Он косит детям головы. Глава 7

День 5: Взгляд.
От лица Алексея.

Сквозь затуманенное сном сознание слышу странный звук. Звук чужой, совсем не свойственный этому дому и не появлявшийся уже на протяжении многих лет. Тиканье часов. Тихое, спокойное, точное и размеренное, назойливое, выбешивающее и доводящие кровь в жилах до кипения. Откуда?!

Резко вскакиваю, от чего голова сразу начинает кружиться, напоминая о вчерашнем вечере или может быть ночи? Без раздумий закидываю в рот ещё парочку найденных в карманах таблеток.

Пол неприятно скрипит под ногами. Слишком громко, слишком наигранно и преувеличенно, будто бы это хорошая кассетная запись. Всё сегодня слишком не такое: и пасмурная, угрюмая серость за окном, красноречиво намекающая о дожде и пыль, валяющаяся то тут, то там маленькими комочками и, конечно же, это тиканье.

Старые часы висят здесь ещё с времён моего деда и перестали работать, когда мне было семь. Остались они исключительно как интерьерная деталь, хотя и порядком раздражающая. Ни дня не проходит, чтобы я не подумал в очередной раз попытаться их выбросить. Ненавижу смотреть на них-хлам только и всего. Но зато теперь они сами себе подписали приговор — в мусор.

В галерее сегодня было людно — это и не удивительно, ведь люди никогда не упускают момента, чтобы покрасоваться. Сменил наряд — и вперёд. Мне же остаётся только наблюдать и сдерживаться, чтобы не рассмеяться во весь голос. Хоть и проклятые часы изрядно подпортили мне настроение, всё вернулось в прежнее русло, стоило мне вновь поговорить с недалёкими юными особами. Вчерашней красавицы, к сожалению, сегодня не было.

После очередной надоедливой брюнетки, я решил развеяться, прогуливаясь по залам и пересматривая свои шедевры. А поглядеть было на что! Одно лишь понимает того, что всё это нарисовано кровью приятно грело душу. Я мог сколь угодно разглядывать причудливые рельефы из засохших бордовых корочек, вспоминая их металлический вкус. Руки сразу влажнели, стоило мне вспомнить, как с этих самых рук тяжёлыми каплями вниз стекала вязкая, горячая жидкость. Всё же, это невероятные ощущения…

От лица автора.

Начищенные ботинки стучали по ровным плитам, вот они остановились напротив одной из картин. Что-то странное промелькнуло на бумаге, как мимолётная тень пролетевшей мимо птицы. Окон в помещении не было, всё вокруг освещали лишь неяркие лампы. Алексей остановился, внимательно вглядываясь в портрет. Из резной рамы на него смотрел напуганным взглядом мальчик с криво вырезанной кровавой улыбкой. Ничего необычного…

Светлая прядь волос закрывала его правый глаз, в то время как левый, затянутый пеленой прозрачных слёз, вызывал какие-то смешанные ощущения. Одновременно жалости, боли и страха. Перед глазами сама собой возникла приятная картина:

От лица Алексея

Тёплая рукоять в одной руке и влажное от пота и слёз личико, придерживаемое второй. Раскромсанные губы, будто покрытые сладким клубничным вареньем, с вываливающимся наружу располовиненным языком. «Как у змеи» — про себя, отметил Алексей. Щеки пересекает ровная дуга — делая лицо чем-то похожим на мордашку куклы чревовещателя — открывающая вид на челюсть с рядом окровавленных молочных, во всех пониманиях, зубов. Красиво.

В своих мыслях я зацикливал тот момент, когда пальцы погрузились в распоротую плоть, перемазываясь в крови и извлекая за собой кусочки мяса. Я помню, как проводил кончиками пальцев по гладкой поверхности зубов и чувствовал пульсирующую кровь в дёснах. Как же…

Поток моих мыслей прервал надоедливый жужжащий звук, пролетавшей мимо мошки. Проклятая тварь приземлилась прямиком на мою картину, дребезжа крылышками. Я сделал несколько шагов вперёд, чтобы согнать насекомое уже успевшее вытянуть хоботок навстречу засохшей крови.
- Пошла прочь, скотина, — процедил сквозь зубы, маша руками около полотна.
Сквозь размытые движения собственных пальцев, я уловил нечто странное и сразу же остановился. «Что за?..»

Я неуверенно приблизился вплотную к холсту, дотошно вглядываясь в черты лица мальчугана. Я изучил каждый волосок, каждую скулу и ресницу, ничего не замечая. Личико мальчика на секунду показалось мне до ужаса суровым и строгим. Я уставился на его единственный глаз, через секунду испуганно отпрыгнув на несколько шагов назад, падая на кого-то, стоящего позади.

- Молодой человек, вы… — это кто-то сразу же начал возмущаться, но не успел закончить фразы.
- Моргнул… Моргнул! — осипшим от страха голосом, выдавил я.
- Это картина, — пояснил мне тот человек так, как будто разговаривал с умственно отсталым.
Моё сердце билось в ускоренном темпе, руки слегка подрагивали, но я мог поклясться, что видел, как картина моргнула. Ни на секунду более там не задерживаясь, я развернулся на пятках и, как можно быстрее направился к выходу, по пути толкая прохожих. Уже на улице, я вытащил из кармана таблетки и, отправив несколько штук в рот, почувствовал себя несколько спокойнее.
Решив, что сегодня с меня хватит, я поехал домой.

Дом встретил меня приятной тишиной, как мягкий воротник, стелившейся на плечах. Дышать стало намного свободнее и неприятное происшествие в галерее постепенно перемещалось на второй план. Проходя по дому, я не без удовлетворения взглянул на стену, где некогда висели часы. Теперь же они покоятся на дне городской урны, раздражая своим тиканьем пробегающих мимо крыс. В моей голове творилось что-то неладное — надо было срочно отвлечься и расслабиться, что я и сделал, удобно примостившись на диване. Через несколько минут тягостные мысли оставили меня и я предался приятному забвению.

Меня разбудил какой-то громкий звук. Вскочив с места и на ходу протирая слипшиеся глаза, я быстрым шагом направился к двери. Холодный ветер привёл меня в чувство и последние крошки сна оставили моё сознание. На дворе уже вечерело, солнце клонилось к горизонту, оставляя за собой видимый красный след. Я обошёл дом по периметру, проверил гараж и, уже направляясь обратно, заметил разбитое на втором этаже небольшое окно.

Я не часто заходил на чердак, поэтому не слишком расстроился, хотя стекло придётся заменить. На дощатом полу в осколках лежал камень, которым, наверное и разбили окно. Ума не приложу, кому это понадобилось, да и кто мог это сделать, ведь до ближайшей деревни несколько километров. Я опустился на корточки, чтобы поднять камень и осмотреть его, в ту же секунду я порезал себе палец небольшим осколком.

- Чёрт, только этого не хватало.
Плюнув на все эти происшествия с окном, я отправился в ванную, чтобы промыть рану. В голове, поток мыслей составлял собой сплошные жалобы и недовольные возгласы. Но даже сквозь собственные мысли, я услышал его… Снова. Этот проклятый звук.

Замерев на месте, я неуверенно поднял взгляд на стену. Часы висели там, словно никуда не девались. Это окончательно вывело меня из себя. Схватив какую-то вазу, стоящую на тумбочке, я запустил её в часы. С грохотом, ваза разбилась в кусочки, падая черепками вниз. На циферблате красовалась паутинка трещин. Они продолжали тикать.

В ярости, я стащил оттуда часы и ломал их ботинком до тех пор, пока не выдохся. Тяжело дыша, я пнул всё, что осталось от механизма, куда-то под тумбочку. В висках пульсировала кровь. Забыв о своей царапине, я грохнул дверями своей комнаты и упал на кровать. Неровное дыхание сотрясало тишину комнаты, мне понадобилось ещё несколько минут, чтобы окончательно успокоится. Отдышавшись, я сел, поправляя рукой смятое одеяло, вторая потянулась к шнуркам ботинок, чтобы снять их. «Что за дурацкий день сегодня? Ни минуты без нервов. И откуда там взялись эти часы?!»

От лица автора.

Напротив кровати стоял старый дубовый шкаф. С протяжным скрипом его дверца медленно начала открываться. Замерев над шнурками, Алексей осторожно поднял голову навстречу новому звуку. В полутьме комнаты за полуоткрытой дверцей отчётливо блестел единственный глаз, на фоне бледного лица чёрным пятном виднелась рваная улыбка…