Её высочество

Человек вздохнул и потянулся к халату. Сильно болела голова и ныло сердце — нестройный дуэт, где каждый солист пытается перекричать другого. Ночь? Поздний вечер? Человек тяжело сел на кровати и выпил таблетку, заранее зная, что не поможет. Её-высочество-белые-лапки была голодна, а еда дома закончилась еще вчера. Что ж, домашнюю зверушку нужно кормить вне зависимости от состояния хозяина. Человек помассировал висок и пошел одеваться.
На улице было неожиданно тепло и очень тихо.
- Наверняка в этом квартале отыщется хоть один ночной магазин, — подумал человек. — Одна польза с этих «понаехавших», им всем нужны деньги. Очень нужны деньги, чтоб застолбить тут место и притащить многочисленных родственников. Родственникам тоже нужны будут деньги. Поэтому пока ленивый и запуганный криминальной хроникой местный предприниматель будет сладко спать, наплевав на редких ночных покупателей, его жадный смуглый конкурент наверняка захочет их осчастливить — по тройной цене, разумеется. Неистребима жадность, ничем неистребима… И это очень на руку сейчас.
Человек остановился перед тусклой вывеской АМБРО_ИЯ. Погасшая «З» превратила помпезное и смешное название в уютное и домашнее — заходи, мол, тут нас только двое. Пожалуй, стоит принять приглашение.
Смуглолицый (надо же, угадал!) продавец сонно прищурился на потенциальный источник материальных благ, на миг замер и вылинял до мышино-серого цвета…

Ну вот и хорошо, Её — величество — черные — ушки сыта, еды хватит надолго, голова прошла. Только сердце ноет, ноет, но ничего — поспать нужно, несколько часов без просыпу и все пройдет. Поспать…

Ура — сказала Наташка. Ура. Ураураураура. Окочурился старый пень. Сердце, как же. Закончились мотания по съемным вонючим углам, закончилась долгая грызня с многочисленными дальними родственниками — слетелись на смерть старикана, как стервятники. Ничего, она, Наташка, самая близкая. Хренов им панаму, а не жилье в тихом районе. И пофиг на разговоры о маньяке — она, поди, не продавщица-а значит, не ей лежать потрошеной тушкой без ливера и требухи. Ха!
Теперь этот дом — её! Нет, не так… Этот дом… Это…
Это её дом. Господи, как голова болит… Продавленное кресло у стены давно пора поменять — да жаль, зверушка к нему привыкла. Кстати, Её — милость — красные — глазки очень голодна, а еда давно закончилась. И голова…
- Не может быть, думала Наташка, натягивая куртку, — не может быть, чтоб во всем районе не было ни одной ночной аптеки…
- Не аптеки, мягко поправили её. — Не аптеки. Магазина.