Инь и Ян. Часть 3

Поначалу тетя Аня очень переживала из-за меня. Иногда по ночам я просыпалась, чувствуя чье-то присутствие в комнате. Но сразу засыпала, как только приходило понимание, что это тетя Аня читает надо мной молитвы. Пару раз мы с ней сходили в церковь, молились полушепотом, целовали кресты и иконы. Лишь уверившись, что я не одержима дьяволом, она отступилась от меня и больше ночами не плакала и молитвы надо мной не читала.

К осени соседи-односельчане как-то пообтерли острые края сплетен обо мне. Были, конечно, самые ретивые, которые все еще настаивали на моем выселении из деревни. Причем они были свято убеждены, что совершенно необходимо либо изгнать меня, либо сжечь на костре. Только страх удерживал их от более решительных действий, потому что никто не хотел сделать первый шаг.

Жене приходилось сложнее, чем мне. Если меня односельчане старались избегать, то его, наоборот осаждали. У кого зубы ноют, у кого ребенок заболел и поднялась температура… В общем, если бы не я, наш дом превратился бы в место паломничества. Его, бедняжку, вылавливали на улице. Конечно, он никому не отказывал — раз есть такой дар лечить людей, то грех не помочь. Денег он никогда не брал, за что одни его любили еще больше, а другие за спиной называли идиотом.

Учебный год начался как обычно, может, чуть-чуть более волнительно и грустно. 11 класс все-таки. На обозримом горизонте — экзамены, выпускной, взрослая жизнь. Теперь я сидела одна на последней парте. Из-за того, что со мной никто общаться не хотел, перемены я проводила в классе, читая книжку. Конечно, я знала, что за спиной у меня шепчутся, но в глаза никто ничего не осмелился сказать. Они предпочли меня совсем не замечать и откровенно игнорировали любые мои попытки завязать разговор.

В ноябре к нам в класс пришел новенький парень, Олег. Симпатичный, высокий — вполне в моем вкусе. Говорят, у него дома что-то случилось и он из города приехал, чтобы спокойно доучиться последний год. Как ни странно, Олег мной заинтересовался, что мне крайне льстило.

В декабре на перемене между парами я, как обычно, читала книгу, когда услышала:
- Привет.
Я удивилась, потому что до этого момента Олег мало обращал на меня внимание.
- Привет.
- Знаешь, я давно к тебе присматриваюсь. Ты не такая, как все и мне это определенно нравится.
Я усмехнулась про себя и ответила:
- И что ты этим хочешь сказать?
- Ну, я же говорю: ты мне нравишься. — Он слегка покраснел и смущенно отвел взгляд. — Будешь моей девушкой?
Я вспыхнула и помимо своей воли кивнула, но раскаиваться было поздно, да и зачем — Олежка мне нравился.

Он начал робко ухаживать за мной, приглашал на прогулки, после школы провожал домой. Для меня, почти изолированной от общества, это был как глоток свежего воздуха. Наши встречи носили целомудренный характер; мы даже не целовались. Скажу честно, через полмесяца пришло понимание, что я влюбилась впервые в жизни. Ему я, конечно, не показывала всей полноты своих чувств, но буквально летала. Даже тетя Аня заметила, что глаза мои лучились, как два изумруда и улыбка не сходила с лица.

Видимо, из-за того, что я пребывала в отличном настроении, никаких «казусов» не случалось. Я даже как-то, ну, позабыла, что ли, что я не совсем такая, как все. По крайней мере, меньше думала об этом. Впервые за полгода я чувствовала, что живу, а не существую на грани реальности и фантастики.

Снег уже давно лежал плотным покровом на земле и таять не собирался. В воздухе чувствовалось радостное возбуждение от приближающегося Нового Года. Погода была мягкой и в один из выходных мы с Женей съездили в город, купили мелкие приятные подарки близким — тетушке, друг другу и, конечно «своим вторым половинкам».
В школе намечалась традиционная дискотека для 9-11 классов. Мы с Олегом даже пошли украшать спортзал, где поставили елку. Я решила поговорить с ним, так сказать, в процессе.
- Олежек, скажи, а тебе про меня что-нибудь говорили? Ну, такое, неприятное?
Он странно посмотрел на меня:
- А что? Что-то должны были сказать? Я чего-то не знаю?
- Ну…
- У тебя кто-то появился?
- Нет-нет, что ты! Просто все в деревне думают что я немного того, ведьма, одним словом…
- Чепуха! Я в это не верю, знаешь ли. — Взгляд его был твердым, но каким-то странным. — Я уже приготовил тебе сюрприз на Новый Год. А ты?
- Я тоже. — Мне не понравился его голос, какие-то нотки звучали саркастически. Особенно «сюрприз» звучал странно… А впрочем, мне, наверное, показалось. — Олег, что-то не так?
- Нет, все в порядке. Давай быстрее закончим и по домам. — Было видно, что он торопился.
На прощание он сухо чмокнул меня в щеку и ушел, не оборачиваясь. Я осталась стоять на крыльце, озадаченная таким «проявлением чувств». Вспомнились все странности в его поведении: Олег был суховат в общении, разговор не клеился, он часто смотрел на часы и даже не предпринимал попытки поцеловать меня. Его поведение немного озадачивало и расстраивало. Отношения трещали по всем швам, а значит, не имели будущего. Но я-то его любила!

25 декабря я с самого утра собиралась на дискотеку. Бигуди, косметика, платье и прочие девичьи сборы заняли почти весь день. Женя наблюдал за мной с неодобрением:
- Марин, может, не пойдешь, а? Ну я тебя прошу. Ты же знаешь, как они все к тебе относятся.
- Не все. Олег ко мне хорошо относится.
- Олег! Олег — исключение, я надеюсь. — Женя сцепил руки в замок, но я все равно успела заметить, что они у него вздрагивают. — Там алкоголь будет. Оно тебе надо? Сестренка, милая, пойми — я за тебя переживаю!
Я легко чмокнула его в нос и, продолжая собираться, ответила:
- Ну, я-то пить точно не собираюсь! Так что за это можешь не волноваться. — Подойдя, я положила руки ему на плечи и заглянула в его встревоженные глаза: — А если что-нибудь пойдет не так, я обещаю — слышишь, обещаю, — я сразу уйду. Верь мне.
Он тяжело вздохнул, печальными глазами посмотрел на тетю Аню, словно прося поддержки. Она включилась в уговоры, но я была непреклонна: сказала «Пойду!» и пошла. Эх, молодо-зелено!

В спортзале царил сумрак, разгоняемый иллюминацией. Музыка почти оглушала, народ кучковался — кто танцевал, кто просто болтал и смеялся. Внезапно зажегся свет и ведущий объявил какой-то конкурс. От группы молодых людей отделился Олег и подошел ко мне. От него пахло легким перегаром.
- Привет. Ты задержалась.
- Прости, пока собралась, пока дошла…
- Будешь? — Он показал мне пол-литровую бутылочку газировки. — Хлебни, расслабься.
Я поняла, что в бутылке алкоголь:
- Нет, спасибо. Не употребляю.
- Ну и зря! А я буду. Ну, короче, я пойду, пообщаюсь с народом. Ты тоже отдыхай. — Он развернулся и ушел в толпу.
Я осталась стоять, озадаченная. Прошла к лавочке, села и откинулась. Мне было неприятно вдвойне: во-первых, Олег был выпивши, а во-вторых меня обидело, что он, зная, о моих отношениях с одноклассниками, ушел развлекаться. Немного посидев, я решила уйти домой.

Морозец усилился, снег красиво искрился в свете фонарей. Я спустилась с крыльца и стояла, глядя, как снежинки кружат в вальсе. Накинув поглубже капюшон, я спрятала в карманы не защищенные перчатками руки. Справа, за углом послышался взрыв смеха; мне показалось, я услышала голос Олега. Заколебавшись на мгновение, я пошла в ту сторону.
- Нет, девки, прикиньте, она ничего не поняла! — Голос Вари был полон злорадства.
- До сих пор? Ну, Олег, ты даешь! Класс! — девичьи голоса наперебой.
- А ты ее уже того, фьють-фьють? — Кажется, голос Коли.
- Пусть только попробует! — Варин голос зазвучал угрожающе.
- Варя, — голос Олега, — мне вообще надоел этот спектакль! Пора заканчивать заниматься этой ерундой! Розыгрыш слишком затянулся. Ну, не могу я играть влюбленного осла. И потом, я хочу свое свободное время проводить с тобой, а не с этой серой мышкой!

Я вошла в круг света фонаря, под которым они стояли. Фигуры вмиг застыли, заледенели. Ни звука, ни движения.
- Вот как? — обратилась я к Олегу. — Розыгрыш, значит. Спектакль.
Меня натурально трясло. Я вынула руки из карманов и сжала в кулаки.
- Потрудись объяснить!
- Он мой! — взвизгнула Варя. — Мы придумали тебя разыграть, чтобы поиздеваться над тобой! Думаешь, я забыла, как ты на меня порчу навела? А теперь проваливай, да поживее. Олега тебе не видать, как своих ушей!
- Рот закрой, я с ним разговариваю.

Лида подтолкнула локтем Татьяну и взглядом указала на мои руки — я сжимала и разжимала кулаки, а на кончиках пальцев у меня висели маленькие синие сферы. Одна сорвалась, влетела в приоткрытый рот Вари, по пути сжигая губы, щеки, гортань и ушла вглубь. Кричать она не могла, из сожженного горла вырывался сип и мычание. Запахло паленым мясом. Варя упала на снег, стала кататься и пытаться руками засунуть снег в рот. Глаза ее были широко раскрыты, слезы текли ручьем. Через некоторое время она затихла навсегда.
Девки и пацаны кинулись врассыпную, но я подняла руки на уровне груди, растопырила пальцы и молнии безошибочно нашли свои жертвы. Столкнувшись, искрящийся синий шарик входил в плоть и взрывался тепловой энергией. То, что секунду назад было человеком, опадало на снег серым пеплом.

Олег уставился на Варю, перевел взгляд на меня, выставил руки вперед в защитном жесте и попятился назад. Я не чувствовала жалости, а только мрачное удовлетворение от свершающейся мести.
- Доволен? — Мой голос поднялся на октаву. — Посмотри, что ты наделал. Это ты, ты виноват в их смерти.
Обида, злость, боль от попранной любви душили меня, разрастаясь, переполняя.
- Я тебе доверяла, любила тебя. Но была всего лишь игрушкой. Игрушкой!!! — последнее слово я выкрикнула в небо.
В теле почувствовалась какая-то невесомость, синий мерцающий свет накрыл меня с головой — я сама стала протоплазмой, сгустком энергии. Олег во все глаза наблюдал за происходящим, губы его тряслись и, несмотря на мороз, лицо покрылось испариной.
- Марина! Подожди, это… это же шутка… шутка, понимаешь? — его лицо исказилось в гримасе, он пытался выдавить из себя улыбку, но у него это плохо получилось. — Розыгрыш, н-не-не более того…
- Ах, розыгрыш! Шутка, значит! Посмотри, клоун, чем ваши шуточки закончились. И виноват в этом ты!
- Нет, — он чуть не плакал. — Я не виноват. Не виноват!
- Ты будешь жить. Видишь, какая я щедрая. Будешь жить с этим чувством вины, она будет давить на тебя, ломать, мять! Ты не забудешь зимнюю ночь накануне нового года, а чтоб тебе лучше помнилось, чтоб ты не мог дурить головы девчонкам — вот тебе!
Я подлетела к самому его лицу и вспыхнула. Протоплазма выплеснулась и растеклась по лицу и рукам, которыми он пытался защитить глаза. Кожа мгновенно покраснела, запузырилась и съежилась. Секундной вспышки оказалось достаточно, чтобы сделать из мальчика-красавчика урода. Он взвыл и завалился в снег рядом с Варей. Я холодно висела над этой парочкой, поливая их синим неоновым светом.

- Марина, нет! — по школьному двору бежал Женя. — О, Боже мой! Я опоздал, опоздал!
Он подбежал к нам и упал на колени в снег, пощупал пульс у Вари, убедился, что его нет и перевернул на спину Олега, который потерял сознание.
- Что же ты наделала, родная? — трясущимися руками он гладил обожженное лицо, но оно никак не становилось таким, как прежде. — Не получается, почему ничего не получается?
- Оставь его. Ты ничем ему не поможешь. — Голос мой был похож на треск и пощелкивание оголенных проводов. — Я сделала это намеренно, но мне не жаль. Он заслужил, они все заслужили.
- Маришка, как же так? — голос его был полон печали и сожаления. — Что теперь будет?
- Я не знаю, как вернуться обратно, как снова стать человеком. Наверное, мне не место не только в деревне, но и на Земле. Прости, солнце, что так получилось. И заботься о тете Ане. Передай ей, что я люблю ее. Обо мне не грусти…
Раздался негромкий щелчок и я рассыпалась по снегу серебристыми искорками, а Женя все также сидел на снегу, оплакивая меня, себя… нас.

© morskaya-vedma, 09.08.2013