Новейшая эра. Часть 9. Темноглазое солнце

Серый свет проникал через маленькое окно. Тиома лежала в тёплой кровати чувствуя приход дня. Но вставать ей не хотелось, даже открыть глаза было в тягость. У неё просто раскалывалась голова, то — ли после кошмарного сна и переизбытка эмоций, то — ли после вчерашнего «лекарства». Одеяло оказалось невероятно тёплым. Тиома полежала ещё минутку, пытавшись привести мозги в порядок, она еле открыла слипавшиеся глаза. Тиома увидела что-то большое, до этого не лежавшее там, от него и веяло теплом.
- Ээээ! — Тиома начала спихивать руками это «что-то» со своей кровати. Она даже не успела подумать, что это могло быть. Но странный объект, как только шлёпнулся на пол, тут же дал знать кто он.
- Аууф… Что ты… Зачем ты это сделала?! — это был Нокан. Как только он более — менее оправился ото сна, то сразу понял почему его спихнули.
- Ты… ты… ты что здесь делаешь?! Тебя здесь не было когда я уснула! Откуда ты здесь вообще взялся?! — она была очень возмущена происходящим.
- «Вообще», я здесь живу, — так про между прочим напомнил он, — А тут я оказался, кстати по твоей вине, — обиженным, за прерванный сон и за столь внезапное падение, обиженным голосом простонал он и попытался подняться.
- Это ещё почему? — Тиома пыталась вспомнить, что было вчера вечером.
- Ну, в общем, ты закричала, я спустился и начал тебя будить. Но ты не проснулась…
- Извини, что разбудила ночью, но почему ты остался здесь?
- Не перебивай. Ты меня сейчас и так, чуть калекой не сделала, — он взялся рукой за плечо, на которое так неудачно упал, — в общем, когда ты успокоилась и не просыпаясь легла спать, то легла на мою руку. Я конечно пытался её достать, но ты оказалась тяжелее чем может показаться. И вот, не сумев достать руку, я тоже лёг спать, вот и всё, — Нокан пожал плечами и даже не собирался извиняться.
- Ааааа… — она начала понимать о чём он говорит, ведь с ней это уже случалось неоднократно, — тогда ещё раз извини.

- Да хватит извиняться, тут никто ни в чём не виноват! — он это сказал очень грозным голосом. После чего обратил внимание на лицо Тиомы — она была напуганна таким тоном, а лицо покраснело от понимания того, что она нагрубила. Нокан понял какую ошибку совершил и извинился бы, если только мгновение назад не бросил эти слова так оскорбительно, — Слушай, — начал говорить он уже совсем другим тоном, таким монотонным и успокаивающим, — тут никто и не перед кем не должен извиняться. Я убежал сюда, что — бы скрыться от тех ненужных и формальных слов, которые преследовали — бы меня и по сей день, оставшись я там, понимаешь? Ты не должна извиняться за то, что ты делаешь, эта твоя жизнь и то, что ты делаешь — никого больше не касается, но и за свои ошибки тоже платить будешь ты одна. Я слишком давно живу здесь и успел удостовериться в правдивости этих слов.
- А все в городе говорят, что ты убежал от ответственности, которая бы свалилась на тебя после… — Тиома замялась, она поймала жестокий и одновременно безысходный взгляд светлых глаз. Она и не хотела напоминать о его отце, но она уже начала и ненавидела себя за это всем сердцем. Она видела как ему больно и как он старается забыть всё, что было у него до этого «дома». Она решила сама для себя взять его слова за основу, хотя — бы даже потому, что сейчас она находится на его территории, — Я не буду возражать если сейчас ты выставишь меня за дверь, ведь уже извиняться нету смысла, я могу понести наказание за сказанное, — ей было всё равно, что он сейчас скажет, ведь он уже помог ей: накормил, разрешил отогреться, дал кров на некоторое время и был очень терпелив и вежлив с ней (исключая некоторые моменты) всё это время. Но каждому терпению приходит конец и сейчас Тиома чувствовала себя лишней в «его мире». Было не важно, что сейчас он скажет, она всё равно должна уйти в скором времени.
По началу он выглядел разъяренным, но после, та ярость, перелилась в душевную боль. Ни сказав больше ни слова, он встал с кровати и, медленными шагами ушёл наверх. Как жаль, что он не нашёл в себе сил оправдаться, но это было ему и не нужно, он хотел дать ей возможность расставить для себя приоритеты.

Тиома легла на всё ещё тёплую кровать, ей было тускло на душе, она медленно пожирала глазами потолок и каждый шорох со второго этажа. Теперь она была уверенна, что больше нигде и никому не нужна. Она хотела что-либо сказать, но горло как будто пронзили спицами, она не могла не то что говорить, каждый вздох ей отзывался головной болью. Ей становилось дурно, ей нужно было выйти и подышать свежим воздухом. Она покрепче затянула повязку и проковыляла до люка ведущего наружу.
Она сидела на лестнице и смотрела на горизонт. Из-за густого тумана и серых, обвисших от тяжести туч, небо и земля сошлись в сплошное однотонное месиво из сырого воздуха и нагоняющего тоску пейзажа. Деревья, до этого пестрившие зелёными, красными, жёлтыми и даже чёрными листьями, сейчас были все грязно — фиолетовыми, что придавало ещё более скучный вид. Но Тиому не беспокоил ни однотонный пейзаж, ни сырой воздух, ни то, что кто-то подходил сзади, она смотрела куда-то сквозь всё это. Она слышала, ещё в детстве придуманную ею мелодию и пинала сама себя за все ошибки и за все проступки, которые она совершила, ведь если бы она не совершила этих ошибок, всё могло бы быть, возможно, лучше. Но обдумав и прокрутив это всё вновь через себя, она была ошарашена тем, что ей совсем не стыдно и даже более того, она не ощущала здесь ни только своей, но и чужой вины. Она начала принимать это всё как данность, факт. Ей в это не верилось — столько борьбы и столько стараний и всё только для того, чтобы прийти к такому выводу: «Ну уж нет!!!» — твёрдо отрезала она последующие пассивные мысли. Ведь не могло же всё так кончиться, нужно идти до конца, тем более когда она уже сделала слишком резкий старт, нужно было продолжать двигаться дальше. Сидеть и жалеть себя или кого-то, уже было бессмысленно.
И вдруг, она вновь осознала, что всё ещё видит этот скучный пейзаж, музыка, вдруг, перестала играть в её голове, мысли улетучились сменив себя на чувство страха и неожиданности, её как будто выдернули из другого мира и посадили обратно на эту небольшую древесную ступеньку. Сзади стоял и держал её за плечо Нокан, он с недопониманием смотрел ей в глаза, а потом сильным внезапным рывком втащил её обратно в дом.

- Ты что совсем больная?! Куда ты лезешь, ты что, не видишь какой туман стоит?! Если на себя наплевать, то хотя бы двери закрывай, а то и дом этой сырой смертью пропахнет!!! — он со всей дури хлопнул дверью и перекрыл вход сырому свежему воздуху.
Тиома ещё не до конца переместилась из своих мыслей в реальный мир, но услышав его в конец освирепевший голос, поняла, что и впрямь сильно больна. Но больна лишь безысходностью, она уже ни где была не нужна и тыкалась носом, как слепой младенец, но что — бы только поняли и приняли к себе. Но зачем это всё теперь, когда на тебя смотрят как будто и знать не знают, да и не хотят. Она не ответила ни чего, встала и отряхнувшись, не столько от пыли, сколько от вышесказанного хозяином этого убежища, проковыляла до своей койки. Забрав сумку с необходимым, Тио вернулась в ту тёмную прихожую, где всё ещё с гневом и недопониманием стоял Нокан. Она протянула ему тот самый медальон и, не в силах сказать что-либо в голос, прошептала:
- Прости, — начала она очень искренне, но опомнившись не решилась продолжать в том же духе, — я… я доставила Вам и Вашему дому хлопот и в знак моей признательности за Ваше терпение и гостеприимство, позвольте преподнести вам этот скромный подарок, — она положила ему в руку медальон и со стыдом посмотрела в глаза, — к сожалению, это всё чем я могу вам отплатить. Прощайте.
Зло в его глазах пропало, оставив лишь необъяснимую усмешку. Он нагло положил медальон обратно ей в руку и хотел попросить в замен её нож, но увидев тёмные, но уже не светящиеся глаза Тио, просто промолчал. Он вдруг понял, что с тем светом в её глазах ушли и те краски из его жизни, его как током пронзила мысль, что ту цветную жизнь, которую она успела ему подарить своим светом, за все эти вечные полтора дня, он разрушил всего за одно мгновение. Мир для него вновь стал серым и размытым.
- Ещё раз благодарю Вас. Прощайте! — рассеянно закончила этот немой диалог Тиома и вновь открыла тот люк и выйдя, тут же его закрыла.

Нокан вновь остался совершенно одни в своём доме. Он был оглушён внезапной тишиной и оглушённый медленно побрёл к софе. Она уже была заправленной. Сев на неё, он почувствовал всё ещё не до конца испарившееся тепло и воспоминания утра и ночи ударили ему в голову. Он повернул голову и увидел небольшую ножевую прорезь в стене и мысли о вчерашнем смешали всю его жизнь до этого с грязью. Он огляделся вокруг и увидел серость, которой жил раньше, все эти годы и вернулся в неё вновь. Нокан движением рук постарался развеять эти мысли и встал, решив, что глупых воспоминаний нет в его комнате. И поднявшись наверх, он увидел собственный аэроплан, который в спехах бросил на пол, спеша, либо помочь, либо удостовериться в смерти Тиомы. Теперь и он потерялся. Не зная, что делать, он сел на лестнице и схватившись руками за голову судорожно пытался принять решение.

Тиома вышла и начала спускаться по винтовой лестнице. Чем ниже она спускалась, тем гуще туман окутывал её хрупкое тело. Она уже боялась даже дышать, ведь идти дальше было бы безрассудно и равносильно самоубийству. Но переставать идти ей не давало чувство, каких ни каких, остатков достоинства и стремления вновь обрести дом и человека, который любит её. Но чтобы это получит, нужно преодолеть этот ядовитый водяными парами ад, не смотря не на что. Но, несмотря на её решимость, левая нога ныла и болела сильнее прежнего и каждая ступень была для неё целым испытанием. Постепенно, боль перерастала в одну сплошную волну и всего одно неловкое движение и она упала и прокатилась кубарем по нескольким ступеням, цепляясь тонкими пальцами за угловатые выступы. И вот она остановилась, она не знала падает ли она или нет и боясь открыть глаза, поводила вокруг себя рукой и не обнаружив никакой опоры от страха открыла глаза сделав глубокий вдох. Странно, воздух не обжигал лёгких, но голова и вся передняя часть туловища свисала над туманной бездной. Она осторожно обернулась, заметив, что вновь зацепилась повязкой на левой ноге за небольшой сучок, торчащий на одной из ступеней. Она не могла пошевелиться, ведь ткань уже трещала и могла порваться от любого движения, Тиоме оставалось лишь ждать того мгновения, когда последние тканные швы лопнут. Предательская ткань потрескивала, Тио так и не выронила из руки мамин медальон, она смотрела на него и прощалась в предвкушении неизбежного. И вот, ткань рвётся, отпуская Тиому парить в неизвестность. За это мгновение она всё-таки призналась себе, что ей совсем не безразлично, она хочет жить и жалеет обо всём, что сделала не так. Неповторяемое ощущение полёта.
Тио закрыла глаза, чтобы ничего не видеть.
- Стой!!! — окликнул её голос откуда-то сзади и опять потащил куда-то наверх, схватив за более толстый край ленты.

- Эй… Эй… Ты меня слышишь?.. Очнись! — Тио слышала до боли знакомый голос, хотя сейчас, ей и в правду было очень больно, ногу ломило ещё пуще прежнего, а она, по всей видимости, от страха или от боли, успела потерять сознание, — Эй, ещё раз решишь назвать меня на «Вы», помогать больше не стану, — с настолько же знакомой насмешкой, категорически говорил чей-то голос.
- А? Что? — Тио решила, что это не галлюцинации и открыла глаза. Она полу сидела, полу лежала на пакостных ступеньках, а на ступень ниже сидел Нокан и, прикрывая куском ткани нос и рот, пытался говорить с всё ещё не до конца пришедшей в сознание Тиомой.
- Ты не бери так близко к сердцу мои упрёки. Оставайся здесь пока нога не пройдёт, — он чувствовал себя уже не раз виноватым и его слова звучали как искренняя просьба о прощении, — и даже если ты откажешься, я всё равно тебя больше некуда не пущу, пока сам не буду уверен, что ты выздоровела, — с очередной порцией улыбки, говорил он.

Тиома сидела ошарашенная его поступком, она поняла насколько была не права на его счёт. От переполняющих её эмоций, неожиданно, даже сама для себя, обняла его, — Спасибо… — она не знала, что ещё может сказать. Но опомнившись, разжала руки и вернулась обратно на дистанцию. В глазах Нокана вспыхнули огоньки, после перелившиеся в признательность за прощение. Этим взглядом он посмотрел ей в глаза, в них опять играл свет и даже серый цвет заиграл радугой. Этот странный и недосягаемый немой разговор, они просто сидели и опять смотрели друг на друга, пока обоих не пронзил смех, от знакомости этой ситуации.
- Пойдём наверх, а то дождь может начаться, ещё простудишься, — с улыбкой он встал и подал ей руку. Их не пугала начавшаяся чуть раньше мелкая морось, ведь могучие листья дерева — гиганта спасали не чуть не хуже крыши, а улыбка на их лицах и тепло друг — друга, грели больше оранжевого солнца.

Поделиться в соц. сетях
Опубликовать в Facebook
Опубликовать в Одноклассники
Опубликовать в Яндекс
Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в LiveJournal

Комментарии:

Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показанОбязательные для заполнения поля помечены *

*

Можно использовать следующие HTML-теги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>