Он

Со лба и ног у меня стекал холодным пот, кружащимися струйками. Я понимала, выжить — невозможно. Но крепко ухватившись за ржавые, окровавленные трубы, я ждала пока он уйдет. Мои нежные алые губы превратились в синие и складывалось ощущение, будто это лед. Вдруг я почувствовала толчок в спину. Будто кто-то мне в нее дышал горячим воздухом.

Он сдавался. Перестал обшаривать каждый угол, надеясь, что найдет меня. Наконец, после шести толчков в спину и обернулась, но никого не было. Он ушел. Глаза хлещут слезами… Разве можно выбраться из старого заброшенного подвала, которые кишат паршивыми крысами и лужами крови.

То, что я сейчас пишу, не значит, что я успокоилась. Наоборот, холодный пот полился еще больше. Мои голубые глаза, в котором отражалось небо и облака, вдруг потемнели и, всматриваясь в зеркало, я видела в них бездну.

А он ушел. Нужно найти выход. И вот, старые трубы, покрывшиеся плесенью, скрывали за собой люк, из которого можно было выбраться. Я на свободе.

Точнее нет, я только в заброшенном подъезде. Мои черные глаза стали не только отражать бездну, но и мертвецов, что окружали меня. Я не могла найти двери. Странные шаги переходили с лестницы на лестницу. Я понимала, не выжить — это конец.

Пригляделась — вижу, что за старыми ржавыми почтовыми ящиками, скрывается черная дверь. Я не знала, что за ней. Но, лучше уйти куда-нибудь, чем испытывать мучительную смерть.

Я выбираюсь. А там, белый свет! Бросившись на землю, я стала ее целовать. Как же я соскучилась. Обернувшись, я увидела простой подъезд, что не был похож на заброшенный. Но, как же? Вокруг люди смотрят на меня и, напугавшись, идут дальше, прибавляя шаг. Потому что я была одета в белое платье, симпатичное на вид, но измазанное ржавчиной и кровью.

Среди прохожих я узнала его.
А теперь, обернись, там никого не будет… Но, подумай, кто ОН?