Моя война. Глава восьмая

От лица Катерины:

Мы вошли в жилой сектор, где находились квартиры колонистов. Здесь везде чувствовались разруха и опустошение. Входные двери, в некоторых, так называемых, квартирах, отсутствовали полностью. Везде царило мрачное безмолвие. На стенах были нарисованы странные знаки. Часть, конечно, были мне известны, да и мальчишкам, скорее всего, тоже. Это были знаки из Египетской письменности. А остальные знаки я видела впервые, странные иероглифы. Смесь китайских, египетских и вавилонских.
- Катя, кто это мог написать? — спросил меня Иван — Это же из Книги мертвых, знаки некоторые. Я до армии прочел книгу про древние цивилизации, мне подарили на День рождения. Я увлекаюсь этим и эти знаки подробно описывали авторы книги той.
- Ваня — сказала я — А это, тогда, что за знаки? — я показала на незнакомые иероглифы.
- Эти я тоже впервые вижу — ответил Иван — Это писали представители внеземной цивилизации, наши враги. Они же и подсказали древним цивилизациям азы письменности. Вернее, не наши враги, а именно представители внеземных рас.
- Ты хочешь сказать, что здесь написаны заклинания или послания своим? — спросил Крука Вадим.
- Вадька, все возможно — ответил мальчишка — Что и настораживает.
По мере продвижения, вглубь колонии, нам попадались обыденные вещи колонистов: детские игрушки, домашняя утварь, предметы гигиены и прочее.
Мне на глаза попался детский рисунок, на котором была изображена счастливая семья, солнце над ней, белые пушистые облака, красивые райские птицы. Меня поразила подпись под рисунком: «Я надеюсь на лучшее. Марина, 8 лет».
У меня слезы полились из глаз. «Дети, в чем они виноваты»? — закрались мысли. Иван начал меня утешать, тут я разревелась по-настоящему. Видимо, из-за нервов и из-за того, что в последние часы с нами произошло.
- Катерина, ну успокойся — Иван обнял меня — Ну, что ты. Все будет хорошо.
- Катя, не надо — произнес Вадим — Не плачь, может, эта Марина жива.
- Я сама не знаю, что и думать — ответила я — Эти люди, они уже все были обречены. Их уже там, на Земле, определили, как корм для инопланетных тварей.
- Но кто и, главное, зачем решил впустить в наш мир этих монстров? — спросил Иван.
- Нашим земным умам делать ничего-ответила я — Им неймется залезть в тайны Мирозданья.
- И, вот, результат тех самых любопытств — проговорил зло Вадим — Эти твари вырвались из своих темных миров, к нам.
Я аккуратно сложила рисунок вчетверо и положила между страницами дневника. Затем, утерев слезы, я успокоилась. После чего, мы двинулись дальше.

От лица Вадима:

Да, Катерина выплеснула накопившиеся эмоции. Я сам, чуть, не пустил слезу, ведь это был рисунок надежды, утерянной надежды. Мы спустились на нижние уровни жилых секторов, где нам попалось препятствие, в виде зловонной жижи, которая переливалась ядовито-зеленым цветом…
- Что это за гадость? — спросила Катя — Ну и смрад. Что здесь, интересно, разлили?
- Я не знаю, что это, но не советую в этом купаться — произнес задумчиво Иван.
- Ну и шуточки у тебя, братишка — сказал я Ваньке — Юморист.
- Вадька, а если нам в костюмах тех самых, эту гадость перейти — осенило Ваньку — Мы же их, надеюсь, взяли.
- Точно — произнес я — Давайте, надевайте свои костюмы и пойдем на ту сторону, тем более, другого выхода у нас нет.
- Главное, чтобы здесь было мелко и не выскочила бы какая-нибудь пакость — произнесла Оганесян.
- В этом ты права — ответил Крук, нацепляя на себя защитный костюм. После и мы, с Катей надев костюмы с противогазами, ступили в эту жижу. Глубина оказалась не очень большой, по колено. Но сквозь костюм почувствовалось, словно мы вступили в жидкий азот или в сжиженный газ. Настолько она оказалась холодной. Мы быстро пробежали на противоположную сторону. После чего, выйдя на, так называемый, берег, мы начали стягивать костюмы. И, вовремя. Эта ядовитая грязь, через некоторое время, начала разъедать защитную одежду, проедая толстую резину, как кислота бумагу.
- Эта гадость не только ядовитая, но и едкая — сказала Катя — Я не удивлюсь, что эту жижу разлили здесь эти чудовища.
Я услышал какой-то топот. Затем я посмотрел в сторону источника этого звука, к нам, из-за поворота, выбежало около десятка розовых монстров. Точнее, не совсем розовых, а бледных, с розовым оттенком.
- Огонь! — скомандовал я, выстрелив первым из дробовика. Друзья начали палить по ним из АК и пулемета. Трое чудищ сразу же свалились в жижу, растворяясь там. Остальные остановились, после чего, пустили в нас огненные шарики. Мы все упали на пол, шары пролетели над нами, с резким шипением, словно на сковородке жарили сало. Я, из положения лежа, выстрелил по ним из дробовика, истратив три последних патрона. На перезарядку не было времени, я быстро выхватил из рюкзака Ивана АК и начал палить по чудовищам. Те с хрипеньем валились на пол. Один из них бросился бежать, я последовал за ним. У меня было желание догнать его и надавать ему, по его наглой морде, прикладом.
- Вадька, оставь его! — услышал я сзади голос друга, но мне было плевать, я бежал за «Хрюшей», как я его назвал, по пятам. Вытащив из-за пазухи боевой нож, я запустил им в монстра, попав тому в спину. «Хрюша» упал, дергаясь в конвульсиях. Я подбежал к нему и нанес пару ударов прикладом ему по шее. Монстр взревел, я продолжал его дубасить ногами, пока ко мне не подбежали друзья и не оттащили меня от монстра.
- Вадик, успокойся! — произнесла Катя — Ваня, прикончи монстра — обратилась она к Ивану.
Ваня выстрелил по «Хрюше» из дробовика, успокоив того навсегда. Со мной случился приступ истерики, я зарыдал, как школьник, которому несправедливо поставили двойку. В последнее время, мы все чего-то сдали, точнее, наши нервы стали ни к черту. То у Катюхи, то у меня, появляются приступы истерики, причем, с рыданьями.
- Вадька, что с тобой? — ко мне подошел Ванек и начал утешать меня — Слышишь, успокойся, я прикончил его. Он мертв.
- Вадим, все — проговорила Катя — Все, мы перебили этих. Успокойся, не плачь, возьми себя в руки. Ты же солдат, мать твою.
Но от этого я затрясся в рыданиях еще больше. И не из-за страха и из-за того, что кто-то меня утешает. Ведь, на этом спутнике, никого родней не осталось, кроме Ивана и Кати. И я готов за них жизнь отдать, войти в пасть самому страшному чудовищу, но лишь бы они остались живы и спокойно вернулись домой. Наконец, истерика отпустила меня, я утер слезы и посмотрел на друзей.
- Ну, пойдем дальше — произнес я, все еще, дрожащим голосом.
- Э, нет — сказала Катя — Нам надо сейчас найти еще одно убежище, со спальней, там ты передохнешь немного, а затем, мы двинемся дальше.

От лица Ивана:

Да, Вадька, чего-то сдал, в последнее время. Но, хотя, понять его можно: он любит первым лезть в бой, этого у него не отнимешь. Вадька готов пожертвовать собой ради нас.
- Ну, Катя, пойдем дальше. Да и Вадиму найдем комнату отдыха — произнес я.
- Идем — ответила девушка. Мы подхватили нашего друга и направились дальше, а глубь нижних уровней.
Не знаю, сколько мы шли, но вскоре перед нами предстали еще одни квартиры, правда, тоже пустые, но без признаков сильной разрухи.
- Вот, подходящее жилье — сказал я, указывая на одну из квартир.
- Согласна с тобой — Катя осмотрела ее критическим взглядом — Хоть и не Пентхауз, но отдохнуть можно. Заодно и Вадьку снова полечим. Вон, опять у него волдыри на правой стороне.
Я глянул на его лицо, там снова появились волдыри от того ожога.
- Так, Вадька, настало время моей мести — шутливо сказал я — Сейчас мы тебя уложим и, пока ожог не пройдет, мы не сдвинемся с места — я строго посмотрел на друга.
- Ладно, ладно — проговорил он — Похоже, правда, мне нужен отдых и полечиться. А, то, куда я такой вам нужен.
- Не говори глупостей, ты нам нужен в любом виде — сказала Оганесян — Иди, приляг, уже.
Вадим подошел к одной из кроватей, снял с себя куртку, футболку и берцы. После чего, он лег на кровать и уставил взгляд в потолок.
Катерина сделала ему укол антибиотика, обезболивающий и он, минут через десять, заснул сном младенца.
- Ну, что ты на это скажешь? — спросила она меня. Я, лишь, пожал плечами в ответ.