Шелк

Холодная ночь уже вступила в свои права, страх накатывал волнами, заставляя трястись от каждого шороха, каждой хрустнувшей веточки, каждого крика птиц, слух стал предельно чувствительным, увеличивая громкость звуков, которыми полнился ночной лес, стократно. Я медленно пробирался сквозь чащу, осторожно ступая по влажной лесной подстилке, скрадывающей звук моих шагов. Связи здесь не было, рация не принимала сигнал, я словно находился в какой-то мертвой зоне, неспособный вырваться из этого жуткого места. Тяжелые ветви многовековых сосен пугающими силуэтами вырисовывались на черном фоне летней ночи, не пропуская свет луны.
Я мог остановиться на ночлег, но желания провести здесь всю ночь совершенно не было. Я плутал по лесу уже несколько часов, пытаясь найти свой лагерь, своих ребят, но тщетно. Связаться с ними было невозможно, найти — тоже. Я просто шел, понимая, что вскоре выйду из леса, а там уже все будет хорошо. Или же, наконец, наткнусь на свою группу. Но я все шел, а впереди был лишь лес, бесконечный, темный, пугающий своей необъятностью и постоянно нарушаемой тишиной.
И как меня угораздило? Хотел бы я сам знать. Все началось так хорошо: друзья, поход, лес, перспектива отлично провести выходные вдали от всех, тем более, что с нами был Андрюха — спец по ориентированию да и выживанию в природных условиях в принципе. Приехали мы утром в близлежащую деревеньку, там и отметились, как сказал Андрей, для подстраховки, ведь всякое может случиться. Места здешние были неимоверно красивы, самый настоящий лес, как — никак. Весь день мы просто изучали его, а к вечеру наткнулись на подходящую полянку, там и разбили лагерь. А потом я потерялся. Причем сам до сих пор не понимаю, как. Просто зашел поглубже в лес по своим делам — а вернуться так и не смог. Хотя отлично помнил, куда нужно было идти, да и не услышать веселые голоса ребят, уже принявших на грудь, было нельзя. Но вот странность: когда я шел назад, к лагерю, наступила страшная, напряженная тишина. Я тогда было подумал, что они меня разыгрывают, но ничего подобного. Рация, сунутая мне Андреем перед моим «походом», молчала, телефон не ловил сеть. В общем, я оказался совершенно один в громадном лесу, без воды, еды и связи с внешним миром.
Сзади раздался шорох, я резко обернулся, готовый встретиться со своими страхами лицом к лицу, но там никого не было. Сглотнув, я двинулся дальше, по дороге подобрал какую-то палку, показавшуюся крепкой, стиснул ее в руках, что есть мочи, даже спокойнее стало на душе. Я шел, не разбирая дороги и не зная, куда я вообще иду, но я шел. Но кое-что заставило меня остановиться.
Впереди промелькнул красный цвет.

Я замер на мгновение, всматриваясь в глубину этой непроходимой чащи, а этот кто-то все удалялся и красный цвет мелькал все дальше. Тогда я, не задумываясь, кинулся вслед. Ветки больно хлестали по лицу, в кровь расцарапывая щеки, я прикрывал глаза, чтобы ненароком не остаться без них, я постоянно запинался о кочки и выступающие над землей корни вековых деревьев, жутко жгло в груди, но я продолжал неустанно бежать. Пока не понял, что я больше никого не вижу.
Я огляделся по сторонам в надежде вновь увидеть хоть какое-то движение, но безрезультатно. От досады я пнул землю под ногами и сел там, где стоял. Мне было ужасно обидно, что я упустил этого никто из виду, мне было невдомек, куда он делся, он словно испарился в воздухе, провалился сквозь землю, просто исчез. Я посидел на холодной земле, кишащей живностью, еще пару минут, а после, отдышавшись, медленным шагом побрел вперед.
Сколько я шел, мне неизвестно; но вскоре лес заметно поредел, пропуская в свое нутро мертвенный свет восходящей луны, озарявшей всю красоту ночного леса, наполнявшей его некой загадочностью и мрачным очарованием. Я был заворожен и напуган, перспектива бродить по такому зловещему и прекрасному месту меня совсем не привлекала. И я, наконец, остановился. Расстелил на земле ветровку возле молоденького еще дерева и обессилено упал на нее, спиной прижавшись к твердому, шероховатому стволу. По расслабленному телу разлилась приятная истома, я чувствовал сильную усталость, на меня накатывала сладкая полудрема и я прикрыл глаза. Но я не спал, нет. Меня нещадно мучила жажда, а желудок то и дело напоминал о себе назойливыми урчаниями и противным ощущением голода. Конечно, я мог поискать здесь ручей, но осознание того, что за столько часов моих скитаний поэтому постылому лесу я так и не наткнулся ни на один, убивало мой энтузиазм напрочь. В местных ягодах и грибах я не разбирался, да и искать их посреди ночи желания не было. Поэтому я просто постарался заснуть.
Из полусна меня вывел явственно слышимый шелест шелка на ветру. Я резко открыл глаза и затаил дыхание, целиком и полностью обратившись вслух. Шелест раздавался где-то сзади и я осторожно, стараясь не выдать себя, выглянул из-за дерева. И обомлел…
Посреди редколесья под чарующим ликом луны стояла неземной красоты женщина. Ветер трепал ее волосы цвета пшеницы, красный шелк платья развевался под его порывами. Босая, она просто стояла, устремив свой взор в землю, а потом, медленно ступая, легкой походкой двинулась между тонкими деревцами вглубь ночного леса. Я смотрел ей вслед и никак не мог взять в толк, откуда она здесь. Да еще и такая… странная. Слишком странная для этого места. И уж точно не из деревенских, чересчур она была утонченной, женственной. Да еще и одетая в красный шелк…
Сознание мое полнилось самыми разными мыслями. Я ясно понимал, что она — единственная живая душа, встретившаяся мне в этом треклятом лесу, но… Ее необыкновенность, сразу бросавшаяся в глаза, пугала меня, вызывая непонятные опасения из самых глубин души. Однако я быстро сообразил, что, только следуя за этой странной незнакомкой, я смогу, наконец, выбраться из этого постылого леса. Ведь она откуда-то пришла сюда. И наверняка надумает возвращаться восвояси. А я просто- напросто увяжусь следом…
Немного поразмыслив, я все-таки решил пойти за ней. Встал с земли, отряхнулся, пятерней причесал волосы, в общем, привел себя в порядок, как мог и вышел из-за своего укрытия. Я прислушался, но услышал лишь тишину. Ни хруста веток, ни голоса, даже шелеста шелка не было слышно. Я немного струхнул, хотел даже плюнуть на все это и снова предаться сладкой дреме. Пока не услышал тихое, едва различимое, нежное журчание воды.
Жажда моментально напомнила о себе. Я тяжело сглотнул. В голове промелькнула предупредительная мысль, что раньше я шума воды не слышал, но ноги сами понесли меня вперед, вглубь леса, к вековым соснам, за, которыми скрылась странная незнакомка.
Чем дальше я шел, тем яснее слышалось это игривое журчание, тем сильнее сохло в горле. Вскоре я увидел спасительную влагу: то был широкий лесной ручей, петляющий между кочек. Я кинулся к нему, набрал кристально чистую, ледяную воду в ладони, отпил… и тут же сплюнул. На вкус вода была тухлой, прелой, словно это был и не ручей вовсе, а застоявшаяся лужа, уже покрытая тонкой пленкой зеленых водорослей. Натурально, болотная жижа, а не проточная вода.
Пока я с отвращением отплевывался, пытаясь избавится от мерзкого привкуса во рту, в воздухе послышался шелест шелка. Я тут же затих, отчего-то боясь быть обнаруженным и спрятался за ближайший кустик. Спустя минуту я уже вовсю ругал себя — вроде взрослый человек, мужик, а боюсь какой-то женщины, облаченной в красное. Но это не помогало. Я все равно опасался столкнуться с ней лицом к лицу, мне было непонятно ее присутствие здесь. Глупый, иррациональный страх медленно пожирал меня изнутри.
Я страшился встречи с ней, но, тем не менее, шел следом, потому что понимал — так вероятность выбраться из леса возрастает в разы.
Шел я долго. Ориентирами мне были мелькающий красный вдали, да шелест шелка. А потом я понял, что путь мой идет вдоль этого ненормального ручья — его журчание было то ближе, то дальше, но не исчезало вовсе. Значит, по крайней мере, я выйду к водоему. Надеюсь, вода в нем будет получше, чем в роднике.
К водоему я и впрямь вышел. Это было маленькое лесное озеро, окруженное кольцом из камышей. Но испробовать водицы не решился — там остановилась та странная женщина. Она стояла у самой кромки воды, водила по водной глади босой ногой и вглядывалась в свое отражение. Я наблюдал за ней, притаившись в сосняке и ждал ее дальнейших действий. Ожидание не было долгим…
Она скинула с себя красный шелк, обнажив свое белоснежное, без изъяна, тело. Честно говоря, у меня аж дух перехватило, я не верил своим глазам, я даже рацию выронил из рук. А затем она полностью распустила свои волосы и они золотистыми волнами заструились по ее белой спине, скрывая от моего любопытного взгляда ее изящный стан. Незнакомка медленно вошла в воду и это чистое звучание пронзило тишину ночи, переливами разносясь вокруг. Вдруг она нырнула, послышался всплеск и вода волнами накрыла ее тело, полностью скрыв его от моих глаз. Она вынырнула у другого берега, убрала волосы со лба, немного поплавала и нырнула снова. В этот раз на поверхности она не появлялась.
Я забеспокоился: неужели пошла ко дну? Я бросился к этому озеру и с разбегу влетел в обжигающе холодную воду и тут же с недоумением остановился. Я стоял посередине и вода едва доходила мне до пояса, а прежде мне казалось, что озеро непомерно глубоко — ведь незнакомка с головой погружалась в воду! Я стоял, ошарашенный этим фактом, пока не почувствовал, как замерзает нижняя часть тела. Только тогда я опомнился; я осмотрел озеро, пытаясь найти хоть одно доказательство, что она лишь пару минут назад свободно ныряла здесь. Но нет, выше пояса вода нигде не поднималась, людей в озере тоже не было и я, озадаченный, вышел на берег. В глаза бросилось красное платье. Значит, это был не мираж, не галлюцинация, не сон — она и впрямь вошла в это озеро. Но… где она теперь?..
Позади раздался всплеск. Сердце мое похолодело и я неторопливо, со страхом, обернулся. Прямо посередине этого треклятого озера над водой поднималась тонкая, белая женская рука, от которой в разные стороны по глади шли круги. Я с ужасом взирал на это зрелище, понимая, что ее, руки, обладательница там, внизу, под водой. Но разум неистово кричал: ты только что был там и в озере никого не было. Стоял на том самом месте и там было пусто.
Я был в ступоре. Просто стоял и смотрел. Но когда рука быстро стала погружаться вглубь и я, отбросив все сомнения, кинулся на помощь. Я вмиг оказался там, а над водой теперь возвышались лишь кончики ее тонких пальцев. Я погрузил руку в воду и… ничего. Там было пусто, как и в прошлый раз. Я отшатнулся назад, но зацепился о корягу на дне и упал в воду. Так и сидел в ней, пока не замерз окончательно. Встал, с твердым намерением уйти подальше от этого места, но тут…
Я увидел, как со дна озера, словно из невообразимых глубин, медленно понимается женское тело. Ее строгое лицо выражало лишь спокойствие, руки были скрещены на груди, а глаза закрыты. Я смотрел на нее, желая закричать, но голос не слушался меня. Я был в растерянности, я не знал, что делать. Эта странная женщина со всей этой чертовщиной пугали меня, но бросить ее тут мне не позволяло какое-то глупое чувство жалости к ней. Я, неспешно ступая, приблизился к этой незнакомке и заглянул ей в лицо. Красивое, утонченное, аристократичное лицо, обрамленное взвешенными в воде волосами. И что делать? Вытащить ее на берег или привести в чувство прямо здесь?
Решить я не успел. Она открыла глаза.
Они были абсолютно белые, ни радужки, ни, тем более, зрачка не было и в помине. А после она улыбнулась хищной улыбкой, от которой у меня душа ушла в пятки. С криком я кинулся на берег, попутно оглядываясь. А она провожала меня своим пустым взглядом…
Когда я, наконец, достиг берега, я явственно ощутил чью-то мертвую хватку на своей правой лодыжке. Обернулся — и чуть не умер от страха: она с той же улыбкой хищника, настигнувшего свою добычу, взирала на меня, но самое главное — она была всего в паре сантиметров от моего лица… Она окунула меня с головой в воду, я даже удивился — как, ведь мы были почти у берега, а потом потащила меня дальше, в самые темные водные глубины. Вода сомкнулась надо мной, во рту снова обозначился тот противный вкус болотной жижи, как в ручье, я отчаянно брыкался, но она все тянула меня вперед и вниз, а потом выпустила меня из рук. Я всплыл и успел сделать лишь вдох — она снова утянула меня под воду. Она играла со мной, доводя меня почти до потери сознания, а потом давала сделать глоток воздуха и снова утягивала под воду. Она душила меня под водой, больно царапая лицо и шею, утягивала все глубже и я осознал — она не отпустит меня больше. Я обреченно посмотрел вверх, туда, где сквозь водную гладь виднелось звездное небо, а потом опустил глаза на нее. Хищная улыбка и пустой взгляд на таком красивом лице… Кто же ты?..
Давай, сделай вдох, сказал я себе. Пора уже. Пора впустить ледяную воду себе в легкие… Раз… Два… Три…
Сильная рука схватила меня за шиворот и потянула вверх. «Быстрее, быстрее» — проносилось в моей голове. Грудь разрывалась изнутри, в глазах было темно, сознание медленно ускользало от меня… Я почувствовал, как тухлая вода вливается мне в рот и нос, заполняя собой все. И в этот момент я оказался на поверхности.
Я закашлялся, изрыгая противную воду из своего тела, потом пал ниц. Кто-то перевернул меня на спину и начал приводить в чувство, неистово хлеща по щекам. Постепенно туман перед глазами рассеивался, ощущение реальности вернулось ко мне. Надо мной навис незнакомый мне мужчина, его лицо, сплошь покрытое сетью морщин, излучало встревоженность, а блеклые глаза внимательно изучали меня. Поодаль стоял еще один мужчина, по виду чуть моложе первого; оба были одеты по-охотничьи, за плечами у каждого висела старенькая охотничья двустволка.
- Ты как?..
Этот вопрос был обращен ко мне, но я не мог на него ответить — голос не слушался меня, поэтому я лишь поморщился и попытался встать.
- Полежи пока, отдохни, приди в себя, — пробасил мой спаситель — Интересно мне, какие это черти тебя на болото занесли?..
Значит, болото… Теперь понятно, почему у здешней воды такой противный вкус.
Когда я, наконец, смог сесть, первым делом я осмотрелся. И впрямь, гиблое место… Леса тут уже не было, лишь несколько трухлявых деревьев и сплошной мох, зеленым покрывалом устилающий все вокруг. Но я помнил лишь маленькое озеро посреди лесной чащи… И я не знал, как попал сюда. Абсолютно.
- Не черти меня сюда занесли… Скорее, чертовка, — хриплым, севшим голосом ответил я на вопрос своего избавителя. — Чертовка, одетая в красный шелк.
Ночные охотники переглянулись и я понял — они что-то знают.
- Вставай, нужно уходить отсюда, — меня грубо поставили на ноги и толкнули вперед.
Я не стал сопротивляться, ибо понимал, насколько их страхи обоснованы. Они знают, кто она и они ее страшатся. Этого мне было достаточно.
Бежали мы долго и остановились только тогда, когда все уже порядком устали.
- Не расскажете мне, кто она? — едва отдышавшись, я задал вопрос, мучавший меня с самой первой нашей с ней встречи на той полянке, где я пытался предаться сну.
- Этого, парень, никто не знает, — старик, вытащивший меня из трясины, уселся прямо на землю и начал свой рассказ — Но вся округа от нее порядочно пострадала. Любит она соблазнять наших юношей и утаскивать их в лес, а потом топить в своих объятьях. Лишь нескольких мы спасти сумели и каждый описывал ее как красавицу в красном платье. И этот проклятый шелест шелка… В нашей деревушке он часто по ночам раздается. Одни говорят, что она ведьмой когда-то была, при жизни людей в могилы сводила и сейчас продолжает. Другие ее злым духом именуют, мол, убиенная она, не отпетая, а теперь мстит всем, кого встретит. Третьи ее утопленницей считают, которая из-за греха самоубийства не может эту землю покинуть. А некоторые говорят, что она — демон, которому души молодых парней просто необходимы. Но я тебе так скажу — она не человек, а остальное меня не волнует. Тебя звать-то как?
Ответить я не успел. Позади раздался нежный шелест шелка, развивающегося на ветру…
Я резко обернулся — за спиной никого не было. Мои спутники в ужасе кинулись вглубь леса и я, поддавшись стадному инстинкту, бросился вслед за ними. От усталости я едва мог передвигать ноги, дыхание быстро сбилось и я отстал. Они вернулись за мной, силком потащили вперед, приговаривая, что скоро мы выберемся из леса и она нас не достанет. Однако…
Она ждала нас в том самом редколесье, освещенном теперь уже заходящей луной. Пустой взгляд белесых глаз встретил нас беспощадным безразличием, заставив нас замереть на месте и перестать даже дышать. Недвижимая, она лишь изучала нас, а мы ждали от нее любого подвоха. Напряжение достигло своего пика, нервы находились на пределе и один из моих спутников не выдержал… Мой спаситель вскинул ружье и воздух пронзил резкий звук выстрела. Пуля с силой вонзилась в ее тело, заставив отступить назад, но она не издала не звука. Мертвая, звенящая тишина накрыла нас с головой, а ужас, витавший в воздухе, был почти осязаем…
Она засмеялась. Ее смех, сначала тихий, становился все громче, мелодичность пропала, уступив место грубой хриплости и надрывности, а ее величественное лицо вмиг приобрело ужасающие черты… Овал его непропорционально вытянулся, губы утончились, обнажив ровный ряд острых зубов, а глаза и вовсе потеряли всякий цвет. Она хищно улыбнулась и в мгновение ока оказалась рядом со стариком, ее длинные изящные пальцы сомкнулись на его шее, раздался хруст костей, а потом его безжизненное тело, подобно кукле, обмякло и пало у ее ног.
- Ах, ты дрянь!
Второй охотник оттолкнул меня и уже прицелился для выстрела, но я успел вырвать ружье из его рук. Не сговариваясь, мы сломя голову кинулись еще глубже в лес, а за нашими спинами раздался жуткий, протяжный вой. Я знал, она бежит вслед за нами и от осознания этого душа моя уходила в пятки, а волосы на голове шевелились от непередаваемого ужаса. Мой спутник на ходу вырвал двустволку из моих рук, остановился и выстрелил в нее. Ее громкий визг пронзил мой слух, но даже его перекрыл леденящий душу предсмертный вопль стрелка…
А потом все стихло. Ни звука не было вокруг, тяжелая тишина давила на меня со всех сторон, я чувствовал себя загнанной добычей, от фатальной безысходности мне хотелось позорно разреветься, но я сумел взять себя в руки. Я стал медленно пробираться сквозь чащу, пристально вглядываясь в каждую точку пространства и вслушиваясь в каждое дуновение ветра. И внезапно я услышал позади себя тот самый смертоносный шелест шелка…
Я резко обернулся, но, как и в прошлый раз, никого не обнаружил. Вдруг за спиной раздался женский смешок, заставивший мое сердце пропустил удар от ужаса, но там снова никого не было. Она вновь вступила в смертельную игру со мной, она неуловимой тенью кружила где-то рядом, а ее зловещий смех переплетался с переливами шелка и музыкой ночного леса, порой она холодной рукой касалась моего плеча, заставляя меня каждый раз вздрагивать, а когда я пытался сбежать, она преграждала мне путь, она была всюду и нигде, то на расстоянии метра, то совсем близко, но она не давала мне уйти… И я понял — это конец.
Я обреченно вздохнул, когда она в очередной раз проскользнула сбоку от меня, отрезав мне путь к отступлению. Взглядом, полным безысходности и отчаяния, я оглядел свое последнее пристанище… Светлеющее небо, усыпанное теперь уже тусклыми звездами, вековые деревья, стремящиеся ввысь, зеленые кустарники и травы, устилающие землю… Обычная, невыразительная красота, но красота чувственная, видимая лишь душой… И почему я раньше всего этого не замечал?..
Боковым зрением я различил промелькнувший красный, медленно повернулся… Да, там стояла она, мой судья и мой палач, прекрасная незнакомка, жестокий убийца, мертвая сущность, жаждущая моей крови… И готовая ее получить.
Красный шелк платья развевался под порывами невидимых потоков ветра, а волосы цвета пшеницы обрамляли такое спокойное, такое выдержанное лицо… Отстраненный, бесчувственный взгляд лезвием пронзил мое сознание, а холодная улыбка убивала всякую надежду на спасение. Она оказалась рядом со мной в мгновение ока, от сакрального ужаса, выедавшего меня изнутри, я закрыл глаза — так было легче; она стояла совсем рядом, я чувствовал зловещее дыхание смерти на своих щеках, я ждал страшной боли, способной довести до безумия, я ждал, когда эти длинные, изысканные пальцы вонзятся в мою плоть, я ждал, когда моя собственная кровь начнет фонтаном хлестать из груди, я ждал чего угодно, самой страшной участи, но вместо этого… Я почувствовал нежное прикосновение шелка к своему лицу.
Идеально гладкая ткань приятным холодом ощущалась на щеках и губах, а ее шелест перекрыл все прочие звуки… По непонятной причине страх отошел на второй план, на меня нашло удивительное умиротворение и я открыл глаза…
Вытянутая, перекошенная физиономия, безумно горящие глаза, лишенные век и улыбка в добрые полсотни тонких и острых зубов — это последнее, что я увидел. И даже чертов шелест шелка на ветру, поглотивший все звуки мира, не смог сдержать мой срывающийся, переходящий на хрип, крик…

P.S. За столь эффектное художественное оформление этой истории выражаю непомерную благодарность своему хорошему другу, талантливому художнику и писателю, а также просто замечательному человеку — ДядеВанеСороконожке))