Какой чудесный день! 4 часть

- Понедельник, — говорилось в видео, — первое апреля. Сейчас придёт ОНО и будет меня убивать. Но я не боюсь. Прощай, Гуня.
С каждым сказанным словом биение сердца Лены все учащалось. Ей было интересно, кто зайдет в комнату? Неужели мама? Неужели это она так издевалась над дочерью? Этого просто быть не могло. Вот открылась дверь.
- Чёрт, не видно! Вот я дура! Камеру на себя направила! Блин! — более того, через пару секунд закончилось видео. Ведь после прихода это твари, Лена вновь проснулась утром этого же дня. Тут так же. На видео всё так же. Ничего нового. Хотя тот разговор с мамой… «Так, я сейчас позвоню ей и спрошу о том разговоре, а заодно спрошу, придёт ли Стас». Лена медленно встала с кровати.
- Так! Ну и где мои вещи? — строго задала сама себе вопрос Лена. — Нужно спросить у Евгения Александровича. Тьфу, Сергеевича! — с этими словами Лена уже направлялась к двери.
- А! Чёрт, закрыто скорее всего! — вспомнила Гуня, повернув вниз дверную ручку. — Открыто! Странно и не боится он оставлять «больную на голову» девушку открытой? Ахах…
Коридор, по которому шла Лена был белым-белым. Она даже щурила глаза от такого яркого света. Знаете, как бывает, когда из кинотеатра выходишь? Тут так же. Коридор был намного белее и красивее палаты Гуни. Как не странно, Лена шла одна по коридору, была мертвая тишина, никого… Ни единой души… «Что-то мне напоминает эта тишина… Мертвая»…
Лена уже заворачивала за угол.
«И тут сейчас эта тварь!» — завернув за угол, задорно подумала Лена. Но никого не было. Тут была дверь, в пяти метрах от Лены. И всё. «Наверное, кабинет его…» — промелькнула мысль.
Лена постучала в дверь, но никто не ответил. Лена ещё раз постучала. Но в ответ тишина. Лена уже открыла дверь, как вздрогнула:
- Ну и что мы тут делаем? — послышался голос и Гуня быстро закрыла дверь.
- Я вообще-то Евгения Сергеевича ищу! — не поворачиваясь, говорила Лена.
- Его сейчас нет. Тем более тут. Его кабинет на третьем этаже. А я с кем говорю?
- С Еленой Гунивой…
- Да-а? — протянул он. — А мне кажется, что со спиной.

И Лена повернулась. Санитар. Обычный са-ни-тар.
- И что же мы бродим по коридорам, Елена Гунива? — продолжил он.
- Понимаете, я не сумасшедшая. Я тут случайно оказалась! А вещей моих нет! Вообще!
- Во-первых, Евгений Сергеевич здоровых сюда не берет и уж точно не держит. Во-вторых, вещи ваши у придурка того, который вас на улице ждал. В-третьих, сейчас у нас все спят и вам бы пройти в палату, ясно?
- У какого ещё придурка? — ответила вопросом на вопрос Лена.
- Когда тебя в кабинет к шефу привезли, он ещё на улице стоял, орал, чтобы мы тебя не трогали. Ахах, наивный… — засмеялся санитар.
- Стас?
- О, точно! А говоришь, что не знаешь.
- Я не помню, честно! — почему-то когда Лена представляла эту картину.
«Стас на улице…» — ей вспомнился тот момент, когда над ним проводили «ритуал» те твари…
- Харэ заливать, ок? Оу, — задумался санитар, — хотя, наверное, точно не помнишь. Ты же не могла слышать, окна в этой больничке звуконепроницаемые. Это мы слышали, — вновь заулыбался санитар, — когда окружили его, ахаха! Весело было… Так, всё! Заболтала к черту, психичка хренова. Все, дуй отсюда! Кому сказал, дуй быстро! — толкнул он шокированную Лену.
- Уроды! Твари! Да это вы всё! Вы! Вы! — Лена поняла.
Те твари, которые стояли вокруг Стаса «первого апреля» — санитары! Неужели их было так много?!
Она начала бить санитара в грудь. Тогда тот одним махом взял ее за две руки и потащил в палату со словами:
- Номер палаты, тварь?
- Уроды, сволочи… Тварь? Это я тварь? — началась истерика. — Это я ещё тварь, урод! Тупица! Это вы все, это вы твари! Вы надо мной издевались изо дня в день! Твари на четвереньках! Сволочи, уроды, тупицы…
- Так, твари говоришь? — санитар задумался. — Ну и отлично! В специальную комнату попрешься. В 555-ую палату.
- Дебил! Придурок! Ненавижу, ненавижу… — продолжала Лена.
- Задолбала, — санитар одной рукой держал две Ленины руки, а другой он ударил ее по лицу. Со всей силы.
- Мы тут не в игрушки играем, тварь поганая! Ты вообще никто! Сумасшедшая дура! У тебя ни мозгов, ничего! — Лена с санитаром все ещё шли по коридору, он жестоко бил ее головой об стену… Он ужасно бил ее. А что? У них тут так принято!

Вот они около 555-ой палаты. Он открыл дверь, швырнул Лену туда и закрыл дверь с внешней стороны, оставив Лену там одну-одинёшеньку.
Лицо Лены было в крови: так сильно он ее избил. Голова очень сильно болела. Лена еле моргала. Тяжело дышала. Из носа текла кровь. Она совсем тихо била руками о дверь, чтобы ее открыли. Но, естественно, всё безрезультатно. Как же ещё? Лена била в дверь ещё минуты две, пока сил вообще не осталось. Она сползла на пол, опираясь спиной о стену. Только через пять минут она поняла, в чём дело. Она поняла, на что она смотрела! Тут, в этой палате, хотя это даже палатой нельзя назвать, она была очень большая, здесь стояли десятки стеклянных пробирок, а в них — эти существа! Да! Это были они! Легко узнаваемые твари.
Лена начала смеяться, громко смеяться. Началась истерика. Опять. Опять истерика. Опять. Опять они! Они вернулись!
- Первое апреля, хэллоу! Лена вернулась! — она продолжала смеяться.
Но в один миг перестала. Один звук начал заглушать ее смех. Воцарилась какая-то машина. С того конца «палаты» зашёл Евгений Сергеевич и двое незнакомых человека. Они двигались медленно в смирительных рубашках. Было не трудно догадаться, кто это. Напротив той двери, из которой они вышли, стояли три пустые пробирки. Евгений Сергеевич посадил тех двоих на пол, а сам, не выходя из «палаты» что-то крикнул в коридор, по которому сюда пришли Лена с санитаром. Но ничего не было слышно. Эта машина все заглушала. Как Лена поняла, в эту комнату вели три двери. Тут Лена подумала: «Стоп… Если этот дурной санитар выбросил меня сюда, а доктор пришёл с двумя псих-больными, а пробирки три… Что, если он ищет меня?» Просто эта «палата» будто разделялась на три зоны. Три двери — три зоны. Отделялись они небольшими стенками длиной примерно в семьдесят пять сантиметров, которые начинались около двери. Они образовывали угол. Вот почему Лена была незаметна. Она сидела прямо в углу рядом со второй дверью, обняв ноги двумя руками и, получается, её не было видно.
Сейчас Лена пришла в себя, ее охватил страх. Она быстро поползла на четвереньках в сторону первой двери. И спряталась уже за угол первой двери. Она начала осторожно смотреть в сторону доктора. Он терпеливо стоял и ждал. Вот через третью дверь вошёл санитар. Тот самый. Доктор начал кричать на него, но санитар показал жестом, что ничего не слышит. Евгений Сергеевич знаком показал кому-то, смотря в противоположный конец палаты, чтобы тот выключил машину. Машина выключилась. Настала двухсекундная тишина. Лена поняла, что совершила ошибку. Это был ее шанс бежать, ведь ее будут искать сейчас, наверное. Она могла спрятаться где-то в этой огромной палате, ведь она такая большая! Пока доктор кричал санитару в коридор и шумела чёртова машина, это был шанс! Шанс бежать! Но уже было поздно. Ее заметят, если она побежит. А вдруг её не ищут? Может, вообще никого не ищут!
Лена продолжала смотреть в сторону санитара и Евгения. Он кричал на него так громко, что, наверное, было слышно всей больнице. (На самом деле эти крики были слышны лишь в этой комнате. Помимо окон двери тоже были звуконепроницаемыми).
- Скотина, дубина! Где она? Куда ты ее дел?
- Шеф, да она там, около второй двери!
Надежда Лены разлетелась вдребезги. Её ищут. «Все, я пропала!» — подумала Лена.
- Ты чё, тупой? Я же сказал, запустить Гуниву через первую дверь! Слышишь?! Первую!
- Шеф, эта третья. Лена, кажется. Она чуть ли не зашла в первую дверь! И потом, я повёл её в её палату. Как по дороге выяснилось, она видела их, — санитар кивнул головой в сторону тварей, — ну и вот, мы были уже ближе ко второй! Вот!
- Ты придурок вообще? Ты же знаешь, каждая дверь для разных! Тут все фиксируется, тупица! Поленился вернуться, да? Ты будешь отвечать! Будешь подопытным кроликом вместо неё.
- Нет шеф, нет! Она там, там!
- Так, я сегодня добрый, тебе три минуты, чтобы ее найти, ясно? Не уложишься в это время — пойдешь мне только на пользу, понял?
- Да, да, я сейчас, сейчас… — санитар направился в сторону второй двери.
- Иди уже! Запускайте! Терять время не будем… — скомандовал Евгений Сергеевич и машина зашумела, а сам доктор толкнул тех двоих в смирительных рубашках в сторону этой самой непонятной штуки.
Санитар подошёл к углу второй двери: туда, где сидела Лена. А доктор командовал машиной.
- Кровь… — произнёс санитар после того, как провёл пальцем по полу, где Лена оставила свои следы. А Лена зажмурила глаза от страха.
Один из сумасшедших зашёл в машину. Она была высокая, метров пяти. Точнее, не зашел, а лег на дорожку, которая вела во внутрь машины. Эта дорожка была окружена прозрачным круглым стеклом. Он лёг ногами вперёд. Тут что-то острое, наподобие огромного ножа поднялось вверх и резко упало вниз, отрубив ему ноги до колена. Кровь обрызгала стекло вокруг него. Потом вновь нож поднялся вверх и резко упал вниз, вообще отрубив ноги, потом живот, грудь, шею, голову, макушку головы. Этот человек лежал на этой «дорожке», разрезанный по кусочкам. Жестокая смерть. Что было дальше — не было видно. Его отрезанные части заехали во внутрь машины.
Санитар направился к первой двери. Он посмотрел за угол.