Голод

В небольшом городе жил обычный мальчик лет десяти. Его звали Сергей. В семье он был единственным ребёнком, поэтому его родители иногда ездили к своим знакомым, которые жили в роскошном частном доме недалеко от леса. У этих знакомых было два ребёнка, которые приходились Серёже ровесниками. Лёня и его сестра Света.
Он завидовал этим детям. Правда, тогда ещё не до конца осознавал свою зависть. Маме приходилось по нескольку раз отвечать на его риторические вопросы, которые на самом деле являлись скорее своеобразным способом выражения разочарования, нежели проявлением действительной заинтересованности в причинах такой вселенской несправедливости.
И вот как-то раз мама пришла домой с работы и обрадовала мальчика всего одной-единственной фразой, волшебным заклинанием прозвучавшей в её устах:
– Сынок, на выходных мы едем в гости к Лёне и Свете!

Они приехали. Стол был накрыт, хозяева и гости приступили к еде и завели беседу. Как-то случайно разговор зашёл о местных слухах.
Говорили, что в городе неподалёку жил безумный старик – нелюдимый социопат. Он люто презирал и ненавидел людей вокруг себя, и, разумеется, своим соответствующим поведением добился отторжения обществом. Но ответные оскорбления, насмешки, злость и унижение со стороны окружающих довели его до нервного срыва. В порыве ярости покалечив женщину, он бросился в бега, чтобы избежать наказания. Взрослые не знали, правда это или просто сплетни, однако всё же попросили быть осторожнее в лесу, до темноты не задерживаться и вглубь не ходить, чтобы не заблудиться.

Сгущались сумерки, на землю мягко, бесшумно опускалась ночь. Огненный солнечный шар уже скрылся за горизонтом. Дети стояли кучкой, втроём, и не могли сойтись во мнении насчёт игры. Лёня капризничал и уговаривал поиграть в мяч, Света и Сергей хотели в прятки.
– Лёня, я считаю, что нужно сыграть в то, во что хочет Серёжа, он же гость! Ты хочешь в прятки? – обратилась она к нему, и тот утвердительно кивнул. – Вот видишь! Серёжа хочет в прятки, как и я! Поэтому ты будешь считать, а мы с ним спрячемся!
Она схватила мальчика за руку и потащила в сторону леса. Он помнил затихающий вдалеке голос считавшего Лёни, помнил освежающий аромат хвои… и свои собственные сомнения относительно правильности этой затеи:
– Свет, а может, не надо в лес?
– Нормально. Пошли, пошли быстрей! Он скоро кончит считать!
– А вдруг… Ну, это… Темнеет… Вдруг заблудимся?!
Она в ответ рассмеялась звонким смехом:
– Конечно, нет! Мы же недалеко совсем будем!
Они быстро побежали по тропинке и вскоре увидели ствол какого-то поваленного дерева, замшелого, старого, прогнившего и трухлявого. Света забежала за него и присела, поманив к себе. Сергей покачал головой:
– Ты что, он же нас быстро найдёт!
– Ну тогда сам ищи своё место.
Тут издалека донёсся громкий крик, оглашавший на всю округу, что «Лёня идёт искать». Тогда мальчик, недолго думая, бросился бежать дальше по тропинке, гонимый страхом обнаружения и отчасти азартом игры. Вскоре он прибежал к ещё более старому дереву, благо ещё не поваленному, но свободно растущему и стремящемуся вверх, к небесам. Зацепившись взглядом за огромную дыру в стволе примерно на уровне земли, он понял, что вот оно, его укрытие. Уж здесь-то его точно никто не найдёт! Он залез внутрь и стал ждать, мысленно усмехаясь над беднягами, которые не смогут его найти.
Наверное, прошло всего пару минут, тем не менее показавшихся ему несколькими часами, когда он услышал шаги нескольких человек, призывавших его выйти из своего убежища. Ещё через пару минут дети попытались внушить мальчику, что признают своё поражение и сдаются, что он может покинуть своё убежище. И мальчик возгордился: ха, как же умно он придумал! Знал, что в жизни не найдут. Мог бы выйти, но решил, что будет забавно подшутить над ними, остаться здесь и не вылезать. Пусть ищут. Это его победа, думал он…
И вот их голоса начали стихать где-то вдали. Убежали?
Мальчик немного выждал. Расслабился. Прислушался. Где-то приглушенно ухнула сова. Вздохнул. Грудь наполнила приятная ночная прохлада. Он выглянул наружу и с восторгом уставился на небо, на котором сверкали звёзды, миллиарды звёзд, будто рассыпанные блёстки по ткани небосклона; серебряный серп луны висел над макушками деревьев, заливая всё внизу тусклым призрачным светом. Здесь царило безмятежное спокойствие, возвращаться домой совершенно не хотелось, и мальчик побрёл по тропинке в самое сердце леса, в восхищении разглядывая новые для него прекрасные пейзажи, гипнотически притягивающие взгляд, которые он, городской житель, раньше и не видывал.
Тишину прорезал далёкий вой. Неужели волки? Мальчик насторожился и тревожно посмотрел в сторону звука. Наконец до него наконец дошло осознание того факта, что здесь совсем не безопасно, да и родители волнуются! Наверняка искать пошли. Пора возвращаться. Он сожалением окинул взглядом чудесный лес и развернулся, засеменив по тропинке в сторону дома, но внезапно остановился, не пройдя и десяти метров.
Жёлтые огоньки. В кустах.
Точно волки!
Сначала он сильно испугался. Сердце ушло куда-то в пятки, и ребёнок, замерев, стоял в ожидании ужасного несколько секунд, которые при ином раскладе могли бы оказаться последними в его жизни, но… Этого не произошло; ничто не выскочило из кустов и не набросилось на него с рычанием, пытаясь вонзить свои острые клыки в его шею. Страх отступил, мальчик вышел из состояния оцепенения. Интересно, если это не волчьи глаза, то что же это такое, светящееся жёлто-зелёным цветом?
Он осторожно прокрался ближе. Огоньки будто танцевали в воздухе. Такое ему было в диковинку, и он попытался поймать одну из светящихся точек в ладони. Неужели это были?..
Светлячки!
Самые что ни на есть настоящие!
В своих ладонях он держал насекомое со светящимся брюшком и, как зачарованный, смотрел на него… Смотрел и размышлял, как же так могло случиться, что он светится. Было ли всему виной магическое вмешательство? Ему тогда казалось, что он попал в сказку.
Пребывая всё ещё в размышлениях, он услышал чьи-то шаги и сразу понял, что это его родители. Продолжая держать светлячка в руке и рассматривать его, мальчик негромко крикнул:
– Мам, смотри, это настоящий светлячок!
Шаги приближались, мама не отзывалась, но ребёнок чувствовал себя в безопасности.
– Пап? Пап! Смотри!.. Иди сюда!
За его спиной хрустнула ветка. Это была не мама… и не папа. Он попытался оглянуться, но не успел: кто-то схватил его за шею и… и он…
Он провалился во тьму.

Сознание постепенно возвращалось. Он ощущал себя будто в бочке с маслом. Перед глазами всё ещё стояла темная пелена, и тело одолевала какая-то тотальная слабость, из-за которой конечности казались выплавленными из свинца. Руки были связаны сзади, ноги – привязаны к стулу, на котором он сидел. В воздухе витал едкий запах сигарет, вызвавший у мальчика приступ кашля, который пришлось подавить: рот был заклеен.
Когда способность видеть вернулась, он различил силуэт мужчины лет пятидесяти, сидящего напротив него, одетого в красную клетчатую рубашку и чёрные потрёпанные штаны. Рукава были засучены, обнажая покрытые светлыми кудрявыми волосами руки. Пальцы удерживали сигарету. Заметив, что ребёнок очнулся, он поднял голову и тихо произнёс хриплым голосом, выпуская изо рта облачко дыма:
– Наконец-то нормально поем, – он наклонился и что-то поднял с пола, с задумчивым взглядом покрутил в руках. Блеск металла… Нож?
Глаза мальчика расширились от страха, кровь отхлынула от лица. Мужчина заметил это, исподлобья посмотрел на него и ухмыльнулся.
– Скоро вода закипит, так что долго ждать не придётся, – кивком головой он указал на что-то, находившееся за спиной Серёжи. Тот с трудом нашёл в себе силы повернуться; повернувшись же, увидел огромную кастрюлю, в которой грелась вода, и разложенные на столе инструменты. На глаза сразу же навернулись слёзы. Он понуро опустил голову и жалобно всхлипнул.
– Тебе какой руки не жалко: правой или левой? – пошутил псих, и тогда ребёнок не выдержал и расплакался. Перспектива быть съеденным ввергла его в пучину немого ужаса и безнадёги. Слёзы ручьём текли по раскрасневшимся детским щёчкам, худые плечи вздрагивали. Шли последние минуты его короткой, но счастливой детской жизни.
Он вспомнил маму. Как же сейчас хотелось оказаться за много километров отсюда, дома, рядом с ней… Как много он ещё не сделал, не совершил, не повидал на этом свете. От такой несправедливости и от тоски по родному он заплакал ещё сильнее. Воспоминания нахлынули волной, мысли и эмоции смешались, и он утопал в них, с каждой секундой приближаясь к погружению в бездну тьмы и всепоглощающему небытию.
На его плечи опустились руки мужчины, заставив его вздрогнуть. Вкрадчивый шёпот голодного безумца с поддельным сочувствием провозгласил его финал:
– Пора заканчивать этот детский сад. Понимаешь, малыш? – он взял Серёжу за волосы, запрокинул ему голову и заглянул в глаза. Лицо не выражало никаких эмоций, каменная маска излучала холодное равнодушие.
Ледяное прикосновение стали около уха, резкое движение рукой – и вместе с фонтаном горячей красной крови жизнь начала медленно покидать его тело.