Хиппи: 8 глава. «Утопшая внучка»

Было уже совсем темно. Ребята стояли в замешательстве, они искали глазами что-то, что могло быть похоже на дом или хотя бы хижину, но кроме, как небольшого холма, ничего не было.
- Вот моя скромная хижина, — сказал Хома и засмеялся.
- Должно быть, она очень скромная, — сказал Вовка, — раз я её даже не вижу.
- Дверь и окна с другой стороны, — произнёс Хома, — пойдём!
Путники обошли холм и увидели, что этот холм не что иное, как хижина. Через округлое окно пробивался свет, к двери дома вела аккуратно выложенная торфяником и заросшая белым мхом, дорожка, а из дома пахло чем-то вкусным. Дом был стар, брёвна не потемнели, а прямо-таки почернели от долгих непогод, неровно затёсанные концы толстых брёвен, конопаченные мхом и ничем поверху не обмазанные, растрескались, но не гнили, ни трухлявости заметно в них не было. Вместо привычного зеленеющего дёрна на крыше внахлёст лежали широкие полосы бересты. Возле застрёх, откуда должен выходить дым, когда хозяева разжигают огонь, берёста закоптились до неузнаваемости, на ней густыми лохмотьями висела сажа. Зимой в таком доме должно быть нежарко, сильно топить тоже небезопасно. Одно слово — чудной домишко. Ребята зашли следом за Хомой в дом. Может, им и показалось, что запах, исходящий из хижины, был очень приятным, но их животы им подсказывали, что это именно так и есть.

Внутри хижины было даже не так, как представляли себе ребята. Они ожидали оказаться где-то: где ни пола, никаких мягких вещей, и, главное, где пахнет чем — нибудь дохлым или прокисшем. Какого же было их удивление, когда их взору предстала следующая картина: в дальнем углу комнаты стояла печка, из которой до ребят доносился ароматный запах только что приготовленных пирожков; посреди комнаты стоял большой деревянный стол, на котором стояла керосиновая лампа, а вокруг неё лежала еда; под потолком висела какая-то трава, аккуратно связанная в венички; за печкой виднелась лестница, ведущая на чердак, а прямо напротив стола висела красивая яркая занавеска, заменяющая дверь, в соседнюю комнату. Одним словом в доме было довольно-таки уютно.
- Садитесь за стол, — сказал Хома, — а я пока ополоснусь и переоденусь.
Ребята уселись на мягкие стулья. В их глазах были заинтересованность, но в то же время усталость и голод. Они явно очень хотели спать. Но только они присели, как на верху послышались лёгкие шаги. Ребята замерли. И вдруг увидели, как по лестнице спускается молодая девушка в красивом зелёном платье, у неё были пышные белокурые волосы, в которые был вплетён ярко-красный цветок. Её лицо излучало всю женственность, что можно было бы собрать воедино. В ней, кроме этой красоты, во всех отношениях бесспорной, прежде всего можно было признать тип искренней и доброй девушки. Она поприветствовала ребят и села за стол.
- Меня зовут Ольга, я — внучка деда Мефодия Прокофьева, может, слышали.
- Ольга? — удивился Слава, — так ты не утонула?
- Нет. Я, как видите, жива и здорова. Но если б не Хома, то не сидеть мне сейчас с вами.
- Но как? Как ты…
- Я собирала ягоды; там ягодка — там. И сама не заметила, как была в том месте, что называется — мёртвым. Куда никто не ходит, потому что это место гиблое. Я уж было, хотела поскорее уйти подальше, как вдруг земля пошла из-под ног, и в тот же миг я оказалась по шейку в болоте. Вот уж и с головой меня скрыло, но вот, вижу сквозь мутную воду кто-то на поверхности, да поздно — сознание потеряла. А когда очнулась, была уже здесь. Хома меня сюда принёс.
- А что же ты дедушке не сообщишь, что жива? — произнёс Андрей.
- Я не могу.
- Но почему?
- Хватит! — это был голос Хомы, — не надо её сманивать! Она моя жена и её место здесь! И вы здесь останетесь!
Он уже был на вид чистый, на нём была длинная белая рубашка, от которой пахло мятой. Он прошёл и сел за стол. Ребята и Ольга молчали. Он нарезал странным костяным ножом хлеба и сказал:
- Ольга, принеси-ка из погреба боломутки!
Ольга ушла в соседнюю комнату, а Хома уже обращался к ребятам:
- Вы — мои гости. Ешьте, и послушайте, что я вам хочу сказать.
Когда-то, очень давно, одна молодая пара поехала кататься на лодке, они взяли с собой своего шестилетнего сына. Ну, что ж в этом такого, скажите вы. А вот что. Они катались, им было хорошо и весело, но они не заметили, что уплыли слишком далеко от дома. Настолько, насколько хватит смелости. Когда стемнело, они решили, что им лучше будет переночевать на берегу реки. Они разожгли костёр и устроили ночлег. Но откуда им знать, что болото, около, которого они решили заночевать…
И вот, глубокой ночью, девушка проснулась от странного шума. Шлёп, шлёп — слышалось в темноте. Будто огромные капли падают, и разбиваются о камни. Она разбудила мужа, и сказала ему, что лучше поскорее уехать, но он не послушал. Он взял из костра палку, вместо факела, и пошёл в темноту на звук. Девушка подняла ребёнка и сказала, чтоб тот шёл в лодку и ждал там, а сама окликнула мужа, но тот уже вряд ли мог отозваться, потому что над его разорванным телом склонилось ужасное животное, которому явно было мало всего лишь одного тела, и, который не успокоится, пока последняя живая душа не сломается под натиском его тяжёлых лап. Следом ушла и не вернулась девушка. Мальчик сидел в лодке, привязанной к дереву. Он кричал и звал родителей, но его уже никто не слышал, кроме этой твари, которая подкрадывалась к лодке. Ребёнок звал и смотрел в темноту, в надежде увидеть очертание близких ему людей. И тут, из темноты, он увидел лицо матери, но, казалось, что она стала ниже ростом, а взгляд её был пустой. Мальчик, было, хотел выскочить из лодки и, подбежав к матери, обнять и расцеловать её, но увидел волосатую лапу, держащую за волосы, кровоточащую из шёйных артерий, голову матери. Вскоре, из темноты показалось всё чудовище. Оно зловеще рычало, и хотела разорвать юнца, но по какой-то причине остановилось на краю берега. Оно боялось воды, да, именно, воды из реки.
Мальчик лёг на дно лодки и закрыл глаза, чтобы не видеть зловещую морду чудовища. Чудище, от ярости, перегрызло верёвку, и лодка поплыла по реке. Когда мальчик проснулся, он был уже далеко, но память о той ночи до сих пор живёт в его сердце.
- Это правда? — спросил Андрей.
- Да.
- Но откуда?
- Откуда? — и Хома засмеялся, потом схмурил брови и добавил, — оттуда, что тем мальчиком был я.
После этих слов наступило молчание. Ребята сдерживали слёзы, да, им до того стало жалко Хому, что они в этот момент были готовы отдать ему всё, что б тот не попросил.
- Слушай, Андрей, — сказал Вовка, — а помнишь, когда мы проснулись в лодке, и что Слава сказал про верёвку, к которой был привязан якорь?
- Что её кто-то перег… — и тут Андрей задумался, — так выходит, что я был на волосок от смерти.
- Да уж, если б ты тогда не залез в лодку, то сейчас бы ты здесь не сидел.
- Так, значит, он и к вам приходил? — спросил Хома.
- Похоже, что так и есть, — ответил Андрей.
- Это Болум, — сказала Ольга, выходя из соседней комнаты. В руке у неё была бутылка с мутной жидкостью внутри.
- Давай, Ольга, налей-ка гостям боломутки. Да сама с нами садись.
Ольга разлила по кружкам содержимое и села за стол.
- Боломутка вас согреет и расслабит.
Ребята выпили и почувствовали, как уходит вся их напряжённость и боязнь. Они поели жареной картошки с луком, поковыряли из горшочка похрустывающих на зубах ледяных прямо-таки рыжиков, выпили сладкой боломутки, да похлебали ухи из жирной щуки. Потом Ольга повела их наверх спать. Хома ушёл в соседнюю комнату и предупредил, чтоб те не выходили ночью на улицу, а то по ночам здесь бродит Болум. Поднявшись наверх, ребята увидели небольшую комнатку. В конце, на всю ширину её, стояла двухъярусная кровать, над которой было большое окно.
- Если плохо будет спаться, — сказала Ольга, — здесь, на стуле, стоит навар, попейте его и сразу уснёте.
- Послушай, Ольга, — начал Андрей, — как ты думаешь, Хома нас завтра выведет к дому?
- К дому? Нет. Раз уж вы попали сюда, то будете жить здесь.
- Как это здесь? Нам надо домой! Там родители беспокоятся! — тараторил Слава.
- Нет, Хома вас не отпустит. Думаете, я не хочу повидать дедушку?
- Так что же ты не сбежишь? — спросил Вовка.
- Куда? Утонуть в болоте или в пасть к Болуму? Один Хома знает, как пройти топи. Он же рос здесь с шести лет. Это чудо, что он сумел выжить. Так что это глупая затея.
- Но как ты тут живёшь, здесь же никого, кроме Хомы и болот? — спросил Андрей.
- Нет, ты не прав, Андрей. Иногда к нам приходит «охотник», раньше приходила Марья, а ещё… Ну, да ладно, поживёте и сами всё узнаете.
- А что это за «охотник»?
- Он приходит за Сио-тьон. Это волшебная трава, растущая в болоте Болума. А сам он из ваших мест, живёт он, вроде, в лесу, а в городе у него лишь два друга. Одного, по-моему, Миколой зовут.
- Это не Микола ли, что живёт на окраине города около кладбища? — сказал Вовка.
- А у нас кроме него и Микол-то больше нет! — уточнил Андрей, — меня больше волнует, что это за «охотник» такой? Взглянуть бы на него. Что-то подсказывает, что это никто иной, как всем знакомый Хиппи.
- Чур тебя, — настороженно произнёс Вовка, — его ещё не хватало во всей этой истории.
- Не знаю, — сказала Ольга, — о чём это вы, но знаю, что уж страшно этот «охотник» Болума боится.
- Подожди-ка, — будто запаздывая, сказал Андрей, — ты говоришь, что он приходит сюда за травой? Так, значит, он тоже знает, как пройти топи?
- Он много чего знает. Он многому научил Хому. Он…
И тут Хома окликнул Ольгу, она пожелала спокойной ночи и спустилась вниз. Ребята совсем поникли и улеглись в постель.