Еще один рассвет

Кажется, что я знаю свою квартиру. Уже год как живу здесь. С закрытыми глазами могу пройтись по комнате, огибая все углы и каждый поставленный стул. Если вдруг что-нибудь переставить или вообще убрать, то я сразу замечу это. Вот и сейчас, проснувшись от чего-то посреди ночи, я тщательно вглядывался в темноту, пытаясь определить, что же изменилось в моей комнате. Тусклый свет уличного фонаря проникал в комнату и делал все тени причудливыми и уродливо-вытянутыми. Что же было не так? Какое-то беспокойство не покидало меня. Раздался шорох в коридоре моей двухкомнатной квартиры. Я вдруг осознал, что дверь в прихожую, которую привык закрывать, перед тем как лечь спать, открыта настежь. В ее проеме застыла непроглядная темнота. Шорох повторился. Будто кто-то терся о стену. Я попытался включить маленький ночник на прикроватной тумбе, но тот отчего-то не загорался. Часы также не работали. Да и огонек на телевизоре, который дежурно горит, когда он выключен, отчего-то тоже не светился. Видимо отключилось электричество. Я был в квартире совсем один. Полежав еще минут пять, я понял, что как бы мне того не хотелось, все же придется вставать и идти в коридор, проверять автоматы в щетке. Скинув одеяло, я попытался нащупать босой ногой тапок, но тот все никак не хотел находиться. Плюнув на это гиблое дело, я встал и босиком, шлепая по полу, направился в прихожую. Было так темно, что для того, чтобы не врезаться в какую-нибудь случайно приоткрытую дверь ванны или туалета, я выставил вперед руки и шел наугад. Сделав два осторожных шага, я вдруг, наткнулся на что-то мягкое. Это что-то зашевелилось и отстранилось от меня. Как электричеством меня пробила волна сковывающего страха. Отшатнувшись, я не осторожничая и не разбирая дороги, ринулся обратно в комнату. Заскочив, быстро захлопнул за собой дверь.

Что это было? Отбежав к окну, я схватил попавшийся под руку стул и приготовился швырнуть его в того, кто попытается войти в мою комнату.
- Кто там шастает?! — Громко закричал я, в надежде спугнуть незваного гостя. Но ответа не было. Простояв у окна около получаса, я решился сделать вылазку из комнаты. Взяв в руки телефон и включив на нем фонарик, нащупал на полке увесистую вазу с тонким горлышком, доставшуюся мне в наследство от прежних хозяев этой квартиры. Ваза была старинной, с какими-то узорами в виде бегущих людей. Рука не поднималась выкинуть ее на помойку. И вот теперь она пригодилась.

Открыв рывком дверь, я отскочил и приготовился к обороне, держа свое импровизированное орудие наизготовку. Но в коридоре стаяла полнейшая тишина. Собравши в кулак всю свою волю, я выглянул в коридор, подсвечивая себе тусклым светом фонарика с телефона. От увиденного, у меня зашевелились волосы на затылке, а в горле застрял дикий крик. Заскочив обратно в комнату, я с силой захлопнул дверь и трясущимися руками стал набирать на телефоне 112.

В моем коридоре, болтаясь в петле, висел какой-то мужчина с голым торсом и неестественно выгнутой шеей. Его глаза были выпучены, а изо рта вываливался черный как смоль язык.

Пока я вызывал полицию, меня трясло от страха. Сбиваясь и путаясь, я объяснял им, что же со мной произошло. Но то ли мне не поверили, то ли у них не было свободных людей, наряд ко мне приехал только под самое утро. Когда за окном уже начинался рассвет нового дня. Все это время я сидел на подоконнике, готовясь в случае чего спрыгнуть в кусты с высоты третьего этажа.

Когда раздался стук во входную дверь, я чуть было с перепуга не сиганул из окна. Но вовремя вспомнил, что в квартире нет электричества и значит, звонок не работает. Осторожно открыв дверь в коридор, я выглянул. Там никого не было! Никто больше не висел посреди моей прихожей и не было никаких следов пребывания кого-либо или чего-либо. В дверь настойчиво барабанили.

После того как полицейские обыскали мою квартиру и не нашли ничего подозрительного, молодой сержант посчитал, что я либо был пьян, либо употребляю что-то запрещенное.
- Документики покажите. — Попросил он.
- Вот. — Я протянул полицейскому паспорт.
- Что ж вы, Петр Олегович? Только зря нас от работы отвлекаете ложными вызовами.
Быстро написав что-то на бумаге и, забрав своих товарищей, он с укоризной посмотрел на меня и, вернув паспорт, вышел из моей квартиры.

Не в силах находиться в этом доме, я быстро собрался и выскочил прочь. На лестничной площадке стоял и курил мой сосед. Мужчина, лет сорока пяти, с короткостриженной головой и атлетическим телосложением. Звали его вроде бы Игорь.
- Привет! — Поздоровался он. — К тебе что ль приезжали? — Спросил мужик, кивая куда-то в сторону улицы.
- Ну, да. — Ответил я, слегка, смутившись.
- А, что случилось то? — Он протянул мне пачку сигарет, как бы намекая, что так просто он от меня не отстанет. Я вынул сигарету и прикурил ее. Если честно мне очень хотелось с кем-нибудь пообщаться. Пусть даже и с малознакомым, здоровенным соседом по лестничной площадке.
Я рассказал все. Все как было на самом деле. Утаив разве, что некоторые подробности моего не совсем героического поведения. Он выслушал и растерянно почесал голову своей здоровенной ручищей.

- Ты знаешь, Олегыч, а, по-моему, ровно год назад в твоей квартире паренька-то того и нашли.
- Какого паренька?
- Да странная была история. Вроде как парня убил кореш в пьяном бреду, а тело его в петлю подвесил, что бы, знаешь ли, все было на самоубийство похоже. Только вот соседка наша, Леонидовна, со второго этажа, вроде как видала, как он после ссоры из квартиры выбегал. Вот и сдала его со всеми потрохами ментам. Шуму поднялось! А у убивца этого сердце барахлило. Не выдержал он, да и отдал Богу душу прямо в СИЗО, так суда и не дождавшись. Дело свернули. Толком и разбираться никто не стал, что там да как было.
- Думаешь, я того висельника видел?
- Да кто ж его знает?! Может и того. Ты вот в жизнь после смерти веришь?
- Как-то не задумывался об этом.
- Вот! — Улыбнулся он. — А я верю.

Внизу послышались шаркающие по лестнице шаги. По ступенькам, волоча свою старенькую, клетчатую сумку-тележку поднималась мать Игоря, Вера Степановна.
- Опять куришь?! — Начала она уже издалека. — Весь дым ко мне в квартиру летит! Заплевал тут все, ступить уже некуда! Ну-ка, выкидывай свою папиросу! — Накинулась она на меня. Сосед отошел к стене, по детски спрятал сигарету за спину и, молча стоял улыбаясь. — Выкидывай, выкидывай! А то напишу, куда следует!
Я поспешно затушил почти догоревшую сигарету. Странные дела! Мне, значит, она претензии предъявляет, а то, что ее Игорюша тут целыми днями курит, одну за одной, её как-то не волнует. Обидно стало.
Пропустив старушку и кивнув Игорю, который все также стоял, улыбаясь и смотрел на свою старенькую, сердитую мать, я начал спускаться вниз.

Выскочив из подъезда, в свой маленький, но уютный двор, я присел на одну из разноцветных лавочек. В задумчивости я стал смотреть на окна собственной квартиры. Что же это было? Неужели я схожу с ума? Посидев так около получаса, я пошел бродить по городу, размышляя над событиями этой бессонной ночи.

Вечером, зайдя в гипермаркет, я взял для храбрости пол-литра водки, но поразмыслив, все же поменял бутылку на литровую. Мне все равно придется возвращаться домой. Хочу я того или нет. Не оставаться же бомжом из-за того, что ночью мне что-то там померещилось.
Медленно поднимаясь по лестнице, я старался как можно дальше оттянуть тот момент, когда мне придется зайти в собственную квартиру. На моей площадке, оперевшись о перила стоял и все так же курил Игорь. Буд-то и не уходил он отсюда никуда.

- Здоров, сосед! — Поздоровался он.
- Привет! — Ответил я, доставая из кармана сигареты и пристраиваясь рядом.
- Ты на матушку мою не сердись. Это она утром из собеса шла опять что-то с пенсией намудрили.
- Да я и не сержусь. — Сказал я, стряхивая с сигареты пепел в жестяную банку из-под сгущенки. — Тебе-то от нее за курение не влетает?
- Раньше влетало. А теперь… Не до меня ей теперь.
- Слушай, Игорь, а не хочешь составить мне компанию? — Я приподнял полиэтиленовый пакет с закусками и бутылкой водки. — Мне одному как-то пить не охота, но без этого я уснуть точно не смогу.
- Вот так вот, Петр, люди и спиваются! — Усмехнулся сосед. — Пойдем! Не бросать же тебя одного в таком состоянии. Правда матушка не одобряет. Ну да раз уж такое дело.

Мы вошли ко мне в квартиру и я быстро организовал на кухоньке небольшое, холостяцкое застолье.
- Игорь, а я вот все тебя хотел спросить. — В голове слегка шумело от выпитого и меня потянуло на душевные разговоры. — Ты вроде парень неплохой. А почему ты до сих пор с матерью живешь? Семью не заводишь?
- Да, понимаешь, была у меня и жена и ребенок, но вот не сложилось у нас. После института «залетела» она. Ну а я, понятно, отпираться не стал. Женился как порядочный. Так и жили вместе только ради ребенка. А потом подрос Виталька и переехали они жить в Финляндию. Кризис, типа, пережидать. — Он усмехнулся. — На кой я им там сдался? Я с матерью остался. Старая она у меня. Не могу я ее одну бросить. — Он откупорил бутылку и не жалея плеснул в рюмки. — Да, ладно обо мне, ты мне лучше еще разок расскажи, что тебе тут ночью привиделось.
Выпив, мы закусили и я снова пересказал ему события минувшей ночи.

- Вот! Схватил я, значит, вазу и стою. — Рассказывал я. — А за дверью тишина!
- Какую вазу? — Спросил Игорь.
- Сейчас покажу! — Я принес и дал ему свое бывшее орудие самозащиты. — От прежних хозяев квартиры осталась.
- Хорошая ваза. Увесистая. — Он взял ее за горлышко и махнул ей пару раз, как бы пробуя ее на ударность.
- Вещь! — Выдал свой вердикт Игорь. — А, что это там внутри болтается? — Он потряс вазу. Внутри что-то ударялось о стенки.
- Ну-ка, дай. — Я взял вазу и тоже потряс ее над ухом. — Похоже, бумага какая-то.
- Ага, бумага. Только вот не вытащить ее, вазу не разбивая. Горлышко очень уж узкое.
- Разбивать жалко. — Сказал я, перевернув посудину и стуча ладонью по ее донышку.
- Жалко. — Согласился Игорь. — А давай мы аккуратненько только донышко выбьем, а потом его суперклеем склеим?
- А получится?
- А, то! Тащи молоток!

Я притащил ящик с инструментами и поставил его на табурет. Выудив из ящика молоток, сосед перевернул вазу и зажал ее между ног донышком вверх. Тщательно прицелившись, он несильно тюкнул по дну зауженным концом молотка. Но то ли сила была рассчитана не правильно, то ли Игорь с пьяного глаза промахнулся, ваза с глухим звуком раскрошилась на несколько крупных осколков. Сосед сидел, в недоумении смотря на остатки бывшей вазы у своих ног.
- Твою ж дивизию! — Выругался он. — Олегыч, прости!
- Да Бог с ней. — Я равнодушно махнул рукой. — Сейчас швабру притащу.

Убравшись на кухне, мы, наконец-таки, добрались до той бумаги ради которой расколошматили такую хорошую вазу. Это была какая-то старая, пожелтевшая записка. Начав ее читать, я был сильно удивлен. «Ухожу из жизни»… «Прошу никого не винить»… Это было предсмертное послание. Послание того самого парня которого нашли в коридоре этой квартиры.

- Это, что же получается! — Прочтя записку, обратился я к Игорю. — Тот мужик и вправду никого не убивал? Вот записка парня. — Я потряс в воздухе свернутым в трубочку листком бумаги.
- Выходит, что так. — Он потер подбородок. — Видимо менты записку не нашли.
- Да как же так? — Возмутился я.
- Скорей всего самоубийца вставил ее в вазу, но она провалилась.
- И, что мне теперь с ней делать?
- А кто ж его знает. Видимо, пока ее не нашли, дух парня не может обрести покой.

Мы еще долго сидели и обсуждали, как все могло произойти. Ближе к утру Игорь отправился к себе домой, а я, проводив его, рухнул на кровать прямо в одежде и кажется, уснул, не успев даже донести голову до подушки.

Мне снился сосед Игорь. Он стоял в нашем подъезде у открытых на улицу дверей и смотрел с какой-то грустью в глазах на медленно поднимающееся, из-за серых многоэтажек, солнце. Потом он вдруг повернулся ко мне и грустно улыбаясь произнес: «Еще один рассвет».

Я проснулся, но не спешил подниматься. Лежал и вслушивался в звуки своего дома. Стояла полная тишина. Голова болела от выпитого на кануне, а во рту было суше, чем в пустыне. Кое-как, поднявшись, я нашел в себе силы выпить чаю с двумя бутербродами. Внезапно мне бросилась в глаза вчерашняя записка, которую я так и оставил на кухонном столе. Взяв ее в руки, я направился на лестницу. На площадке Игоря не оказалось и я позвонился в его квартиру.

- Кто там? — Спросил старушечий голос с той стороны двери.
- Это сосед, Павел. — Раздался звук отпирания замков.
- Что тебе? Случилось чавось? — Она приоткрыла дверь и смотрела на меня выцветшими от старости глазами. Из открывшегося проема пахнуло лекарствами.
- А, Игорь дома?
- Игорь?
- Да. Мы вчера договаривались встретиться с ним утром.
- Ты, в своем уме? — Она вдруг занервничала и голос ее задрожал.
- В смысле? — Ответил я вопросом на вопрос.
- Шутки шутить вздумал?!
- Вера Степановна, да, что случилось то?
Она захлопнула дверь перед моим носом. Я так ничего и не поняв, отошел к окну и прикурил сигарету.

Спустя пару минут, на лестнице раздались шаги. Я подумал, что это Игорь, но это оказалась женщина — почтальон. Она прошла мимо и стала звониться в квартиру Веры Степановны. Дверь никто не открывал.

- Вы не в курсе баба Вера дома? — Обратилась почтальон ко мне.
- Да была вроде. — Ответил я.
- Не случилось бы с ней чего. — Забеспокоилась женщина. — Одинокая она. Случись, что и «скорую» вызвать некому.
- Как некому? А Игорь? Сын ее?
- Игорь уже как год назад умер.
- Как умер? — Удивился я.
- Да такое дело было путаное. — Начала она переходя на шепот. — Что-то с соседом не поделил Игорек, да и убил его. Забрали его. Здоровенный он был сын ейный. — Она кивнула на дверь Веры Степановны. — Да вот только сердце у него слабенькое было. Так в камере и умер. А вы тут живете? — Спросила она.
- Да. — Я указал на свою квартиру. — Там.
- Можно я вам корреспонденцию для бабы Веры оставлю? А вы потом ей передадите.
- Оставьте.

Мои мысли путались в голове. На автомате я взял протянутую пачку каких-то газет и зашел в свою квартиру.
Мы же вчера с Игорем водку на моей кухне пили! Вместе вазу разбивали и записку читали! Как же так-то?!
Я взял телефон и, порыскав в контактах, нашел нужный номер.

- Алло! Баб Вер. Это Петр, сосед ваш. Вы уж простите за мой сегодняшний визит. Мне кажется, что меня обманули. Можно я зайду на минутку.
Через десять минут я стоял у нее в прихожей.
- Понимаете, парень назвался вашим сыном. — Объяснял я. — У вас сохранились фотографии Игоря?
- Сохранились. Проходи на кухню, я сейчас альбом принесу. — Она прошаркала по коридору в комнату и принялась перебирать какие-то папки и бумаги.
Я зашел на кухню и сел у окна, на старенький, видавший виды стул.
- Вот он мой сыночек. — Она протянула мне пачку стареньких фотографий. — Не уберегла я его.
- А, что случилось? — Спросил я, принимая из ее рук фотокарточки.
- С соседом окаянным, Гришкой, не поделил, что-то. Все говорят, что убил Игорюша его. Но я-то знаю. Что не делал он этого. — На ее глазах заблестели слезы. — Не мог он. Только вот доказать этого не могу.
- Не убивал он. — Выдавил из себя я и положил фотографии на стол. Со снимков жизнерадостно улыбался, тот самый мой знакомый сосед Игорь. — Вот. — Сказал я протягивая найденную в вазе записку Вере Степановне. — Мы… То есть я вчера у себя нашел. В вазе была. Полицейские ее там не увидели. — Я говорил, а мои глаза смотрели на снимок Игоря с парнишкой лет десяти. Баба Вера, прищурившись, стала читать записку и из глаз ее потекли крупные капли слез.
- Знала ведь! Знала! — В полголоса повторяла она. — Только доказать не могла.

Следующей ночью мне опять приснился Игорь. Он вышел из подъезда засмеялся и произнес: «Спасибо, сосед!» — Я помахал ему рукой и он неспешной походкой пошел в сторону восходящего солнца.

Я проснулся. Выудил из-под кровати свой старенький ноутбук. Закурил сигарету и набрал на клавиатуре: «Кажется, что я знаю свою квартиру. Уже год как живу здесь. С закрытыми глазами могу пройтись по комнате…» Утро встречало меня еще одним, пламенным рассветом.

© Алексей Хилл