Почувствуй. Дневники профессора Моргана 4

Запись четвёртая.
Дата: 18 апреля 1998
День 20.

00:00 *почерк улучшился, но всё ещё неуверенный и дрожащий; отдельные буквы неровные, строчки скачут*
Я прервался в последний раз, потому что услышал, как кто-то идёт. Сейчас я в безопасности, и у меня есть возможность рассказать всё, что произошло за последние двое суток. А произошло очень многое!
Начнём хотя бы с того, что теперь во всякой мистике я не сомневаюсь.
Конечно, когда меня принимали на службу в Зону, я был готов встретиться с чем-то непривычным человеческому сознанию, с чем-то экстраординарным и даже сверхъестественным. Но под этими словами, в моём понимании, скрывались разные НЛО, правительственные разработки сверхоружия и киборги. Никак не то, что я увидел в этом госпитале.
Кстати, пора уже вернуться к нему.

Признаться, сейчас, собираясь с мыслями, я пребываю в достаточно странном состоянии. Мне безусловно хочется рассказать о том, что со мной происходит, поделиться с кем-нибудь… но, с другой стороны, меня одолевают сомнения. Я боюсь, что даже для тех, кто работает в Зоне, слишком странными покажутся мои рассказы; боюсь, что меня посчитают за сумасшедшего и закроют в психбольнице, как делают со всеми, кто становится опасен своими знаниями. С другой стороны, неизвестно, насколько рассказ полоумного учёного о монстрах опасен правительству…
Когда я услышал звуки приближающихся шагов, у меня сердце в пятки ушло от страха. Из-за весьма пессимистичного склада ума я решил, что это не служба спасения оказавшихся в заброшенном госпитале одиноких мужчин, и это спасло мне жизнь. Затаившись перед закрытой дверью, ведущей в коридор, я крепко сжал первое, что попалось под руку — какую-то полую трубу — и стал вглядываться в темноту больничного коридора. Шлёпающие шаги чьих-то маленьких босых ног и звуки чего-то булькающего приближались, а вместе с ним приближался и отвратительный трупный запах. Запах гнили и застоявшегося гноя.
Я отстранился, когда эти существа приблизились к двери, но они словно не заметили меня, хотя и громко принюхивались; пройдя мимо, всё ещё оглушительно шлёпая мокрыми босыми ногами о плитку и булькая какой-то густой жидкостью, они стали медленно отдаляться. Вспомнив, что нужно дышать, я высунул голову в дверной проём, чтобы понять, с чем мне довелось столкнуться.
Отвратительное животное, больше похожее на гигантского розового червя, медленно уползало за угол, оставляя за собой жирный влажный след. Тонкая кожа существа просвечивала, и сквозь нежную красную сетку сосудов видна была блестящая жёлтая субстанция, наполнявший полностью всё тело монстра. По обе стороны от круглого тела росло свыше двух десятков человеческих рук — обыкновенных мужских рук, с выступающими из-под кожи вздувшимися венами, чёрными от грязи ладонями и не стриженными жёлтыми ногтями. Передняя часть корпуса уже скрылась за поворотом, и потому я не мог видеть его голову. И хотя один вид тела этой твари вызвал тошноту, подавить которую я смог с огромным трудом, мне стало до ужаса интересно посмотреть на то, чем думает это существо.
«Беги, — стонал где-то глубоко в моей голове рассудок. — Беги, так тихо, как только можешь. Беги и прячься от этого ужаса, спасайся…»
Но я просто стоял и смотрел на то, как медленно эта гусеница уползает за угол, едва протискиваясь в узкий больничный коридор и пачкая стены прозрачной липкой слизью. Когда неведомое существо полностью скрылось за поворотом, я медленно вернулся вглубь комнаты и стал лихорадочно обыскивать её в поисках оружия. Пистолет и лежащие рядом две полные обоймы я нашёл сразу, тактический фонарь и глушитель — чуть позже. Под заваленным хламом столом стоял рюкзак с какими-то банками — по логике я уже догадался, что это консервы. Осознав, что мне придётся провести в этом жутком месте не одну ночь, я едва не ударился в истерику. Монстры, о существовании которых я даже не догадывался, жили здесь, рядом со мной, а я не знал, как с ними бороться; из оружия у меня был только пистолет да труба из алюминия, которой и младенца-то насмерть не забить, не говоря уже о таких крупных зверях, как… этот. Да и что я смогу сделать? Я стрелять-то толком не умею. Пару раз на полигоне у меня получилось попасть в мишень, но, чёрт возьми, я не на полигоне, а эти твари — не мишени… В малограмотной записке от моих «друзей» было чётко сказано: убивай или будешь убит. Интересно, зачем они оставили меня там?
Стараясь дышать через раз, я вышел в залитый лунным светом коридор и в нерешительности замер, прижимая к груди трубу и вцепившись мёртвой хваткой в пистолет. Куда идти дальше, я не представлял. И влево, и вправо от меня тянулся длинный пустой коридор. И с той, и с другой стороны веяло опасностью, и, по большому счёту, было всё равно, куда идти. Я стал размышлять логически и решил, что будет намного лучше следовать за неповоротливым медленным червём, не попадая в его поле зрения и, если что, застрелить его со спины, чем идти в другую сторону и, возможно, столкнуться с какой-нибудь неведомой тварью лицом к лицу. Дрожа всем телом, я медленно двинулся вслед за гусеницей-мутантом, смотря под ноги и стараясь не шуметь лишний раз. Тактический фонарь мог привлечь внимание этих животных, чего мне жутко не хотелось, и потому он без дела болтался на коротком шнурке у моего бедра, привязанный за шлейку джинсов. Осторожно заглянув за угол, я едва не упал от неожиданности. Хвост гусеницы был прямо передо мной, а само это существо с каким-то особенным аппетитом что-то ело. Отвратительный чавкающий звук, на который я даже не обратил внимание, эхом отражался от голых стен. Тело существа вздрагивало, как кусок холодца, всякий раз, когда оно дёргало головой, отрывая пищу кусок за куском. Я думал, стоит ли трогать эту тварь. Ведь она ничего мне не сделала.
И я уже было попятился назад, если бы приглушённый удар где-то в глубине здания не заставил это существо резко поднять голову и прислушаться, повернувшись в пол-оборота ко мне.

Вот тогда я и понял, что мне просто необходимо застрелить эту гадину.
В громадной уродливой пасти кривые клыки, похожие на иглы, крепко сжимали сочащуюся кровью человеческую руку.

Тварь принюхалась маленькими круглыми ноздрями, отдалённо напоминавшими лошадиные, и вновь вернулась к своей трапезе, как только отзвук удара исчез. Меня била крупная дрожь. Едва держась на ногах, я дрожащими пальцами стал доставать из кармана глушитель. И какого чёрта мне не хватило мозгов прикрутить его раньше?
Руки дрожали слишком сильно, и я не смог удержать глушитель — он вывалился из онемевших пальцев и с оглушительным звоном упал на железную пластинку под моими ногами. Гусеница мгновенно подняла маленькую лысую голову на длинной шее и обернулась. Приплюснутое лицо, отдалённо напоминавшее лицо человека, было полностью залито чёрной кровью. А миг спустя она заорала. Заорала высоким женским голосом, завизжала так, что у меня заложило уши. Это был визг страха. Визг первобытного, всепоглощающего ужаса. Но за суеверным страхом, звучащим в визге этого существа, скрывалась злоба. Испепеляющая ярость.
Я впал в ступор. Я не мог понять, как такое отвратительное существо может так истошно вопить, так искусно эмитировать страх, так качественно подделывать женский голос…
Тогда же я вспомнил, что эта тварь ела какого-то человека.
В полумраке на ощупь пытаясь отыскать глушитель на грязном полу, я боковым зрением видел, как невероятно гибкое тело гусеницы медленно вползает передней своей частью на стену. Жирный червь пытался развернуться. Его отвратительное склизкое тело изгибалось и медленно подворачивалось под немыслимым углом. От этого зрелища невозможно было отвести взгляд и одновременно с тем невозможно было на это смотреть. Когда пальцы наткнулись на холодный цилиндрик, я вскочил на ноги и, медленно отходя назад, стал привинчивать его к дулу пистолета. Тем временем гусеница закончила разворачиваться и с неожиданной для меня скоростью подбежала ко мне почти вплотную, раскрыв уродливую пасть. Тогда я и вспомнил про фонарь. Оборвав шлейку, я нажал на спасительную кнопку включения и ткнул ослепительно ярким светом прямо в глаза этой гадине. Издав омерзительный вопль, она отшатнулась от меня на несколько секунд, и этого времени мне хватило, чтобы снять пистолет с предохранителя и размозжить этой мрази голову. Безжизненное тело гусеницы упало в десятке сантиметров от меня и, пару раз дёрнув руками, навсегда застыло на полу. Я смотрел на то, как из прогнившего насквозь черепа монстра медленно вытекает бурый мозг. Смотрел на медленно расцветающие прямо передо мной кровавые цветы.
А потом, забыв обо всех правилах безопасности, завопил.

Никогда не забуду того ужаса, что мне пришлось пережить в первую ночь.
Я помню, что за мной гонялись по всей больнице до самого рассвета. Днём я не наткнулся ни на одну из потусторонних тварей — о, счастье! Зато видел других людей. Таких же простых смертных, как и я. Вернее, то, что от них осталось.
Я также понял, что за звук тогда заставил гусеницу насторожиться. Это был грохот упавшего тела какого-то животного, покрытого серой шерстью. Я не стал рассматривать монстра, и надеюсь, что никогда не увижу подобное существо вновь.

На вторую ночь я наткнулся на живого человека. Вернее, он нашёл меня.
Я сидел в какой-то комнате. К тому времени мн удалось найти возле одного из трупов нож (со шкуродёром на обухе), и я как раз открыл банку тушёнки этим самым шкуродёром, когда в комнатку ворвался диковатого вида человек. Он молча схватил меня за руку и потащил за собой, лишь жестом показав мне не кричать и вообще стараться не издавать никаких звуков. Мы бежали по хитросплетениям коридоров, прислушиваясь к малейшим звукам в госпитале. А потом вдруг каким-то чудом я разглядел в конце одного из прилегающих коридоров ту самую дверь, в которую мы вошли сюда с загадочными людьми в чёрных плащах. Когда я попробовал объяснить моему спутнику, что эта дверь — выход, он бешеными глазами посмотрел на меня и стал с какой-то ненормальной остервенелостью оттаскивать меня в другую сторону. А спустя несколько секунд я понял, почему. Блестящую в темноте сталью дверь вдруг закрыло какое-то очень крупное тело, полностью покрытое маленькими красными фонариками. Только некоторое время спустя до меня дошло, что это были глаза. Оно зашипело, но не кинулось на нас, а просто загородило проход. Меня увлекли прочь от двери.

Тогда же, кстати, я задался вопросом: а что, если все эти звери были лишь зоопарком, домашними питомцами тех, с кем сейчас я еду в одном фургоне? Что, если всё это — лишь парк развлечений, где мы — главные аттракционы?

Странный человек привёл меня в небольшую комнату с громадным окном с толстыми железными прутьями вместо обычной решётки. В этой комнате сидело пять человек. Двое были ранены, лежали на матрасах с перевязками, другие трое одеты, как партизаны. Кирзовые сапоги, свободные брюки из мешковины, тёплые куртки и шапки. Типичные военные на гражданке.
Они расспросили меня, кто я и откуда тут взялся. В итоге, мы сошлись в историях в том, что всех нас сюда привели странные люди. И все мы в большой опасности. Дольше всех в госпитале — почти неделю — провёл Буч, рослый мужик с густой бородой и суровым взглядом. Ещё двое — Рик и Джонатан — попали сюда три дня назад, с перерывом в несколько часов. Оба сейчас лежали на рваных матрасах. У Рика был разорван живот — благо, когти неведомого животного не достали органы, потому рана была не смертельной и даже не опасной. Джонатану зверь прокусил правую ногу чуть выше колена. Ходить парень был не в состоянии. Ещё двое, Эндрю и Митч, попали сюда вместе со мной. Может, даже позже. Но обнаружить, что я в здании вообще существую им удалось только тогда, когда они с утра наткнулись на труп гусеницы. Теперь же нас было шестеро, и мы понятия не имели, кто нас здесь собрал, зачем и по какому критерию нас всех отобрали. Я разузнал у них, что почти никто из этих ребят с таинственными людьми не общался. Конечно, я не стал распространяться на тему того, что Ло-Ахерон несколько дней мной внимательнейшим образом изучался. К тому же, в то время, как подопытный находился под наблюдением, его люди действовали под руководством кого-то другого… или у них телепатическая связь?
В любом случае, ситуация меня пугала. Мы забаррикадировали нашу комнату всем, что смогли найти, и просидели всю ночь, не смыкая глаз. Дверь атаковали, но мы смогли продержаться. И за те шесть часов, что мы сидели в одной комнате, я успел выяснить, что же нас всех объединяло.
Все мы теряли близких. Буч, как и я, потерял жену и ребёнка. Они погибли в автокатастрофе, виновником которой отчасти был он. Джонатан косвенно повлиял на смерть матери: ошибся в подсчётах лекарств и ввёл её слишком большую дозу. Рик потерял сестру: по его совету она пошла на курсы прыжков с парашютом и разбилась в первый же прыжок. Эндрю и Митч учились в одном институте и угробили своего соседа: не смогли оказать качественную первую помощь, когда тот отравился алкоголем во время одной из вечеринок, организованных Митчем. Все эти люди — в том числе и я — потерял родных и чувствовали в этом свою вину. Тогда мне тут же вспомнилось послание Ло: «Это те, кого ты не можешь отпустить. Они остались и теперь хотят отомстить тебе».
В дневник я записал номера телефонов ребят, что оказались со мной в западне. Возможно, позвоню им, когда выберусь из этого кошмара.
На утро, как и раньше, монстры исчезли. Мы исследовали госпиталь, в укреплённую комнату вернулись под вечер. Ничего, кроме запасов еды найти не удалось. Но когда мы почти подошли к нашему убежищу, из-за поворота вышел Ло.
Он выглядел как хиппи: белые широкие мешковатые штаны висели на узких бёдрах, поддерживаемые цветной, плетёной из ниток мулине верёвкой-расточкой. Он шёл босиком по битому стеклу и, казалось, вовсе этого не замечал. Несмотря на холод, окутавший больницу, кроме брюк он ничего на себя не надел. Во всю грудь красовался длинный красный и, видимо, очень глубокий порез, из которого медленно крупными каплями текла кровь. Мои напарники хотели застрелить его, но я вовремя остановил их. Иначе — кто знает, были бы мы все сейчас живы? Ло с блаженной улыбкой на лице рассказал мне обо всём, что нужно сделать: найти и убить своего собственного монстра. Он сказал, что, стоит нам сделать это, как мы тут же перенесёмся обратно в лес, далеко от этого места, и никогда больше не вернёмся в госпиталь. Сказал это и вдруг превратился в один сплошной чёрный дым и растворился в воздухе. Мы даже не успели спросить, как нам понять, какой монстр — наш.

Гулять по ночной заброшенной больнице в поисках неведомого чудища — не самая весёлая затея, надо заметить. Раненых ребят решено было оставить в укреплённой комнате, а самим выдвигаться на поиски немедленно. Всем жутко хотелось выбраться отсюда. Трясясь от страха, мы уходили всё дальше и дальше вглубь строения, пока не наткнулись на первого сверхъестественного гада. Буч прострелил ему голову с первых секунд схватки. Но ничего не произошло. Обезглавленное тело животного просто повалилось на пол с жутким грохотом, едва не придавив меня. На звук сбежалось ещё несколько тварей: аморфных, тёмно-серых и крайне дурно пахнущих рвотой. Буч и Митч изрешетили их, и, стоило аморфным гадам исчезнуть, оставив после себя лишь кровавую массу, и Митч, и Эндрю вдруг пропали. Возможно, мы уничтожили их монстров.
Я не стану вдаваться в подробности. Напишу лишь о том, как мы встретили моё чудище. Скажу вам, зрелище не из приятных. Это было высокое и очень худое создание, напоминающее человека, лысое и беззубое, с широкими плоскими ладонями и серой кожей. Оно было относительно безобидным, но, зная, что за смертью этих тварей стоит чья-то свобода, я без угрызений совести снёс ему голову до того, как существо приблизилось ко мне на опасную дистанцию.
И тут же меня перенесло в лес. Я стоял возле того же фургона, в котором меня привезли. Возле него стояли те же парни и, тихо переговариваясь о чём-то, курили. Заметив меня, они побросали сигареты, запихнули меня в свой фургончик и вдавили педаль газа в пол. Через полчаса мы уже мчались по какому-то шоссе.

Сейчас 00:59. Почти час ночи. Я жутко устал и хочу спать. Меня всё ещё мучают вопросы, которыми я задавался на протяжении всего моего пребывания в госпитале, но, видимо, я озвучу их не сегодня. Сейчас же я ложусь спать и надеюсь, что эти ребята не преподнесут мне никаких неприятных сюрпризов.

*внизу страницы косыми буквами написано пять номеров мобильных телефонов, каждый номер подписан именами Буч Морган, Митчел Райкейси, Эндрю Томпсон, Рик Риордей и Джонатан Пью соответственно*