но все его называли «дядя Сэм», так как он был значительно старше каждого из нас. Он предложил разнообразить игру добавив наказание проигравшим — желание. Играли мы в покер, поэтому выигравший был всегда один, за исключением случаев, когда карты у двоих игроков совпадали по ценности, тогда, они придумывали желание вдвоем.

Желания были странные, веселые, но не особо оригинальные. Один раз, Гришка загадал сделать живой велосипед: один — сидит сверху, другие — изображают седло, руль, раму, а последний, самый сильный, — на него все садятся и он движется через весь вагон. Еще одно — всей толпой зажать проводницу и тереться об нее, будто в клубе под музыку. Она была шокирована, но смеялась вместе с нами. Жаль ее…

Поездка протекала спокойно. Ближе к вечеру, кто-то достал пиво. Это раззадорило каждого из нас и добавило разнообразия в желаниях. Чего-то вроде: пытаться достать языком до локтя — уже не было. Кстати, тот, кого заставляли это сделать — достал. Никогда такого не видел.

Все загаданные действия стали носить более агрессивный характер, к примеру: кто последний ударит по столу ладонью — тому все бьют пощечины или по носу кулаком. Никто не остался без синяка, кроме Сэма. Он был мастером игры в покер. Более половины игр выиграл он. Парню, который безмолвно за всем этим наблюдал, понравился наш настрой и то, что «детских» желаний больше не было. Мы его с радостью приняли, хотя он и был странным, а порой и пугающим. Его улыбка была похожа на улыбку акулы, если честно. Он тоже играл неплохо, что очень понравилось Сэму, наконец-то достойный конкурент.

Ближе к ночи, когда половина вагона, которая не играла с нами, уже спала, Сэм предложил повысить ставки и ввести правило. «Хочешь выйти — сыграй еще одну и выполни обещанное, каким бы абсурдом это не было. Нельзя пасовать, когда хочешь выйти и нельзя пасовать две игры подряд, а так же, победитель выбирает сам, скольким проигравшим дать задание». Все приняли это единогласно.

Итак, игра началась. Первую игру выиграл Сэм. Он сказал всем поставить в ряд руки, растопырив пальцы и достал нож. Все послушно положили свои руки. На лицах игравших был все еще виден азарт, но не без капельки испуга. Сэм начал медленно стучать ножом между нашими пальцами, постепенно ускоряясь. Он должен был сделать четыре цикла от одной руки к другой. Всего нас было 12, что было немного неудобно, если учесть столы в поездах. Они были крошечные. Стук ножа накалял обстановку, так как все очень боялись, что по ним попадут ножом. На последнем цикле, Сэм бил очень быстро, пожалуй, быстрее, чем когда-то показывал мой дед в деревне, который на этом трюке, буквально, зарабатывал себе на жизнь. Каждый раз, когда Сэм проносил нож мимо моих пальцев, я чувствовал, как мое сердце замирает.

И вот, наконец, когда я смог убрать руку со стола, я внимательно стал смотреть за концом процесса, как вдруг, Сэм всадил нож одному из участников и отрубил безымянный палец. Его звали Иван, он паниковал меньше всех, а, лишь стиснув зубы, зажимал рану рукой. Все были повергнуты в шок и начали метаться из стороны в сторону, в поисках аптечки. Наконец, когда рана была обработана, большинство из нас были лишь сильнее возбуждены от игры. Некоторые захотели выйти. На тот момент их было двое: Гришка и Саша, но не тот, кому отрубили палец. Он лишь усмехнулся, мол «Мне этот палец все равно был не нужен».

«Все помнят правила?» — спросил Иван — «Нельзя выходить, не доиграв еще одну игру». Двое, которые хотели выйти, кивнули. Наконец, игра в покер приобрела реальное напряжение, которое и должно быть в настоящей игре. У Саймона, того странного паренька, даже пот на лбу выступил. На тот момент, я уже подумывал о выходе из игры, но мне было интересно, как далеко сможет зайти Сэм. Второй раунд был за Гришкой. Он отказался загадывать желания такого рода. Он загадал, что кто хочет — тот может выйти сейчас. В компании пошло небольшое возмущение, но в правилах этого не было, поэтому все честно. Никто, кроме Гриши и Сашки не вышел, никому это не было нужно. Итак, нас уже десять. Играть стало чуть интереснее и удобнее.

Третий раунд пролетел очень быстро, так как почти все спасовали в начале. В игре были лишь четверо: я, Сэм, Саймон и Никита. Когда все вскрывались Сэм с улыбкой на лице показал всем стрит и уже было начал говорить загаданное, как Саймон прервал его фулхаусом. «Итак» — сказал Саймон — «Задание будет таковым: каждый из вас должен раскурить до середины сигарету и затушить ее об руку». Для меня и Сэма это было не особо трудно, но для Никиты — это было полнейшим ужасом. У него была астма и ему нельзя было курить. Он начал возмущаться, но все были непреклонны, потому что таких исключений по отношению к каждому можно было сделать много. Один мог сказать, что он за ЗОЖ, второй, что он не может чего-то сделать по религиозным принципам.

Сэм был первым. Быстро, почти за одну затяжку раскурив до середины, он легким движением потушил сигарету об тыльную сторону руки, будто это было для него не впервой. Я — никогда не курил, поэтому, сначала я прошел краткий курс обучения. С трудом дойдя до середины, я, стиснув зубы, потушил сигарету об ладонь. Это было гораздо больнее, чем я мог представить. Боль была продолжительной, но я не имел права остановиться. Из глаз брызнули слезы и когда шипение прекратилось, я, с облегчением, поднес руку к воде, но она лишь усилила боль от ожога и я, чуть ли не рыдая, упал на пол, держась за руку. Не знаю, как мы никого не разбудили. Продезинфицировав рану и обмотав ее бинтом, все уставились на Никиту.

Он был очень напряжен, когда курил. Сделав лишь одну затяжку, он остановился в припадке кашля, но ингалятор был наготове. Отдышавшись, Никита сделал еще одну, после чего сразу повторил процедуру. Пока он возился со всем этим, сигарета, практически, сама дошла до середины. Настало время потушить ее. Абсолютно спокойно, он затушил ее, даже не пискнул. Когда покраснение отошло, он обработал руку и так же, как и я, обмотав ее бинтом.

Снова все уселись за стол. На этот раз, выйти никто не захотел. В начале раунда я и Никита спасовали. Нам нужна была передышка. Так же, спасовал Саймон. Мы внимательно смотрели за всем происходившим за столом. Игравших было гораздо больше, чем в прошлом сете и на этот раз выиграл Сэм. Его задание давало выбор: либо ешь палец, который так и лежал на столе, либо убиваешь любым способом проводницу, либо, если ты ничего из этого списка не сделаешь, прыгаешь с поезда на полном ходу.

То есть, игроков могло остаться не больше шести, а четверо должны были выпрыгнуть. Все долго сидели и пялились на палец, пока Сергей не кинулся на него и не съел. Кашляя, он проглотил палец. Все смотрели на него, как на сумасшедшего. Он выглядел нездорово. Минутой позже, он побежал в туалет, где его и вырвало. Выбор оставался невелик. Один из игроков, имя которого никто так и не узнал, встал, собрал вещи и ушел в конец вагона. Все ринулись за ним, чтобы посмотреть, выпрыгнет он или нет. Недолго постояв перед дверью, он открыл ее и со слезами на глазах сделал прыжок. Дверь проводницы распахнулась и она с ужасом крикнула: «Что тут происходит?!». Все, у кого еще был выбор, смотрели на нее, как на кусок мяса.

Что-то сверкнуло в темноте коридора и Вадим набросился на бедную девушку. Но Олег достал из кармана пистолет и засадил пулю ей в лоб. Сложно было определить, от чего она умерла раньше, поэтому им обоим было разрешено остаться. Распрощавшись с оставшимися двумя, мы вернулись в купе. На этот раз осталось семеро: я, Олег, Сэм, Вадим, Сергей, Саймон и Никита.

Новая партия. На этот раз Вадим и Сергей захотели покинуть игру, а это означало, что они не могут спасовать. Влажными дрожащими руками Сергей раздал всем карты. Медленно раздавая карты, его лицо и лица других изменялись так же быстро, как настроение подростка. Один Саймон сидел невозмутимо. Сережа с облегчением выдохнул открыв карты. У него флеш. Он — победитель. Он — спасен. «Не так быстро» — сказал Сэм. Он показал карты. Каре. «Итак, задача такова: Вадим и Сергей, выберите, кто из вас должен выжить, кто из вас любит жизнь больше? Выжить должен только один из вас, решайте».

Это конец. Долго они сидели и смотрели друг на друга. Все звуки стихли. Мы были на станции, на которой мы должны были стоять около получаса. Минут десять безмолвие резало мне уши. Никто не смел шевелиться. Внезапно, Вадим выхватил пистолет со стола и направил на Олега. «Прости» — сказал он. Раздался выстрел и кровь залила стену. Вадим застрелился. Снова все звуки затихли. В купе вбежали Гриша и Саша. Увидев всю картину, они не сказали ни слова. Гриша убежал в туалет, его тошнило, а Саша просто был в шоке. Даже в ужасе. Он, молча, вышел из купе. Из всех нас остались лишь я, Саймон, Сэм, Никита и Олег. Пятеро.

- Мы зашли слишком далеко, вам не кажется? — сказал Никита.
- Есть немного — сказал Олег.
- Хотите выйти? — усмехнулся Саймон.
- Я — да — сказал Олег.
- Тогда и я — сказал Никита.
- Тогда, по последней, ребятки — сказал Сэм.

Была моя очередь сдавать, тогда-то я и заметил, что карты были меченные. Колода была Сэма, ее мы сменили, как-только он вошел в вагон. Получается, он манипулировал нами с помощью карт. Все подозрения, которые свалились на Саймона, были опровергнуты вмиг. Меня это напугало от части, ведь это он рулил всей ситуацией. Это он убил их всех. «Я тоже выхожу» — сказал я. Сэм кинул на меня короткий взгляд, но не сказал ни слова. Когда я сдал карты, все с напряжением шныряли глазами то на карты, то на оппонентов. Внезапно, Олег закричал: «Какого хрена, Никита? Какого хрена, ты смотришь в мои карты?». Он вскочил с ножом в руке и всадил Никите в горло. Испугавшись такой реакции, я отпрянул, а Саймон взял пистолет и выстрелил в Олега. Снова купе наполнилось тишиной, которую прервал Саша. «Я в игре» — сказал он. Я не понимал на тот момент причины его входа в игру, на его месте, я бы сошел на этой станции, купил билет до дома и забыл бы об этом, как о страшном сне. «Пересдача» — сказал Саймон.

Партия прошла очень быстро. Вначале Сэм спасовал и это облегчило задачу. Победу в этой игре одержал Саша. «Я хочу, чтобы ты, Саймон, убрал все тела из вагона и не вернулся в поезд». «Но…» — тихо сказал Саймон. «Без всяких «Но». Ты это делаешь или режешь себе горло». Саймон послушно собрал все тела в вагоне и вышел на улицу. Поезд тронулся опять. Саша, немного расслабившись, «растекся» на сидении. Он еще не знал, что он все еще в игре и что ему грозит опасность. Сэм спокойно потянулся к колоде и раздал на двоих. «Я не буду играть» — отрезал Саша.
- Отыграй одну и выходи, таковы правила — сказал Сэм.
- Какие правила? Саймона нет, все, больше никакой крови.
- С чего это вдруг? — сказал Сэм и наставил пистолет на Сашу.

На лице Саши была запечатлена ярость, смешанная с ужасом. По его лбу скатилась капля пота. Он покорно взял карты и продолжил игру. Партия была за Сэмом. Он заставил Александра отцепить все вагоны и сжечь всех пассажиров, которые не играли на тот момент. Он вернулся с разбитой губой и сел рядом с нами. Теперь, как мне казалось, все закончилось. Игра окончена. Внезапно, Сэм выстрелил в Александра, который и пискнуть не успел. «Ты хочешь сохранить жизнь?» — обратился он ко мне. — «Тогда играй».

Он сдал карты. Мои колени дрожали, будто я сидел на улице абсолютно голый в -40. Игра была на мою жизнь. Такой опасности я не чувствовал на протяжении всей поездки, хотя смерть дышала мне в спину. Каждая карта падала на стол с таким грохотом, будто целый пороховой склад взрывался. И вот, наконец, когда все карты были выложены, я понял, что это приговор, что я проиграл. У меня не было даже пары. У меня не было даже пары. Кинув карты на стол, я, в отчаянии смотрел на Сэма. Впервые за сегодня я выиграл. У Сэма не было ничего, а старшая карта была у меня. В тот момент, меня одолело животное желание мести. Мести за всех, кто сегодня умер в этом проклятом поезде.
- Бери нож — сказал я.
- Что?
- Я сказал, возьми нож.

Сэм, дрожащими руками схватил нож. За все время, пока я с ним ехал, я не видел его таким напуганным. Он был, как крыса, загнанная в угол, у которой уже нет шансов на спасение.
- Режь горло. От ключицы до подбородка.
- Фред…
- Я сказал, режь!
- Знаешь, а ведь я тут неспроста. Меня послал мужчина. Я проиграл ему в такую же игру. Его желанием было исполнить этот сценарий. И сейчас, когда я стою перед тобой, впервые что-то пошло не по нему. Знаешь, я-то умру, а что будет с тобой — известно только ему. Гори в аду Фредерик Салливан! Гори в аду!
- Стой!
Внутри меня все сжалось, он вонзил нож и медленно, дрожащей рукой повел его к подбородку. Я опешил от такой решительности. Было ощущение, что у него был опыт в этом даже больше, чем в игре в покер. Снова все погрузилось в тишину. Мы на станции. Собрав все вещи, я выбежал из поезда, но меня повязала полиция. Я не знаю, кто им сообщил о резне, но я просидел в тюрьме две недели, пока меня не выпустили из-за недостатка доказательств. Отпечатков моих было меньше всех, мотивов не было, да и адвокат у меня был очень хороший.

Сегодня — первый день, как меня отпустили. 5 минут назад мне позвонили и позвали сыграть еще раз, а если я откажусь, то меня просто убьют. Я хотел бы, чтобы все знали, как я умру, если это, конечно, вдруг случится.

P.S. Я — не виновен.