Мама

Я — человек, который совершенно не боится ни темноты, ни высоты. Я часто хожу ночью на крышу 14-ти-этажного дома. Сижу на краю, свесив ноги вниз и абсолютно не боюсь упасть.
Холодный ночной ветер дует мне в лицо. Я слышу редкий шум машин. Тишина, темнота, высота… Мне это нравится. Я не боюсь. Я не такой как все, я другой. Я не убийца, не маньяк и не садист. Я спокоен и рассудителен. До тех пор, пока меня не заденут за живое.
Мама… Первое слово в жизни большинства людей. Все ее любят и боготворят, а мама любит своих детишек. Они — это лучшее что есть в жизни бедной женщины. Она пашет как лошадь, что бы покормить детей, льет слезы, но все равно никогда их не бросит. Она приходит домой, надевает на себя лживую улыбку и обнимает сыновей. Небрежно целует мужа, рассказывает, как хорошо и удачно прошел день. И глупый мужчина верит. А дети все понимают. Они видят, что ей плохо, что она устала. Они стараются лишний раз обнять ее и подбодрить, но она так не думает. Мама считает, что они просто скучают. Она запирает дверь в спальню, падает на кровать и плачет. Думая о детях и семье, плачет. Вспоминает все их выходки и проказы. Вспоминает все приятное, что они ей сделали. Губы содрогаются в улыбке. Она хочет быть счастлива. Чего ей не хватает? Дети послушные, хороший муж, работа, деньги, все есть. Ей нужен отдых. Они с мужем работают, но устает только она. Слышит звонкий смех детей… Успокаивается. Утирает слезы, уже по — настоящему улыбается и идет на кухню. Там ее ждет сюрприз: дети приготовили ей ужин. Холодный чай и кипа обжигающих макарон, которые она варила в 6 утра. Она улыбается и благодарит детей за заботу. Когда они уходят, любящая мать сливает чай в раковину и наливает новый, пока остывают макароны. Так и жили…
Это история моей семьи. Моя мама, мой папа и брат. Мы заботились о маме как могли, но лучше ей не становилось. Но когда она умерла… Когда ее убили, моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я научился делать этот чертов чай и варить макароны. Ее ежедневный ужин… Ее любимый чай с жасмином. Я плакал каждую ночь, скорбел о маме и проклинал тех уродов, убивших ее. И что, что их посадили? Они отняли жизнь мамы, так еще и мою… Смертные казни отменили, очень жаль. Эта лютая ненависть не угасла до сих пор. Мне было 8, теперь мне 28. Юбилей со дня ее смерти. Я провел весь день на кладбище и уснул там же. Я так хотел ощутить ее объятья, но помнил, что она 20 лет спит в сырой могильной земле.

Если меня задеть за живое… Если сказать хоть одно слово о маме, пусть и хорошее, я превращусь в монстра. В сурового монстра, который никого не щадит. Я никого еще и пальцем не тронул. Мои бывшие друзья успели убежать, пока я опрокинул столик в кафе. Поэтому я один по жизни.
Я живу в однокомнатной квартире. У меня всегда порядок, всегда есть чай… С жасмином. Ночью выбираюсь на крышу, смотрю на огни машин, на редкие фонари и на луну. А почему бы мне не прыгнуть? Это так легко — лететь, раскинув руки, прямо к маме… Она поймает меня там, внизу. Я буду не живой, но рядом с ней. Такая мысль посетила меня впервые. Я сорвался с места и побежал домой. Там я заварил чай, сварил макароны и оставил на плите. Забравшись на крышу, я встал к самому краю, раскинув руки и закрыл глаза. Я хотел в последний раз насладиться свежим воздухом. Ветер трепал мои грязные волосы, я улыбался. Почти сделав шаг вперед, меня окликнул женский голос. Я обернулся. Там стояла моя мама. Я бросился обнимать, она была материальна, как и я. Я был так счастлив, что могу с ней говорить. Начала она.
- Привет, сынок.
Она улыбнулась той же лживой улыбкой. Мамочка… Она как всегда была уставшей и убитой.
- Мамуля…
Я не сдерживал слезы. Я рыдал до крика. Я знал, что мама хочет меня удержать, но теперь я точно осознал, как люблю ее и как хочу быть с ней.
- Родной мой… Ты не должен этого делать. Ты должен прожить жизнь, не думай обо мне…
Я не дал ей договорить.
- Нет. В моей жизни нет смысла. Я не успел понять, какое же это счастье — знать, что мама рядом, что она поддержит…
- А я не узнала, какого это, иметь столь любящего сына, — теперь я впервые увидел ее настоящую, добрую улыбку. Слезы остановились. Но меня не остановить. Я отошел от мамы, встал спиной… Я слышал, как она охнула… подумала, что я прыгну. Но я резко развернулся, побежал на нее, обхватил не замедляя бега, руками и не отпускал пока мы не упали на землю… Я видел, как по ее щеке пробежала слеза…
Меня разбудил звук будильника. Я начал плакать.
Приготовив чай с жасмином и сварив остаток пачки макарон, я хотел пойти на крышу, но…
- Привет, сынуль, — лживо улыбнулась мне мама.
- Да, мам…