Оси мира паранормальное рядом
- Если раньше… Если раньше… Раньше… — она тихо произносила эти слова как заклинание, вспоминая старые моменты из столь недалёкого, но не покидающего её головы не на секунду, жуткого прошлого. Тио сидела на небольшой софе, смотрела в серую даль грустной природы через маленькое окошко, чувствуя себя как в заточении. Она жила в одном доме с Ноканом уже шесть дней. Нога уже болела меньше и она даже помогала по хозяйству. И всё же она чувствовала, что уже опоздала к отцу и каждый день хотела продолжить свой путь, но слова Нокана и остатки здравого ума, не давали ей так поступить.
И вот, как и каждый вечер, она сидит у камина и глазами следит за скользящими по стенкам очага, тонким танцующим язычкам пламени. Они пляшут увлекая девочку за собой. Не слышная никому, но настолько знакомая и родная немая музыка, она преследовала Тио по жизни, в самые трудные и самые лучшие времена, даже когда никого не было рядом и всё казалось потерянным, она тихо играла где-то в глубине её души. Пламя плясало музыке в такт, казалось, что всё это паранойя и пора уже перестать на что-либо надеяться, но надежда всё ещё грела её и в глубине души, всё переполнялось эмоциями. Тиоме хотелось рыдать, танцевать, бежать, лететь, падать, но делать хоть что-то, что бы оправдать свои надежды или похоронить их в этом ярком предательском огне. Эмоции плескались через край в этом, на вид спокойном, дете природы.
Нокан, закончив что-то делать на втором этаже, решил проведать гостью и начал спускаться по лестнице, но вдруг, на ступеньке четвёртой, услышал странные шаги и не знакомую, но почему-то завораживающую, музыку. Он затаился, сел на одну из ступеней и начал наблюдать. Это была Тио, она очень осторожно переступала с ноги на ногу изгибаясь и хлопая руками в такт музыке, которую она напевала, но через мгновение она запела и повернулась лицом к Нокану, но… не увидела его, поскольку танцевала с закрытыми глазами. Он же был поражён, по телу побежали мурашки, её голос восхищал и не оставлял равнодушным, хоть пела она и очень тихо. Некоторое время он просто наблюдал, но когда увидел, что она подошла слишком близко к стене и теперь каждое её движение могло нанести ей боль, он быстро, но бесшумно, подошёл к ней сзади и взял за руку.
- Осторожнее, — он увидел смущение и неожиданность на её лице и теперь не мог оторвать взгляд.
- И давно ты здесь подсматриваешь? — Тио поняла, что ещё чуть-чуть и она вляпалась бы в стену, но всё же это было бы лучше чем то, как они сейчас стоят держась за руки. Ей было не ловко, но как-то необъяснимо приятно чувствовать опору. За всё это время, проведённое в этом доме, она привыкла и к обществу Нокана и к периодическому одиночеству, но лишь не могла свыкнуться с бездействием.
- Да нет, но могла бы просто сказать «спасибо», а то стояла бы ты сейчас у стены с разбитым любопытным носом, — с наигранной жалостью проговорил он, слегка сжав её руку.
- Да и на стене бы осталось кровавое пятно, так хорошо подчёркивающее тон дерева, — с улыбкой и дружеской насмешкой выпалила она, даже не пытаясь высвободить руку, зная, что не сможет этого сделать пока он сам не разожмет пальцы.
- Хм… Да… — он сделал вид что задумался, прокрутив её под рукой как в танце, — Может всё же стоит посмотреть как эта стена будет выглядеть с вкраплением крови. А крутанись ещё один раз и носом, пожалуйста, вот сюда, — он показательно ткнул ладонью в стену, — думаю, вот здесь, будет самое оно, — он вновь не сдержал улыбку.
- Мг, да, конечно, — она заметно погрустнела, энтузиазм сменился вновь непрошеной грустью, — слушай…
- Нет! — как-то даже нагло отрезал он, ведь знал о чём будет идти речь, — Я знаю, — он отпустил её руку, — как закончатся дожди я помогу найти тебе дорогу, но…
- Я большего и просить не смею! — тоже прервала его она, — Дожди скоро вновь остановятся…
- Но не больше чем на день, — каждый знал о чём говорит другой, им не надо было слов чтоб говорить, ведь каждый мог прервать другого на полу слове и без труда продолжить.
- Благодарю!
- Да, конечно… — очень рассеянно побормотал он и уже собирался подниматься к себе, как она остановила его задержав за запястье.
- Но ведь ты покажешь мне реку? — наивным и серьёзным голосом попросила она, — А то я… в общем…
- Ты некогда не видела рек?! — он ожидал этого, но всё — же не ожидал, что окажется прав.
- Да, — со смущением и лёгким негодованием сказала она садясь на софу, — а то вдруг я не буду знать как она выглядит и умру мокрой смертью, — она съёжилась поджав колени и обхватив их руками от нагнетаемого её мыслями холода.
- Эй, — мягким голосом, будто зазывая её обратно на землю, пробормотал он присаживаясь рядышком, — не надо беспокоиться раньше времени, лучше спой ещё что-нибудь, — он улыбнулся, пытаясь вывести её из ступора.
- Те… тебе смешно наверное от того насколько я нелепа по жизни, как ты всё ещё терпишь меня? — она поражалась тому, насколько и вправду, нелепо выглядела всё время, такая беспомощная, наивная, глупая, мягкосердечная и так далее.
- Мггг… понятия не имею, — он понимал, что хотя ей и удалось загнать его этим вопросом в тупик, он решил не подавать виду. И всё же не мог понять, его это в ней отталкивает или привлекает, — но ты же всё равно скоро уйдёшь, я знаю, что ты этого хочешь, — с ноткой непроизвольной грусти, произнёс он, — Поэтому я и терплю, ведь убивать тебя нет смысла, ты же нееее… — он увидел боль и грусть в её глазах, он решил дальше не шутить про бородавку. Всё чтобы он не сказал, для неё слышалось как оскорбление или она не понимала его шуток или он разучился шутить. Возможно, он просто слишком долго жил в одиночестве и уже забыл как говорить уместности. За столько лет слишком много накипело, слишком много вопросов, на которые нужно было искать ответы, за них он и прятался, как дикий зверёк, который прячется за засохшим деревом увидя хищника, боясь вновь открыться, почувствовать боль старых ран, затянутых лишь жгутами отрешенности.
- Да, конечно, я спою, если тебе это доставит радость, — побледнев сказала она, покорно опустив глаза в пол. Тио понимала, что она всего лишь гость и должна хоть как-то отплатить хозяину за приют.
И она начала петь песню «Цветущее Солнце». Нокан узнал эту колыбельную, её когда-то пела его мама. И он периодически ловил себя на том, что нужно закрыть отвисшую челюсть, воспоминания захлестнули его. Он начал вспоминать, как по вечерам в его комнате мама сидела рядом и пела своему маленькому Нокану, выслушивала и морально старалась подбодрить его, если не считать и того, что всё это делалось почти подпольно. Отец был категорически против того, чтобы с наследником престола как — либо «сюсюкались», ведь, как он сам говорил: «Этим Королевством нужно править лишь железным мечом!» — но а какой же меч, если ты ищешь себе оправдания в сопливых жалобах. И в общем, отец держал сына в ежовых рукавицах делая из него достойную замену на престол. Но со стороны это было похоже на избиение малолетних, ведь даже за мелкие провинности, такие как сутулость, лишние слова, слова произнесённые с недостаточной интонацией, не опрятный вид и другое, он его мог ударить по спине или тряхонуть так, что у Нокана чуть голова не слетала с шейных шарниров и всё это сопровождалось долгими нравоучительными лекциями. Но ладно, если бы это происходило всего один раз в день, но нет, король мог придраться абсолютно ко всему. И теперь он вспомнил от чего так давно сбежал, нет это были не нотации строгого отца и даже не скучнейшая жизнь в стенах дворца, а те самые формальности, которыми все вокруг были сыты по горло, но и этого было недостаточно, он бежал от того старого, давным-давно наскучившего ему распорядка, ведь всё было уже давно распланировано и даже насмешки отца повторялись. Как же стало скучно.
Но сейчас эта песня была спета никак колыбельная, которая должна успокаивать, а как призыв к чему-то большему, более чистому, широкому и глубокому, чем всё то, что ему приходилось наблюдать всю свою жизнь. Это было как искра, как непреодолимое желание двигаться и менять всё вокруг себя, что — бы продолжать жить и иметь хоть каплю надежды. Но и у этой песни есть конец. Тиома открыла глаза и начала наблюдать странную картину:
- Эй, ээй… ты чего? — у Тиомы был обеспокоенный вид, ведь собеседник уже полминуты сидит и молча смотрит в одну точку.
- А… Что? С чего ты взяла… со мной всё в полном порядке. — немного запинаясь, он несколько раз крепко зажмурил глаза, чтоб окончательно сбросить с себя внезапную волну оцепенения.
- Да я вижу, — с недоверием сказала она, — ты точно этого порошка больше не доставал из кладовки, а то вдруг он всё ещё в воздухе кружится, — с интонацией заботливой мамочки она протянула руку чтобы проверить наличие температуры, а он, как-то очень странно, не отшвырнул её руку назад или не увернулся от неё, напротив, он покорно прислонился лбом к её руке, сам уже думая, что у него жар.
Тиома не ожидала такого и подумала, что он снова придуривается, решила ему подыграть — Да ты холоден как град, с чего вдруг? Тебе нужно отлежаться.
- Ты так поёшь, что кажется пульс останавливается, — создавалось впечатление, что он это говорит всё всерьёз. Теперь потеряла дар речи Тио и вправду озадаченная столь внезапной сменой, казалось, самого Нокана.
- Нет, скажи честно — что случилось?
- Ты. — без какой-либо стыдливости или юмора заключил он.
Поле этого Тио всё ещё сидела ошарашенная таким то ли признанием, то ли злой шуткой, она не знала что сказать и как только путы оцепенения спали с её тела, она медленно приподняла его голову и, с какой-то опаской, всё же убрала руку. Эти глаза вновь смотрели на неё, они уставились прямо ей по меж глаз на переносице и она не вольно начала отклоняться куда-то в сторону, опасаясь чего-то и как только её лицо каждой мышцей начало проявлять её недоразумение, выражение его лица сменилось и он расхохотался. Тиома вздохнула с облегчением наконец-то узнав своего собеседника, — Фу, напугал, не шути так больше, ладно? — она играючи схватилась за сердце.
- А я и не шутил, — опять же с серьёзностью начал он, — просто у тебя было такое выражение лица…
- Стоп-стоп, так ты говорил серьёзно?! — Тио опять не могла ему поверить.
- Ну да, — он не мог понять почему она решила, что он шутит, — просто когда ты пришла сюда, ты как-то смогла изменить это место и вновь начала напоминать всё то о чём я так тщетно старался забыть все эти годы…
- Извини если так часто болтала лишнего…
- Извини? Нет, я пытался это спрятать и закрыть как старые ошибки, но чем больше ты говорила об этом, тем я больше злился и думал над этим, но потом приходил к выводу, что это были вовсе не ошибки, а лучшее, что только могло со мной произойти! — Тио всё — ещё продолжала вопросительно на него смотреть, думая, что он возможно и вправду болен. Он понял, что ещё не достаточно доходчиво объяснил, — Теперь я не чувствую той вины, которая так тяготила меня обратно в город и наконец-то я спокоен в том месте, которое сам так давно называю своим домом, — он положил ей руку на плечо и, как бы в знак безмерной благодарности, поцеловал в губы.
Тио прибывала в облаке шока, но совладая с собой, всё так — же вопросительно посмотрела на него и тоже поцеловала, именно также, как в знак благодарности, но не болей и после этого лишь холодно заключила:
- Нет, ты точно болен, — она не хотела верить ни в одно его слово или действие и отстронила взгляд, но щёки её всё — же зардели.
- Возможно… да, ты права, — он понял, что не просто смутил её, а уже высказав сразу всё очень сильно оскорбил, даже не спросив её о её отношении к нему, — Так как ты там сказала — пойти полежать что — ли? — не дожидаясь ответа он встал и побрёл к лестнице, — Да лучше лягу, а то и в правду что-то холодно. — ему и впрямь стало холодно, но лишь на душе.
Тиома очень хотела остановить его, но не могла. Она легла на свернутое рулоном одеяло и, покусывая губы, начала прокручивать в мыслях возможные варианты продолжения событий. Но все заканчивались только тем, что нужно уходить. Но если она сейчас не будит проявлять холодность по отношению к Нокану и идти на поводу у чувств, то она боялась, что уйти уже не сможет. Каждая из этих мыслей доставляла ей боль, она бы не хотела никого обидеть и поэтому ей придётся оставаться беспристрастной. «Но прощение попросить обязательно надо!» — всё — же решила она, не зная как ещё выйти из этой странной ситуации. И пока она не знала какие слова подобрать, продолжала лежать и думать над «речью», пока её глаза, странным образом, не начали закрываться и она задремала.