Двое

Все началось, после того, как эти долбаные военные запустили чертову ракету на своем долбаном полигоне, вот, что в результате произошло. Никто не знал, что отработанное ракетное топливо будет сдуто на город и оно будет влиять на людей с шаткой психикой необратимо…

Повествование от лица Макса.

Я учился в гимназии до девятого класса, учился весьма неплохо, но иногда бывали проблемы с учебой, в моем классе училось 29 человек, все они были разными, но почти все дружили и общались друг с другом. В классе было два так называемых «изгоя», как вы, наверное, уже догадались, одним из них был я, я не общался ни с кем из нашего класса за исключением «привет» и «пока», да и то не со всеми, со мной никто также не общался, не подавал руки, даже не списывали и ничего не просили, для них я был пустым местом, призраком. Я с каждым днем сходил с ума, моим приемным родителям было на меня абсолютно плевать, они чем-то напоминали мне моих одноклассников, я пересмотрел все фильмы ужасов, перечитал все книги Лавкрафта и не только. Любой психолог, увидев меня в то время, немедленно отправил бы меня в психушку, но, к сожалению, для моих одноклассников этого не произошло. После того как я пристрастился к ужастикам, мои одноклассники внезапно решили, что я — гей, кто-то из них видел меня в обществе двух парней, потом они вспомнили цвет моих голубых глаз, замкнутость и вечную опрятность в одежде. Эти скоты приняли меня за гея, начались не прекращающиеся издевательства и насмешки, мое душевное состояние было сходно с состоянием маньяка. Я строил кровавые планы, рисовал ужасающие картины расправы над своими одноклассниками-ублюдками (я к этому времени неплохо рисовал), холсты были полны ужаса и безумия, льющаяся фонтанами кровь, внутренности, валяющиеся повсюду, на этих картинах я резал этих тварей ножами, рвал рукам и ел, еще теплое сочное, кровавое мясо своих одноклассников, я упивался этим вкусом, смаковал каждый кусочек. С этих пор я ел сырое или плохо прожаренное мясо с кровью, делал на своих руках порезы и жадно пил свою собственную «вторую отрицательную», я стал чудовищем, учителя в истерике писали родителям и вызывали их в школу, но им было на меня глубоко плевать.

Как я уже говорил вначале, в нашем классе было два «изгоя», один — я, а второго звали, кажется, Семён, среднего роста крепкий, обладатель довольно густых усов для своих пятнадцати, голос его был громким и низким, с небольшим хрипом. В классе его уважали, но почему-то общались мало, уважали за то что в рукопашной уделал троих гопников с кастетом и ножами, общались мало потому что побаивались, Сема, как его называли, обладал крутым нравом, не любил когда его обсуждают у него за спиной, за такое он без промедления бил по морде причем сильно и с душой, его удар насколько я помню испытали на себе минимум трое из нашего класса. Именно с Семёном будут непосредственно связаны последние мгновения моей жизни.

Страница из дневника Максима Плевикова.

Повествование от лица Семена.

Я с ужасом вспоминаю тот день — 14 апреля, я обладатель крепких нервов, но это было ужасно, я на несколько секунд буквально онемел от страха, но сумел его побороть, сейчас я поясню, что стало причиной, буквально животного ужаса.

Я пришел в класс перед самым звонком, наша училка по «обществу» как всегда опаздывала и все от ничего делать начали издеваться над Максом Плевиковым, не нравился он мне последнее время, взгляд дикий, руки в бинтах, на маньяка смахивал малость. Ну так вот, все начали интересоваться, как, мол у него дела, «давно ли на заднеприводном личном фронте были успехи», автором сей шутки был наш главный приколист — Леха Бухарин кличка которого была «Бухло», внезапно Макс оторвался от какой-то книги и взглядом хищника обвел всех нас, внезапно вскочил из-за стола и молниеносно оказался в двадцати-тридцати сантиметрах от Лехиного лица. Макс наклонил голову, взглянул на жертву и резко взмахнул рукой, указательный и средний пальцы Макса погрузились по основание второй фаланги каждого пальца в правую Лехину глазницу и с омерзительным звуком, спустя две секунды вышли назад, вырвав правый глаз Лехи, тот стоял секунды три, а потом дико заорал, Макс тем временем, немного прокусил глаз высасывал его содержимое с мерзким звуком.

Кого-то затошнило, пацаны начали оттаскивать Макса от Лехи, но было поздно, этот псих вцепился зубами в Лехину сонную артерию и перекусил её, парни оторвали его от безжизненного тела, глаза Макса были красными, по губам и подбородку лилась теплая кровь, Макс одним движением достал из-за пазухи две перчатки и надел их, это были самодельные перчатки из грубой кожи, а на конце каждого пальца красовалось плоское лезвие в виде ногтя. Взмах и рука погрузилась в живот первой красавицы школы, острые лезвия без труда пропороли блузку и кожу, Макс резко дернул руку из живота Даши и вытащил на свет примерно 30 сантиметров её тонкой кишки, взмах второй рукой и в его руке осталось 10 сантиметров, которые он проглотил и начал жевать. Наш силач — Петя Серов хотел врезать Максу по лицу, но тот увернулся и полоснул Петю по глазам рукой в перчатке, тот остался без левого глаза, упал и завыл от боли.

Я хорошо знал местные леса и знал, где были бои во время ВОВ, признаюсь, я был черным копателем и всегда носил с собой трофей — Walther P.38 найденный мной в одном из брошенных немецких блиндажей, ступор прошел, я выхватил пистолет из-за пазухи, где он всегда находился в сшитой мной кобуре и…

Повествование от лица Макса.

Я стоял и смотрел на него, в глазах исчез страх, вены на лбу вздулись, глаза налились ненавистью, я знал чем кончится сегодняшний день, не знал как он закончится, Семён должен был оборвать мою жизнь, остановить меня и он оправдал все мои надежды. Вот у него в руке сверкнул пистолет, я подумал, что люблю все, что сделано в Германии, три оглушительных хлопка выстрелов, первая пуля патрона 9*19 мм попала мне в «солнышко», вторая раздробила ребро и вошла в правое легкое вырвав сзади кусок мяса размером с кулак взрослого человека, третья попала кажется в место где соединяется нижняя пара ребер. Боже, боль была адская я захлебываясь кровью из пробитого легкого, лежал на полу вверх лицом, надо мной возникла крупная тень — Сема стоял надо мной направив зрачок пистолетного дула мне между глаз, «Это Коне…»

Лакированная немецкая гильзочка весело поскакала по полу и остановилась в луже крови, очень большой луже.