Лунная соната

Полнолуние. Синее, почти черное, небо было чистое, и его покрывали белые звезды. В свете луны серебрились сугробы, блестел прозрачный, как стекло, лед. Ели и сосны раскачивались, отбрасывая пугающие тени на снег. На вершинах гор стояли одинокие домики, давно покинутые своими жителями. Мрачный и громадный замок графини Августины возвышался над заснеженными холмами.

Казалось, ничего не может нарушить тишину, которая образовалась над ночным лесом. Но нашелся такой «нарушитель». Из темного замка лилась мелодия, не просто набор нот, а соната Бетховена, Лунная соната.

Если заглянуть в крупное окно на третьем этаже, то можно увидеть девочку, наследницу графини, по имени Беатриса. В свои тринадцать она играла, как пианист-профессионал, виной всему мать. Ей так хотелось, чтобы ее дочка стала великим композитором…

Беатриса с такой силой ударяла по клавишам, что одинокий печальный звук разносился далеко в чащу. Вдруг девочка вспомнила первую кровь, которая упала на белый рояль несколько лет назад, когда ей был не понятен аккорд в менуэте, и Августина со всей силы дала дочери оплеуху. Вспомнила, как плакала из-за натертых, до мозолей, подушечек пальцев, и как чувствовала ненавистный запах белых и красных роз. Музыкантка еще днем, аккуратная и спокойная, исполняла перед прислугой Моцарта.

Теперь же, разбитая ваза и обломанные цветы лежали на полу, у ног девочки, тапочки лежали у роскошной кровати, и пианистка нажимала на холодные педали босыми пятками, волосы, цвета соломы, растрепались и небрежно лежали на плечах, спине, дорогая ночнушка оголила руку, а лицо скривилось в выражении, которое передает ненависть, злость, страдание и любовь, любовь к музыке.

Беатриса играла сонату уже второй десяток раз, и каждый раз получался по-новому: она наливалась новыми красками, чувствами, эмоциями. Менялись темп, громкость, сердцебиение подростка, даже луна, под звуки одноименного произведения, светила по-другому.

Пианистка завершила игру и опустилась на стул. В дверь заколотили, послышались возгласы графини.
Ее наследница отодвинула засов. В комнату вошла Августина.
- Как ты посмела?! — крикнула она. — Ночь на дворе, а она решила поиграть на рояле, тебе не стыдно? Извинись немедленно!
Из синих, точно небо, глаз дочери брызнули слезы.
- Не хочу, — прошептала она, — не хочу, чтобы ты находилась в моей комнате!
- Что?! — Мать вылупила глазные яблоки.
Беатриса сжала кулаки и сказала громче и увереннее:
- Я не хочу, чтобы ты была в моей комнате! Не хочу, чтобы ты мной командовала и била меня! Сколько синяков и ран ты оставила на моем теле?! Сколько крови я пролила, благодаря тебе?!
Графиня ударила девочку, та отступила назад, на остатки вазы.
- Я не хочу быть избалованной девчонкой, жить в этом замке и видеть эти отвратительные розы каждый день! — прокричала она. — Уходи, уходи из моей комнаты!
Женщина ушла, громко хлопнув дверью.

Девочка упала на пол, продолжая навзрыд плакать. Ее груди коснулся осколок, сделанный из дорогущего фарфора. На белоснежной рубашке выступила алая кровь. Пианистка добралась до постели, достала пластинку и вставила ее в граммофон, который стоял на комоде. Граммофон приятно затрещал, и из него полилась любимая мелодия. Беатриса, напевая нотки, взяла простынь и дошла до рояля. Там она встала на стул и накинула самодельную веревку на люстру. Затем девочка взяла две розочки, красную и белую, и стебельками приколола их к ночнушке. «Я правильно поступаю? — подумала она. — может стоит дать маме второй шанс?». Наследница графини кое-как завязала петлю, накинула ее на шею и туго затянула.
- Нет, — прошептала она, — ты сама этого добилась.

Луна освещала подростка бледным, слегка золотым светом. Фарфоровые куклы наблюдали за движениями Беотрисы стеклянными глазками.
- Все равно, спасибо тебе, — сказала она напоследок, — за то, что научила меня такой прекрасной музыке…
Худенькие ступни соскользнули с черного бархатного сиденья. Тело музыканта задергалось, но быстро успокоилось, успокоилось навсегда…

Желтое, как круг сыра, солнце поднялось над горизонтом. С неба начали падать блестки-снежинки. Сугробы переливались в ярких лучиках солнышка. Деревья стояли спокойно, в лесу был слышен хруст снега под ногами людей и животных. Было так же тихо, как ночью.

А если посмотреть в окно на третьем этаже, то можно увидеть девочку, которая тихо и мирно висит над роялем, услышать громкие рыдания графини Августины и ощутить звуки Лунной сонаты…