Звон монет

Солнце стояло в зените. По левую руку тянулась серая гряда могильников, по правую — весенний лес. Отон шел по извилистому тракту, прислушиваясь к голосу дикой природы. Дул легкий ласковый ветерок, дятел выбивал по дереву свою ритмичную симфонию. Наконец, сверившись с картой, Отон присел за одну из каменных могил, сняв с плеча длинный тисовый лук. Спустя сорок минут, лучник хотел было взорваться в громогласном приступе возмущения, как тут, из леса вышла высокая фигура в черной мантии. Лучник приподнялся, накладывая на льняную тетиву длинную стрелу. Но еще не время. У Отона было правило — никогда не посылать «глупую» стрелу.
Предполагаемый некромант оглянулся, подошел к старому серому склепу и прислонился к металлической двери. Так он провозился еще минут пять. Потом, до тренированного слуха северного наемника, донесся слабый щелчок. Дверь в старый склеп отворилась. Человек в черном вошел в средину, прикрыв за собой дверь. Отон выплюнул травинку и пошел следом. Тяжелая металлическая дверь легко поддалась, открывая взору наемника самый обыкновенный склеп. Он прошелся вдоль стен, выискивая по темным нишам хоть какой-то механизм. «Ведь не провалился же он сквозь землю?» — подумал Отон, ощупывая шершавые стены. Вскоре, его рука легла на шестигранный, размером с ладонь, камень. Наемник повернул предполагаемый рычаг и одна из боковых стен со скрежетом, неспешно уехала в сторону, открывая крутые, выбитые в земле и камне ступени. Отон поправил колчан и пошел вниз, выбивая клубы пыли со старых потрескавшихся ступеней. И он спускался все глубже, держа наготове короткий хеггский клинок. Как известно: клинки горных восточных народов были лучшими в борьбе с низшей нежитью и умертвиями.

Лестница кончилась. Помещение освещал тусклый свет висящих на стенах факелов, разгоняющих по углам гробницы мрачные мертвенные тени. Где-то за поворотом слышался неразборчивый шепот и наемник, крепче сжав эфес серебряного клинка, крадучись двинулся вперед. Это был самый настоящий лабиринт. Отон с трудом ориентировался в бесконечных поворотах и разветвлениях, взяв за ориентир, доносящиеся уже совсем близко голоса. И вот, наконец, Отон настиг человека в черном балахоне. Но тот, теперь уже был не один. Посреди небольшого, ярко освещенного мягким, слегка подрагивающим светом помещения, стояли трое. Одним из них был предполагаемый некромант, вторым был полуразложившийся гуль в легкой кожаной кирасе. На поясе мертвеца висел дугообразный ятаган. Третьего Отон разглядел не сразу. Это был низкорослый коренастый мужчина в желтой рубахе и коричневых штанах. Он производил впечатление типичного купца, за исключением того, что он был вампиром. И судя по его внешности, наемник сделал вывод, что процесс полного преображения еще не наступил, мужчина, видимо, был болен «Порфиритовой гемофилией». Возможно, он и был купцом, укушенным вампиром. Так или иначе, гемофилия поражает клетки организма в течении трех дней, превращая больного в низшего вампира. Несомненно, человек в черном имел прямое отношение к запрещенной магии, но был ли стоящий напротив гуль делом его рук или нет, Отон точно сказать не мог. Скорее всего, — как думал Отон, — это был новичок, возможно выходец из института магии, соприкоснувшийся с некромантией совсем недавно и еще не познавший ее в полной мере. Такие выводы напрашивались сами собой, стоило наемнику услышать их беседу. Гуль за что-то отчитывал стоящих напротив мужчин, яростно махая длиннющими руками. Несомненно, он был главным. Ни один уважающий себя некромант, не стал бы слушаться какого-то никчемного гуля. От резкого, жесткого голоса мертвеца, у Отона прошел по спине холодок. Он прокручивал в голове события последних дней. Он получил контракт у одного купца, сулившего кругленькую сумму за устранение некроманта, грабящего караваны на южном тракте. Требуя как доказательство его посох. Отон лично проверял подлинность данной информации. В трактирах, на рынках и площадях, люди рассказывали о сильном маге, грабящем беспечных зевак на широком тракте. И все твердили об подконтрольных ему скелетах, гулях и прочей нечисти. И вот, в одном из трактиров, местный пьянчуга рассказал Отону о человеке, уже неделю в одно и то же время захаживающем на местное кладбище и якобы обладающем силой «магии смерти».
Так или иначе, время поджимало. Отон, наконец, получил высокооплачиваемый контракт и действовать следовало незамедлительно. Он вскинул тисовый лук, с легким скрипом натянул тетиву и застоявшийся воздух, со свистом рассекла каленая стрела. Гуль, видимо, учуял неладное и сделал быстрый рывок, заслоняя человека в черной мантии. Стрела прошла сквозь щеку мертвеца, выворачивая наружу отвратительную гнилую плоть. Гуль рухнул на правое колено, выхватывая ятаган. За спиной послышались какие-то шорохи и, обернувшись, Отон увидел бегущих на встречу диких гулей. Наемник понял, что его догадки были верны — это были призванные гули, но призванные кем-то другим, настоящим некромантом, идущим за их спинами. Короткий клинок сверкнул серебром и первый из нападавших рухнул на пол, с хрустом ударившись о камень. Чудовищный, душераздирающий крик сотряс стены старого склепа. Отон закружился, отбивая выпады короткого кинжала бросившегося в атаку вампира. Трижды меняя направление, — тем самым запутывая противника, — вращения, Отон одним точным выпадом перерезал ему глотку. Гули наступали, за их спинами виднелся неясный высоченный силуэт. Один из мертвецов бросился вперед, клацая гнилыми зубами. Наемник отскочил вбок, рубанув точно по затылку. Перешагнув через «убитого», остальные гули взяли наемника в кольцо. Размашисто ударив, Отон свалил еще двух мертвецов, тем самым размыкая образовавшийся круг. Врагов было слишком много и человек, попятился назад, отражая многочисленные удары. Плечо пронзила острая боль, Отон отскочил, крутанулся вполуприседе и отрубил подошедшему гулю левую ногу. Мертвецы наступали, наемник пропускал удар за ударом. Большинство ударов держала броня, но все же, гулям удавалось наносить чувствительные удары. Откуда-то из-за спин наступающих чудищ вылетела короткая стрела, со звоном отскочив от глухого забрала шлема наемника. Отон пошатнулся от неожиданности, чем и воспользовался один из мертвецов. Отон пропустил грубый удар тупым проржавевшим ятаганом, левое плечо пронзила острая боль. Пальцы разжались и он выронил клинок. Еще один огромный гуль размахнулся, обрушивая на голову человека внушительных размеров дубину. Отон шагнул в сторону, увернувшись от удара. Драться было бессмысленно и, саданув безносого здоровяка тыльной стороной ладони, наемник поспешил вглубь подземелья. Возле уха просвистела еще одна стрела. Отон бежал изо всех сил, которые еще оставались после схватки с гулями. За спиной слышался частый топот армии некроманта. Поворот, второй, третий…
Погоня отстала. Отон припал к холодной стене, изо всех сил подавляя рвотные позывы. Плечо опухло и невыносимо болело. Ноги подкашивались. В этих коридорах свет отсутствовал. Отон сунул руку в весящую на боку сумку и достал небольшой темный пузырек. Он одним махом выпил содержимое, морщась от неприятного послевкусия. По организму разлилась теплая маслянистая жидкость. Отон прикрыл глаза и сел на колени. Рядом что-то тихо скреблось и попискивало. Отон досчитал до двадцати и открыл глаза. В нескольких метрах от него сидела крупная серая крыса. Плечо больше не беспокоило, а глаза, спустя минуту, полностью привыкли к темноте. Он находился в длинном помещении с глубокими стрельчатыми нишами. Зрение обострилось до кошачьего и, окинув взглядом помещение, Отон заметил на стене меж двух ниш небольшой шестигранный камень. Он подошел к стене и повернул его. Раздался скрежет и часть стены уехала в сторону, открывая коротенький коридорчик с дверью, сквозь, которую пробивался солнечный свет. «Выход» — выдохнул Отон. Где-то совсем рядом раздался протяжный вой, хрипы и шаги. Можно было бежать, но Отон был из той категории людей, которые, ради кругленькой суммы, могли пойти на любой, даже на самый безумный поступок. Коллеги по ремеслу поговаривали, что именно жадность доведет Отона «черную стрелу» до могилы. И с мыслью, что зелье еще действует, а открытый проход — хорошая приманка, Отон пересчитал стрелы. В колчане было три серебряных и десять, — бесполезных в бою с нежитью, — стальных. Положив на тетиву серебряную босмерскую стрелу, наемник забился в одну из стрельчатых ниш. Топот и голоса приближались. Вскоре, из коридора показались две фигуры. Первым был тот гуль с ятаганом, с его щеки свисали куски разорванной плоти. Вторым был высоченный, на две головы выше и так не маленького мертвеца человек. В правой руке он держал причудливый посох, голова была увенчана короной с загнутыми внутрь зубьями.
- Это тот проклятый купец, — говорил некромант, остановившись напротив ниши, в которой спрятался Отон. — Он нанял убийцу, но ничего, скоро он заплатит за это. Нужно любой ценой найти этого смельчака.
- Господин, ваши слуги прочесывают каждый уголок, ему не сбежать.
- Лучше бы это было правдой. Иначе я повешу твою поганую башку на свой посох! А Фурунир, куда сбежал это трус? Нет, такой неудачник не достоин звания моего ученика.
- Мне из-за него здорово перепало, — пожаловался гуль, поглаживая изувеченную щеку.
- Не убежать, говоришь?! — гневно выпалил некромант, указывая посохом на проход в стене.
Отон натянул тетиву, нацелившись точно меж глаз некроманту. Руки предательски дрожали, действие зелья заканчивалось. Возвращалась боль в плече. «Сейчас или никогда» — наемник спустил тетиву, стрела со свистом вошла в горло некроманта. Тот рухнул, выронив черный посох. Гуль выхватил ятаган, оглядываясь в темноте. Отон пустил вторую, но мертвец отбил ее своим клинком и бросился вперед, слепо размахивая тупым ятаганом. Одним мощным ударом, он угадал лезвием точно по тисовому луку, перерубив его пополам и повалив наемника на пол. Человек ушел от второго удара сверху, перекатился и замер. Кромешная тьма — лучший союзник выпившего зелье человека. Гуль пнул лук и замер, принюхиваясь. Наемник осторожно поднялся, выхватил из сапога охотничий нож и метнул его точно в глаз противника. Гуль упал, судорожно подергиваясь на каменных плитах. Отон обыскал тела, прихватив в доказательство посох и корону некроманта. Вырученных за контракт денег хватит на лучший лук, великолепный эльфийский клинок, выпивку, вороную лошадь и многое — многое другое. «Все-таки вы были неправы, мастер Асгрим, я не алчен, я — азартный игрок» — подумал наемник и с улыбкой вышел из склепа. В глаза ударило яркое июльское солнце.

Отон устало плелся по лесной дороге, морщась от боли. Действие зелья закончилось. Посох придавал добрых десять килограмм, чувствительно цепляя при каждом шаге затылок и спину. Он шел, будто в трансе, мысленно находясь в теплом уютном трактире и попивая кружку доброго эля. Вдруг, краем глаза, он заметил какой-то блеск в густом подлеске. «Сегодня чертовски удачный день! Отличная компенсация за ушибы» — рассмеялся он. Блестел кем-то оставленный на земле доверху набитый золотом мешок. Отон взвалил его на спину и понес в сторону дороги. И он уже вышел на тропу, как услышал громкий хриплый рык. Из-за могучих дубов вышли два огромных горных тролля.
- Смотри, это же наше золото, у того коротышки! — пробасил один из них.
Два исполина ринулись навстречу наемнику, размахивая дубинами. Отон сбросил мешок, судорожно сжимая обеими руками посох некроманта. Тролли взревели, звериный рык сотряс землю. Огромный кистень с треском обрушился на голову человека.
«Именно жадность, Отон «черная стрела», доведет тебя рано или поздно могилы» — вспомнил слова своего наставника Асгрима наемный лучник, прежде чем упал замертво. До его слуха донесся звон сыплющихся из мешка на дорогу монет.