Невеличка

Пол-месяца назад мы с родителями наконец-то перебрались в Питер. Но до этого нам приходилось снимать квартиру в небольшом портовом городке, как раз на пути от Мурманска к Ленинградской области. Квартирку нам сдала женщина лет пятидесяти, с грустной улыбкой и очками на носу. Она преподавала физику в местном колледже, но для нас сразу же стала тетей Леной.
- Я буду наведываться раз в недельку, в гости — сказала она, но взгляд был у нее какой-то блуждающий.
Квартира, хоть и брали с нас много, оказалась огромной, в четыре комнаты. В конце коридора, по которому хоть на мопеде катайся, была темная спаленка, но маме и отцу приглянулась большая комната с телевизором и белым диваном. Немножко смутили странные пятна и я в свои пятнадцать аж покраснела от мысли об их происхождении.

Мне же досталась комната с сиреневыми стенами, компьютерным столом и большим шкафом для одежды. Видимо, она принадлежала до меня девочке или мальчику. На потолке была красивая люстра, но висела она как-то криво, словно ее приклеивали обратно по-пьяни. Единственное, что смутило меня, так это того же сорта пятна на диване, да еще и пара кровавых следов.

Через несколько часов меня стало терзать странное любопытство: что за мальчик или девочка жили здесь до меня? Я наткнулась на колотые дыры в обоях, похоже, остались после постеров. Я гонялась буквально за каждым запахом в этой комнате и около шкафа учуяла дуновение мужского одеколона и слишком явственный запах молодого мужского тела. Списав все на запах одежды бывшего владельца, я пожелала семье спокойной ночи и ушла спать.

Через какое-то очень небольшое количество ночей начало происходить то, о чем я и хочу рассказать. Однажды ночью я сквозь сон услышала мужской голос, видимо, идущий из-за стены. Папа читает маме вслух? Ну, бывает. Но папа все говорил и говорил, потом послышались негромкие монотонные удары, а чуть позже — странное хлюпанье. Засыпая, я ощущала, что папа очень громко ходит по коридору, словно не боясь меня разбудить. Он, вроде, открыл ящик в дальней комнате. Все стихло.

И как я была шокирована наутро, когда выяснилось, что папа с девяти вечера играл с соседом в шахматы, а вернулся только часов в восемь утра, оставшись ночевать у нового друга, а мама спала совсем в другой комнате. Но ведь за стеной явно кто-то был!

На следующую ночь засыпать мне было тревожно. Но я успокаивала себя, что все это глупости. Действительно, уснула я быстро. Помню, мне снился мальчик лет семнадцати, сидящий на полу в дальней комнате, где пианино и ворохи нетронутых бумаг. Было, вроде, раннее утро.
- Валя, блин, у меня в комнате люстра упала, — сказал он.
Меня звали не Валя, но я прямо в пижаме подошла поближе.
Мальчик в полумраке, видимо, не заметил подмены.
- Помоги мне паспорт поискать, потерялся, — сказал он ломающимся, хрипловатым голосом. У мальчика были спутанные, вроде, довольно светлые, кудри до ворота футболки, круглое, довольно милое лицо с широкими черными бровями, которое портили только низкий лоб и легкий налет прыщиков. На шее, повыше ворота футболки, было что-то вроде девичьего чокера, но я не придала этому внимания.

Больше я ничего из того сна не помню. Только мальчик был очень уж живым, словно я видела его на улице и так врезался в память его умоляющий голос: «Валя, поищи паспорт», что я ненароком двинула в кабинет.

Я решила порыться в нотных листах и фотоальбомов. Но ничего, кроме табов битловских и флойдовских песен, не нашла. Фотографий не было. Хотя альбомы и довольно старые, лежали стопками на столе. Я уже решила прекратить поиски, как наткнулась на обувную коробку, которая казалась пустой. Открыв ее, я онемела

На дне лежали остриженные, нежно-желтого цвета волосы, очень густые и вьющиеся. Их хватило бы на пышный клоунский парик. Волосы парнишки, который называл меня Валей. Если остричь его под машинку, как раз столько бы волос и было. Ошарашенная, я побежала по длинному коридору на кухню, держа в руках коробку с волосами. Благо мама была дома.

В тот же день пришла тетя Лена. Я набросилась на нее с расспросами.
Женщина странно спокойным голосом начала говорить:
- Вон там через дорогу желтая гимназия. Туда мой сын Филя и перешел после девятого класса. Он дружил с моим учеником, поляком Славой, такой странный парень, патлатый и улыбчивый, черноволосый и тощий. И так случилось, что в той гимназии была какая-то восьмиклашка, Валя. Когда он ее домой к нам привел, весь аж от радости светился. Девчоночка такая в мальчиковой рубашке, маленькая, худенькая, небывало низкого роста, но с крепкими плечами. Лицо некрасивое, глазастая и с большими губами, но волосы, рыжие кудри до плеч.
И чувствую, что Филька все изводится, да и Славу к нам водить перестал. То к телефону мечется, то еще что. А раз Слава ко мне, я у него как в старших подругах хожу, заявляет, что Филя из-за Вали на него обижен, что Валя со Славой теперь встречается. Решила я поговорить с сыном, тот на меня наорал. А через неделю заболел, температура, страшный озноб, врачи грипп диагностировали.